Место Снов

Зимин узнал Глину.

– Вот где надо было, блин, обосноваться, – говорил Глина. – А этот дурак нас в пустыне, блин, держит. Я сюда что, на пустыню смотреть приехал? Мне этого добра и там хватало…

– Это, конечно, правильно. Но у нее ведь, кажется, дракон, – сказал другой.

– У нее дракон, блин, а у меня две «Мухи» [46] зашхерено, – голос у Глины стал совсем масляным. – Они этого дракона даже и не заметят. «Муха» танк, блин, прошибает, чего там дракон. Главное, в сердце сразу попасть. А сердце у него за левым крылом. А потом я в его башке бар, блин, сделаю.

46

«Муха» – ручной противотанковый гранатомет.

– А еще кто?

– Восемь человек, блин, – говорил Глина. – Пахтакор, Крупа, Тело, Замотай, Супесь…

– Нормально. Можно попробовать.

– Чего там, блин, пробовать?! Гасить этого Сержанта-Воображанта, да и все, блин! Через три дня как раз будем в том секторе, и тогда… Давно пора почикать кое-когошеньки…

– Ладно, Глина. Потом еще оббазарим. А то у него бессонница в последнее время. Болтается по лагерю, вынюхивает что-то. Пойдем спать-ка.

– Пойдем, блин.

Они ушли. Зимин выждал пять минут, а потом слетел по веревке на землю. Прислушался.

Было тихо, только генератор жужжал, выплевывал через широкую трубу в небо крупные искры. В северном бараке храпел кто-то тонким храпом, песок перекатывал свои миллионы тонн по власти ветра, саксаул стучал ветками, придавая ночи совершенно восточный колорит. Зимин, чтобы сильнее насторожить ушные перепонки, выдохнул воздух и отправился к хижине Сержанта. Он подошел к ней осторожно и уже собрался поскрести ногтем в дверь, как дверь раскрылась, и на пороге оказался сам Сержант.

– Как ночь? – спросил Сержант.

– Нормально, – ответил Зимин. – Только холодно.

– Угу. Табак есть?

Зимин достал кисет.

– Хороший у тебя табак. – Сержант закурил. – Откуда?

– А, в лесу набрал, – соврал Зимин. – Там еще эльф недалеко живет.

– Да, надо к эльфам съездить, а то тушенка кончается… И топливо.

Они помолчали. Потом Сержант предложил немного прогуляться, и они отошли к самому краю платформы. Дальше начинался саксаул и песок. Сержант сел на крайний камень, снял ботинки.

– Я тоже против, чтобы полосатиков убивать, – сказал Сержант. – Они ведь никому не мешают, да? Вот скорпены – другое дело! От них тут одни проблемы. Но ничего, скоро прорвемся к океану, там легче будет! Там ни мертвяков, ни скорпен. Тут раньше, на этом вот месте, гномы жили. Необыкновенные такие, красные, не знаю, кто их уж и выдумал. Так у этих гномов что-то вроде религии было. Они ничего не делали, только сидели и все. Ну и в туалет ходили, само собой…

– А как же еду и воду добывали? – спросил Зимин.

– Силой духа. Они сидели на площадке и молчали. А утром с неба падала манна, такая крупная, что не умещалась в кулаке, вечером из колодца поднималась чистая холодная вода. Им этого хватало, ничего другого надо не было. А потом…

– Давай я расскажу дальше, – сказал Зимин.

– Ну, расскажи…

– Дальше было вот что, – начал рассказывать Зимин. – Красные гномы жили счастливо, а потом что-то случилось. Что-то произошло, хотя никто не знал, что именно. Но в один прекрасный день манны выпало немного меньше. Гномы заволновались и стали думать, в чем причина подобного явления. И один вдруг сказал, что манна не выпала из-за того, что кто-то из гномов не очень усердствовал в духовных упражнениях. Кто-то решил похалявить, сказал предводитель гномов, не будем его искать, но пусть халявщик серьезно подумает. Гномы снова уселись и ввергли себя в духовные упражнения.

Но на следующий день манны выпало еще меньше, а вода в колодце не поднялась. Гномы решили разобраться, кто халтурит, и весь следующий день спорили и ругались, определяя виновника. И само собой, на следующий день манны не выпало вовсе.

Тогда гномы испугались и попытались наладить все как раньше. Но у них не получилось. Они продолжали собачиться до тех пор, пока не умерли все с голоду.

– Интересная история, – сказал Сержант. – Ты, наверное, умеешь рассказывать истории… Только все было не так. Я пришел сюда первым. И застал последнего гнома. Он был совершенно безумен. Он прикончил всех своих друзей. Я застрелил его. Видимо, эпидемия… А может, еще что, кто его разберет. Некоторые считают, что из этого колодца раз в тринадцать лет выходит зло, но я в сказки не верю.

Сержант замолчал. Получился довольно длинный рассказ, Зимин даже удивился самому себе, раньше он никогда не замечал за собой страсти к рассказам, в его роду никаких рассказчиков не было.

– Я считаю, что они просто спятили тут, в пустыне…

– Бывает, – пожал плечами Зимин. – Некоторые даже не в пустыне спячивают, чего уж говорить…

– Я уже старый, – пожаловался вдруг Сержант. – Взрослый почти. Я здесь давно. Мне скоро уже пора обратно. А я туда не хочу. Боюсь.

– Чего? – удивился Зимин.

Чего может там бояться Сержант?

– Не знаю. Там все как-то…

– И что?

– Там всем на все плевать. Никто ничего не замечает. Что-то делают, делают… Вот ты рыбу ловить любишь?

– Не очень.

– А я люблю. Знаешь, в рыбалке много загадочного. Есть такая рыба – лещ, знаешь?

– Ну.

– А есть подлещик.

– Подлещик – это маленький лещ, – сказал Зимин. – Чего тут загадочного?

– Так вот, там, где я жил, все рыбаки считали, что лещ и подлещик – это разные рыбы. Потому что переходная форма попадается очень редко. Мне в последнее время кажется, что дети и взрослые – это тоже разные виды…

– И ты об этом серьезно думаешь? – спросил Зимин и посмотрел на Сержанта с удивлением.

– Думаю. Мне уже пора думать. Думать – это и означает становиться взрослым. Взрослые – это…

Сержант прислушался к ночи.

– Турбина начинает барахлить, хорошая турбина, ее, знаешь ли, с затонувшего британского эсминца сняли…

У Сержанта появилось лицо человека, которому не хочется произносить разные глупости, но он их почему-то все равно говорит…

– Мне иногда кажется, что тут какой-то заповедник, – Сержант почесал ногу. – Здесь оказываются те, кто еще не успел стать таким же, как они… Хотя всякие попадают…

– Мне надо уйти, – сказал Зимин.

– Я тут хотел до океана дойти, да видно, уж теперь не дойду, – будто не услышал Сержант. – Там здорово, у океана…

– А почему ты…

Зимин хотел спросить, почему Сержант боится, но спросил по-другому.

– Почему ты тут дальше жить не хочешь? – спросил Зимин.

– Устал, – ответил Сержант. – Тупо… А там страшно. Да и здесь все меняется… Раньше этих полосатиков было! До фига. Везде висели. А потом их перестреляли. Все какие-то озлобленные приходят. Всем стрелять хочется… Еще четыре года назад все по-другому было. Краснота, говорят, какая-то там…

Сержант махнул в сторону ночи.

– Пойдем со мной, – предложил Зимин. – Там, куда я иду, хорошо.

– Не, не пойду, – покачал головой Сержант. – Не хочу умножать тупость.

– Зря. А я ухожу.

Зимин положил на камни бластер и стал отстегивать бронепластину.

– Оставь себе, – сказал Сержант. – Загляни на склад, там дежурного нет, возьми чего-нибудь… Хотя нет.

Сержант зашел за порог, вынес Зимину подсумок.

– Тут две батареи, – сказал он. – Может, хватит. Тут на самом деле недалеко. Только идти надо ночью. И еще вот кое-что… Сохранил.