Месяц Седых трав
Шрифт:
Найдя в шалаше глиняную плошку, острым ножом вскрыли яремную вену одной из лошадей. Красная дымящаяся кровь хлынула в чашу. Туда же, булькнув, упал амулет. И глухо зазвучали слова клятвы – анды:
– Клянусь перед бескрайним небом…
– Перед Вселенной…
– Перед Тэнгри…
– И Иисусом Христом, человеком, ставшим вдруг Богом…
– Пусть наша кровь смешается, сойдясь в этой чаше…
Острие ножа полоснуло по ладоням парней…
– Пей, Баурджин, брат мой…
– Пей и ты, брат…
Теплая лошадиная кровь скрепила данную клятву, и вот уже парни, дурачась, принялись бегать вокруг кострища…
До тех пор пока не
– Случилось что?
– Случилось, – спешившись, ухмыльнулся тот. – Прискакал гонец от Олонга. Мы как раз встретили его на тропе. Завтра с утра возвращаемся в род, в родное кочевье! Да, и вот еще что… Совсем скоро большая охота, готовьтесь!
– Всегда готовы! – по-пионерски отозвался Баурджин.
Глава 5
Охота
Ноябрь – декабрь 1195 г. Западная Монголия
Охота была не просто способом добывания и ярким общественным событием, она была также репетицией военных действий.
Нет, неспроста верховный хан найманов Инанч-Бильгэ вспомнил о полузабытом роде Олонга, как и о многих других родах. Загодя послав вестников, хан предупредил всех вождей, чтобы к зиме направили всех молодых воинов к большому озеру Убса-Нур, что лежало в истоках большой реки Оби, меж горами Хангай и Алтаем. Несладко пришлось молодежи из рода Олонга – слишком уж далек и тяжел был путь, хорошо – реки замерзли: Керулен, Тула, Селенга. Но все ж дорога пролегала большей частью по горам, и людям и лошадям приходилось трудно.
Баурджин со своим побратимом Кэзгерулом шли впереди всех, в качестве разведки. Распорядившись так, молодой вождь Жорпыгыл Крыса поступил не по годам мудро. Впрочем, у него хватало советчиков. К большому удивлению Баурджина, после возвращения всех с летних пастбищ Жорпыгыл не стал мстить за прошлое унижение, наверное, забыл тот случай. Может, и не забыл, но счел за лучшее отложить выяснение отношений, а скорее, ему просто было не до того – в связи с дальним походом дел у ханского сына хватало. Нужно было подготовить лошадей, загрузить переметные сумы сухим молоком и вяленым мясом, выспросить поподробней дорогу у знающих людей – охотников и торговцев, – да мало ли что еще!
Гонцы верховного хана предупредили: хорошенько запоминайте путь, он вам еще пригодится. Переход оказался не так труден, как долог – пришлось тащиться больше двух недель, а что поделаешь – горы! И пропасти, и узкие тропки, и заваленные снегами перевалы. Все это требовало от путешествующих смелости, выносливости, расчета.
И все же не зря старая шаманка Кэринкэ предсказала удачную дорогу. Повезло – почти все время светило солнце, и лишь один только раз путники угодили в метель, да и то – не в горах, а в долине. Радовались – за все дни не потеряли еще ни одного человека, не считая пары замерзших рабов, которых было вовсе не жаль. Радовались. Лишь Кэзгерул выглядел хмурым – еще бы, перед самым отъездом куда-то запропастился его знаменитый красный, шитый золотом пояс. Ну, просто непонятно куда, ведь воровства у найманов не было.
– Ничего, вернешься – найдешь, – утешал приятеля Баурджин. – Ничего с твоим поясом не сделается.
–
Но куда-то ведь он делся!– А где ты его держал?
– В сундуке. А стал собираться, заглянул – нету!
– А ты вообще давно в свой сундук заглядывал?
Кэзгерул лишь вздыхал. Ясно – не помнил и когда. И вот теперь так и ехал – злой, смурной, неулыбчивый. Правда, дело свое знал – обязанности разведчика выполнял честно. Как и Баурджин, впрочем.
– Наверное, скоро будет большая война, – придержав коня, Кэзгерул пристально всмотрелся вперед, где прямо над горной тропою навис на узком карнизе снег.
– Война? – удивленно переспросил Баурджин. – С чего ты взял?
– Большая охота – всегда подготовка к войне, – пояснил парень. – Ты ведь еще не участвовал в загонах?
– Нет.
– Тогда сам увидишь. Недолго уже осталось идти. Эх, жаль, нет пояса!
Баурджин поспешно подавил смешок – не хотелось обижать друга, но расстраиваться из-за поясов, это уж слишком! Словно не багатур, а какая-то женщина!
– Понимаешь, – обернувшись, тихо вымолвил Кэзгерул. – По этому поясу меня должны были узнать… там, у найманов.
– Узнать? – Баурджин заинтригованно моргнул. – Кто?!
Красный Пояс расстроенно развел руками:
– Кабы знать! Просто моя покойная мать говорила об этом перед самой смертью. Мол, вдруг да поедешь когда-нибудь к нашим, на старые родовые пастбища… Надень пояс – и тебя узнают, подойдут… И я так думаю, наверное, что-то поведают. То есть поведали бы… А теперь… как они меня узнают?
– А по твоему прозвищу – Кэзгерул Красный Пояс!
– Понимаешь, кто там будет нас слушать, расспрашивать? Ты хоть представляешь, сколько соберется народу?
– Нет, – честно признал Баурджин.
– Две тьмы! А то – и три!
– Две тьмы… – Баурджин-Дубов тут же перевел в более привычные цифры – двадцать тысяч. – Однако!
– Вот, по поясу они меня бы и…
– Слушай, Кэз! – неожиданно перебил приятеля юноша. – А тебе знаешь что нужно было сделать?
– Что?
– Да просто-напросто скопировать пояс… заказать ткачам точно такой же! Или даже два, три!
– Нет у нас таких искусных ткачей.
– У нас нет, так есть у других!
– Ладно. – Кэзгерул махнул рукой. – Чего уж теперь о том говорить? А вообще твоя задумка хорошая!
– Так я же и говорю!
Они подобрались уже к самому карнизу и остановились, придерживая лошадей. Тропинка впереди обледенела, а внизу была не то чтобы пропасть, а длинный крутой спуск, по которому лететь вниз кувырком – приятного мало.
Кэзгерул задумчиво почесал подбородок:
– Пройдут наши?
– Если сделать на тропе вырубки… – Баурджин спешился и наклонился к тропе. – Ну и снег наверху хорошо бы обрушить. Пожалуй, этим мы сможем заняться сейчас.
– Как?! – Кэзгерул взглянул на приятеля так, словно тот внезапно сошел с ума. – Ты что, предлагаешь забраться наверх?!
– Именно! Залезем вместе на вершину скалы, а потом ты спустишь меня на веревке к карнизу.
– Слушай, ты случайно не испил-таки хрустальную чашу в колдовском урочище Оргон-Чуулсу?!
– Оргон-Чуулсу? Нет, к сожалению, не испил. Признаться, хотелось бы еще разок там побывать. Ты, Кэзгерул, что-нибудь о нем знаешь?
– Знал бы, нашел бы старый дацан. Говорят, там много чего спрятано.
– Слушай, а давай его потом вместе поищем!
– Сначала вернуться надо.
– Вернемся, куда ж мы денемся?