Место встречи изменить нельзя (сборник)
Шрифт:
«…Установлено совпадение индивидуальных особенностей канала ствола оружия и пули: ширины и крутизны следов от полей нарезов. Отмеченные признаки дают основание сделать вывод о том, что пуля, изъятая из тела Т. С. Аксеновой, стреляна из представленной на исследование винтовки номер ВБ 806 237, производства Тульского оружейного завода, обнаруженной у несовершеннолетних Гафурова и Баранова. Фототаблицы прилагаются».
– Ошибки не может быть? – недоверчиво спросил Тихонов.
– А вы посмотрите фото, – пожал плечами Шифрин. – Сопоставьте разные таблицы, и вы увидите, как совпадают
– Хорошо, – сказал Тихонов. – Вы меня убедили. И я вам очень благодарен, Юрий Петрович. Вы себе даже не представляете, как нам сейчас важно получить оружие, из которого было совершено убийство!
– Почему не представляю, – добродушно сказал Шифрин. – Я шесть лет следователем работал. Потому так и старался.
Стас помолчал, потом сказал:
– Вы ведь почтовые марки собираете, да?
Эксперт оживился, влез пятерней в густую черную бороду, скрывавшую изувеченный шрамами подбородок – след лабораторного эксперимента с самодельной миной, явно заинтересовался:
– Собираю, собираю! Это все знают. А вы хотели мне что-нибудь показать?
Стас засмеялся, обнял Шифрина за плечи:
– Ничего подобного. Вы заслужили большего. Когда-то, еще студентом, я насобирал целый альбом всякого барахла. Но одна марка у меня есть по-настоящему ценная: Леваневский, 1935 год, с перевернутым штемпелем «Москва – Сан-Франциско». В знак искреннего уважения к науке я ее вам дарю.
– Этот подарок столь же щедр, сколь и неожидан, – растроганно сказал эксперт. – Но у меня нет сил его отклонить. Я даже не уверен, что смогу с вами расквитаться за этот царский подарок. Во всяком случае, я подумаю над этим вопросом.
– Не надо думать над этим вопросом, – сказал Тихонов. – Потому что я хитрый. Я вам принес еще работу…
– Где, какую работу? – засуетился Шифрин.
– Вот три патрона. Их надо исследовать по вашей линии, но в основном с позиций судебного химика. Вопрос: имеют ли эти патроны что-либо общее с пулей Аксеновой?
Эксперт подумал, что-то прикинул, сказал:
– Результаты будут завтра, что-нибудь к обеду. Устраивает? Кстати, вы полагаете, что пуля Аксеновой и эти патроны – из одних рук?
Тихонов хитро прищурился:
– Срок меня устраивает. А вот свои предположения насчет патронов я пока оставлю при себе. Вы уж не обижайтесь, но я не хочу, чтобы ваша симпатия ко мне распространилась на выводы экспертизы. Знаете, когда хочется сделать приятное человеку…
Шифрин засмеялся:
– Не морочьте мне голову. Какого черта вам исследовать эти боеприпасы, если бы вы не подозревали, что они из одного источника? Но не сомневайтесь, я не меняю науку на симпатии, даже под бременем такой редкой марки…
В Дзержинском районном тресте благоустройства вежливая девушка-диспетчер сказала Савельеву, что у них ведется строгий учет уборки улиц. Посмотрев документы, она сообщила, что во вторник, пятнадцатого февраля, Владыкинский проезд очищался от снега с восьми до девяти утра шнеко-роторным снегоочистителем номер МОН 17-46.
– Вопрос исчерпан, – сказал Савельев
вошедшему Стасу. – Снег действительно во вторник чистили, так что Гафуров не врет.– Снег-то чистили, – отозвался Тихонов. – Но вовсе не факт, что он взял винтовку в снегу. Давай проверять дальше.
– А что еще проверять?
– Смешно, но сейчас нам придется искать погибшую от рук этих злодеев ворону. А в ней – пулю. Одевайся, поехали.
Мальчишки сразу показали место, где они закопали ворону.
– Первый раз присутствую на такой эксгумации, – покачал головой Стас.
Однако здесь их ожидало разочарование – ворона была прострелена навылет, пули не было. Тихонов уже хотел уезжать, но Савельев, у которого терпения почему-то всегда оказывалось больше, деловито спросил мальчишек:
– Ворона-то где сидела, когда вы стреляли?
– Вон, в развилке клена, – показал Сережка на старое ветвистое дерево.
Савельев сказал:
– Вы здесь минутку погодите, – и с озабоченным видом куда-то ушел. Вернулся он скоро, волоча за собой ветхую деревянную лестницу. Скинув свое замечательное розовое пальто на руки Стасу, Савельев приставил лестницу к дереву, ловко и быстро влез наверх и закричал: – Здесь?
– Чуть повыше! – показал Муртаза.
– И левее, – уточнил Сережка.
Савельев достал из кармана носовой платок, осторожно обмел прилипший к коре снег, уткнулся носом в развилку. Глядя на его рыжую шевелюру, Тихонов улыбнулся: «Ну чистый дятел». А Савельев продолжал методично обметать снег.
– Есть! Вот входное отверстие виднеется. Выковыривать будем или как?
– Или как, – отозвался Стас. – Будем выпиливать участок, где находится пуля. Слезай, надо достать инструменты и сходить за понятыми.
Надевая пальто, Савельев досадливо морщился:
– Скажи на милость, где сейчас понятых найдешь – на морозе-то стоять! Без них не обойдемся?
– Нельзя, брат Савельев, – сказал Тихонов. – По закону вещественные доказательства с понятыми изымать надо. Значит, быть по сему!..
В коридоре Тихонов встретил худощавую подтянутую девушку – инспектора отдела разрешений.
– Добрый вечер, Галочка, – сказал Стас. – А я как раз к вам собрался. Вы проверили тот номер, который вам Савельев днем принес?
– Здравствуйте, товарищ Тихонов, – официально сказала девушка. – Задал же мне работки ваш Савельев! Ведь у нас винтовки числятся по фамилиям тех лиц, которым выданы разрешения на пользование оружием, поэтому все пришлось в обратном порядке проверять. Должна вас огорчить: винтовки, интересующей вас, на нашем учете нет и не было. Справочку пришлю завтра…
«Этого следовало ожидать, – размышлял Тихонов по дороге к себе. – Вряд ли кто бросит на улице винтовку, зарегистрированную на свое имя. Но владельца теперь уже надо найти во что бы то ни стало – здесь может начаться очень интересная ниточка».
Тихонов вошел в кабинет, включил настольную лампу – при неярком ее свете комната не казалась такой унылой. Достал из ящика стола записную книжку, полистал, снял трубку:
– Алло, связь? Примите заказ на Тулу. Гормилиция, уголовный розыск, Хохлова.