Месяц за год. Оборона Севастополя. Любовь и смерть преград не знают
Шрифт:
– Николай Павлович, Голицыны – известные лошадники.
– Доволен, что вы в полку, господа, – добавил Николай Павлович, и пошёл по коридору.
Чуть дальше к нему присоединился вышедший
Вечером, из покоев выходили фрейлины, и среди них и Плещеева. Мишель не мог подойти, даже сказать слово, но Ольга быстрым движением сунула письмо ему в широкий раструб перчатки, так что он ощутил ладонью острый листок бумаги. Но нельзя, терпи… Еле дождался, пока сменили товарищи. Они с Голицыным пили чай, а Мишель быстро пробежал глазами короткую записку:
Скоро встретимся. Соскучилась.
– Завтра и встретитесь, вечером после службы, – успокоил товарища Голицын.
– Непременно, Серж.
Свидания были часты, по крайней мере два раза в неделю Яким привозил Мишеля к квартире Плещеевой.
***
Но вот поступил эскадрону приказ готовится к маршу на Царскосельский
вокзал. 14 августа на станции были готовы вагоны для коней, сходни, вагоны для солдат и офицеров. Рядовых уже раньше учили размещать коней в вагонах, и это не заняло очень много времени. Рядом грузились и конногвардейцы. На каждый из двух эскадронов понадобилось по два железнодорожных состава.Залепский никогда не ездил в поездах, не видел локомотивов. Жаль, не было времени осмотреть эту диковину, пускающую в небо клубы чёрного дыма. Он прошёл в офицерский вагон, и сел на своё место.
– Раньше не ездил по чугунке? – спросил его Репнин. Мишель в ответ только покачал головой. Вдруг вагон тряхнуло, вперед, затем назад, локомотив дал гудок, и поезд тронулся.
– Отец бы не поверил, – восхитился корнет.
– Дорогу от Санкт- Петербурга до Москвы построили, Николай Павлович едет открывать лично, – сказал поручик Хлодин, – и мы сопровождаем государя. И еще два батальона, от Преображенского полка и от Семеновского. Скоро уже в столице будем, меньше чем за час.
Конец ознакомительного фрагмента.