Местечко под солнцем

Замечательно! А, водоемчик какой-нибудь имеется?

Речка есть и озеро.

Прекрасно! Я, видите ли, главный редактор...

Шли мы долго, если б не крутая каменистая тропка в две ладони шириной, я уже давно бы разулся и шел в одних носках, еще лучше - босиком. Страшно хотелось пить, и смутно беспокоили воспоминания о Ниве, оставшейся бог весть как далеко.

Однако вы забрались!
– сопел я, сохраняя остатки достоинства, в отличие от меня мужчина шел легко, беззаботно, кажется, не запыхался ничуть.
– Как места-то ваши называются?

Горные... места у нас, - почему-то неопределенно ответил он.

– А звать-то вас как?
– честно признаться, меня почти испугало то, что он не назвал своей деревни или поселка, уж не знаю, куда мы шли, но и это я быстренько списал на расшатавшиеся за последнее время нервы.

– Божедар, а вас?

– Игорь Валерьевич, Игорь. Имя у вас какое замечательное. А далеко еще?

– Почти пришли.

Под это "Почти" мы прошли еще, как мне показалось, километров двадцать, карабкаясь все выше и выше к горным расщелинам. Тропка так петляла и разветвлялась, что сам я ни за что бы не отыскал обратной дороги. Наконец моему взору предстала красивая, едва ли не пасторальная картина: деревушка, со всех сторон окруженная лесами, огороженная горными спинами.

– О, какая красота, - выдавил я, задыхаясь, - как же вы отсюда в центр попадаете? Есть какая-нибудь другая дорога?

– Да, имеется. Осторожнее, тут спуск крутой.

Я на мгновение замер. Аккуратные строения, напоминающие совхозные, квадратное, явно искусственное озерцо в центре долины, бороздки огородов, лоскутки небольших полей - эта картинка показалась мне смутно знакомой, где-то я уже видел такую композицию... обдумать этот факт я не успел, потому как подвернул ногу и с недостойным жалобным кудахтаньем заторопился вниз.

– Ну, что ж вы так, - расстроился Божедар, глядя на мое перекошенное лицо, - я ж предупредил...

– Да вот... так!
– я вяло растирал лодыжку, предвкушая как минимум три хромоногих дня.

– Ничего, сейчас придем домой, все поправим.

Мы спустились, вышли на тропинку, уходящую в лес, и вскоре углубились в свежую прохладную тень. То там, то здесь в дремучей чаще виднелись рубленые избы, колодцы, пристройки...

– Папа!

К нам навстречу несся пацаненок лет четырех, в одних только коротеньких шортиках.

– Это мой Дениска, - улыбнулся Божедар, хотя мог бы и не комментировать - рыжий ежик волос, да темно-синие глаза... мальчишка принялся крутиться возле нас, и я застыл, привалившись к очень кстати подвернувшемуся под бок дереву. На спине пацаненка, там, где у всех на свете лопатки, топорщились маленькие, но уже вполне оформившиеся крылышки с перышками светло-бежевого цвета и нежным белым пушком. Большой, указательный и средний пальцы правой руки как по команде соединились в горсть. Крестное знамение получилось корявеньким, возможно даже обидным для ангела... Божедар, глядя на меня, рассмеялся.

– Да нет же, - он отлепил меня от дерева и, придерживая за плечи, повел к дому, что по правую сторону, - он не ангел, Дёня обычный челоптах, в меня пошел, я тоже челоптах, надеялся, что в маму уродится, хоть не станет с этими крыльями маяться, а не вышло.

– Челоптах - это как?

Божедар усадил меня на некрашеную скамеечку у дома.

– Сразу хочу сказать, чтоб потом не было неясностей и недоразумений, Божедар принялся неторопливо расстегивать пуговицы балахона, - лишних всяких вопросов, вроде: как, почему, откуда копыта растут, у нас тут никто не любит.

– У кого копыта растут?
– я вытер слабенькие, вспотевшие ладони о штаны.

– У некоторых растут.

– А, - кивнул я, - разумеется.

Божедар снял зеленый балахон и, аккуратно свернув, положил на скамейку рядом со мной, остался он в синих спортивных штанах. Расправив большие крылья с коричнево-рыжими перьями, он тряхнул ими, получился звук, будто хозяйка вытряхивает половик с балкона. Во все стороны полетели мелкие перышки. Я отчего-то засмеялся. Подбежал пацаненок, и схватил со скамейки балахон:

– Пап, я домой отнесу, ага?

– Ага. А мама дома?

– Не, с тетей Мартой за грибами-ягодами пошли.

И с этим убежал в избу.

– Чего курите?

– А?

– Спрашиваю, какие сигареты курите?

Я вытащил из кармана пачку и посмотрел на нее.

– "Парламент". Можно мне?

– Что?

– Сигарету, спрашиваю, можно?

– Да, разумеется.

Я протянул ему и прикурил сам. Расправив крылья, Божедар присел на холмик напротив меня, с удовольствием затягиваясь.

– Ну, а что такого - крылья, - заметил он, со вкусом выдыхая дым, одна проблема от них - вот и вся радость.

– А летаете?
– от табака на голодный желудок я "поплыл" и даже развеселился.

– А зачем? Нет, в принципе могу невысоко, но годы уже, сами понимаете.

– Да уж, - кивнул я, - годы это еще та дрянь. А у вас династия? Ну, в роду - все?

– А как же.

– Да, это да... необычно, прямо скажем...

– Ага, вот вы думаете - крылья, замечательно как, а ведь и в голову не приходит, какая это ужасная морока, одни только неприятности - вот и все удовольствие.

– А чего так? Еще сигарету?

– Нет, спасибо, сначала эту докурю. Смотрите сами: по пояс голым все время ходить неловко и неудобно - жара, мошки и все прочее, а под одеждой они преют. Приходится сидеть на улице, выветриваться, иначе в доме запах как от старой подмокшей перины.

В пере все время разная гадость заводится, жене приходится травяным отваром это хозяйство обрабатывает, сплю на животе, а если на спине, так их расправить надо - получается, что мне одному во всей спальне тесно будет. И вообще с ними жарко и кожа от пуха чешется - радости мало, верьте мне. Сейчас вот думаем, пока ости не окрепли, пока мягкие, может, Дёньке купируем их...

– Послушайте!
– взвился я в необычайном душевном состоянии, - природа или Бог, уж не знаю, кто там, наградили вас мечтою всего человечества крыльями за спиной, а вы - "купировать", как хвост собачий, в самом деле!

– Человечество все время о глупостях мечтает, а вы попробовали бы все время в эдаком пальто демисезонном с одной стороны организма ходить, да шашелем всяким, потливостью да опрелостями через это мучаться; и таскать это тяжело, и на погоду ноют, не хуже ревматических суставов... да что там объяснять! Ужас, в общем. Давайте сигарету.