Место под солнцем
Шрифт:
– То есть на меня ляжет и вся писанина? – сказала Анника. – Не получится ли для Патрика отличное алиби, чтобы он мог купаться и загорать?
– Ты ошибаешься. Серия о «Кокаиновом Береге» – это исключительная серия, это инициатива руководства газеты. Мы установили тесный контакт с пресс-центром полиции и с министерством юстиции, чтобы иметь доступ к уникальной информации. Так мы и осуществляем эту работу.
– Что будет с дневными корреспондентами? – спросила Анника и посмотрела на рабочее место Шюмана, заставленное компьютерами, курткой, сумками и бумагами.
– Они
Анника встала и, не оборачиваясь, покинула стеклянную клетку главного редактора.
Ей было абсолютно все равно, на каком стуле она будет сидеть или какую статью писать. Муж оставил ее, и теперь дети проводили с ним столько же времении, сколько и с ней. Ее дом сгорел дотла, а страховые деньги оказались заблокированными. Сейчас она жила в трехкомнатной квартире в доме полиции на Агнегатан по устному распоряжению комиссара К., то есть на весьма сомнительном основании, и ее в любой момент могли оттуда попросить.
Она подхватила свои сумки и, покачиваясь под их тяжестью, отправилась по коридору в тесноту новостной редакции. Компьютеры занимали на столах все свободные места, и Аннике пришлось бросить одежду и сумки на пол рядом с рабочим столом. Усевшись в кресло, Анника подняла его выше, проверила соединение с Интернетом и написала письмо на почту комиссара К.: «Я переехала на новую квартиру, но пока не видела даже намека на контракт; поэтому извещаю, что намерена обосноваться на кошачьей ярмарке».
Это должно заставить его задуматься.
Потом она вытащила из кармана один из телефонов, набрала номер министерства и попросила соединить ее с пресс-секретарем министра юстиции, женщиной известной громким, пронзительным голосом.
Анника представилась и сказала, где работает.
– Мне хотелось бы получить комментарий министра относительно выдачи американской профессиональной убийцы по прозвищу Кошечка, – сказала она.
– Зачем вам нужны эти сведения? – спросила пресс-секретарь.
– Я знаю, что она была обменена на убийцу полицейского Виктора Габриэльссона, который содержался в одной из тюрем Нью-Джерси. Я хочу знать, зачем и как это сделано.
– Министр не дает комментариев по вопросам, касающимся государственной безопасности. – Пресс-секретарь заговорила механическим, равнодушным, как у робота, тоном.
– При чем здесь государственная безопасность? – возразила Анника. – Я просто хочу знать, что вы сделали с Кошечкой.
– Как я смогу с вами связаться?
Анника монотонно продиктовала номер мобильного и прямого телефона, по которым ей можно было дозвониться. Так, с этим покончено. Она нажала отбой и тотчас набрала номер коллеги Берит Хамрин. Берит ответила сразу.
– Ты уже деградировала? – спросила Анника.
– Под руководством Патрика, – беспощадно уточнила Берит.
В трубке слышался гул машин.
– Ты где?
– Еду по Е18.
В этот момент Анника увидела Патрика, идущего по коридору к редакции новостей с пачкой бумаг в правой руке
и с трубкой во рту.– Босс идет сюда, – тихо произнесла она. – Будет что-то интересное.
Анника закончила разговор, когда Патрик уселся за ее письменный стол. Она быстро отодвинула в сторону компьютер.
– Ну, черти натворили дел, – сказал новоиспеченный заведующий отделом новостей и пролистал принесенные распечатки. – Квартирный пожар в Халлунде, удушение газом целой семьи на испанском курорте и крушение автобуса в Дании. Начнем с автобуса, посмотрим, нет ли среди пострадавших шведов. Такая неприятность может случиться, потому что сейчас как раз группа шведских школьников возвращается домой с экскурсии в Тиволи.
– Лилиан Бергквист требует пересмотра приговора Филиппу Андерссону, – сказала Анника и включила компьютер, стоявший на коленях Патрика.
– Это уже старо, – ответил Патрик. – Мы это сделали намного раньше ее, когда раскрыли, что настоящая убийца – его сестра. Берит должна написать статью по этому поводу.
«Когда я раскрыла имя настоящего убийцы», – подумала Анника, но ничего не сказала.
– Убийство газом выглядит тошнотворно, – продолжил Патрик, роясь в листках распечаток. – Погибла вся семья, включая собаку. Подумай, что можно из этого сделать так, чтобы было читабельно. Надо обязательно указать кличку и возраст собаки. Люди интересуются Испанией. Эта страна настоящее место паломничества шведов.
– У нас там никого нет? – спросила Анника и вспомнила интервью, которое брала у загорелого человека с суровой улыбкой.
– Он уехал домой в Тернабю на Рождество. Пожар в Халлунде – материал холодный. Там, кажется, почти всех эвакуировали, так что мы не сможем дать фотографию тетушки Хедвиги, сидящей на пепелище на складном стульчике, или добавить чего-нибудь хорошего в эту смесь.
– Хорошо, – сказала Анника и подумала, что Патрик совершенствует свой словарь.
«Чего-нибудь хорошего в эту смесь». Господи помилуй.
– Есть еще пара вещей, о которых можно было бы подумать, – сказала она, стараясь говорить спокойно и непринужденно. – У меня есть данные о том, что правительство замешано в странное дело с выдачей преступницы, и в два часа у меня встреча с одной женщиной, которая, вероятно, сможет дать интервью…
Но Патрик уже сорвался с места и шел в отдел тематических статей.
Она долго смотрела ему вслед и решила не кипятиться. Если он не считает нужным слушать своих, гм, подчиненных, то это его проблема.
Анника откинулась на спинку стула и оглядела редакцию.
Да, практически это единственный ее шанс.
Шюман велел ей прийти завтра в восемь часов утра. Он снова будет уговаривать ее принять какой-то руководящий пост. Он делал ей подобные предложения уже несколько лет, но тогда все это выглядело как-то иначе. Такие должности, как шеф отдела новостей или выпускающий редактор, он пытался навязать ей и раньше, должность начальника отдела криминальной хроники она некоторое время занимала, но никогда прежде он не предлагал ей стать заведующей редакцией.