Метаморф. Книга 1
Шрифт:
– Больше копии этой книги не продают!
– Семья Лизьер запретила. Это один из двух экземпляров, который они не успели выкупить, так как книга, уже была продана мне!
– А я её не собираюсь продавать, так как в ней все фамильные рецепты, из похищенной магической поваренной книги.
– Похищенной? Удивилась Аная.
– Да. Проговорил повар.
– Они вернули оригинал, нашли и покарали грабителей, но две копии книги ушли на сторону, и это одна из этих копий.
– Хорошо. Проговорил Макс, и обойдя воинов подошёл к одному, и взяв у него топор проговорил.
– Хм...
– С виду жирный, и наваристый, думаю пойдёт. И понюхав лезвие, довольно кивнув.
– Точно пойдёт.
– Как вы думаете, принцесса? И протянул парень ей топор. Ни чего не понимающая принцесса и, народ уставились на тяжёлую железяку, у неё в руках.
– Кажется, пойдёт. Проговорила она не уверенно, держа топор в руках.
– Отлично
– Тогда из него и сварим. Решил он. Макс отнёс топор к ручью, сопровождаемый заинтересованной толпой. И ухмыльнувшись опустил его в воду. Достал тряпочку, и стал усердно его полировать в воде. Когда у народа начало заканчиваться терпение. Он достал его из воды, и понёс обратно в лагерь, и попросил повара.
– Подержи. Повар взял топор в руки и замер, в сторонке, смотря за каждым действием Макса. И посмотрев численность народа, взял самый большой походный котёл. И попросив солдат принести воды, сам повесил пустой котёл над костром. Когда мужики натаскали в него воды, Макс встал с подветренной стороны, и стал ждать когда закипит вода, усердно мешая поварёшкой пустую воду. Когда вода закипела, Макс плюхнул в неё топор, который забрал у толстяка. Помешал немного, и попробовав воду проговорил задумчиво.
– Мммм... Кажется соли не хватает. И сходив к обозной телеге, взял горсть соли и посолил воду. Через некоторое время снова попробовал.
– Хм... Пшена не хватает, а так, вполне даже не дурно.
– Принесёшь? Спросил он одного из солдат. Тот сорвался с места, и быстро вернулся с крупой. Макс взял мешок, и на глазок засыпал в котёл, и снова стал помешивать. Когда крупа разварилась, так же добавил туда овощи, специи и мясо. И попробовав мясо, довольно проговорил.
– Можно есть. И наложив себе, и принцессам по порции, начал с аппетитом уплетать мясную кашу. Люди уплетали свои порции, только треск за ушами стоял. А повар, взяв топор, попробовал его на зуб, и возмущённо спросил.
– А что он такой жесткий?
– Хм... Проговорил парень, наверное, не доварился. И забрав у повара топор из рук, вернул его воину.
– Так, я жду книгу. Проговорил парень.
– Так топор же жёсткий! Возмутился повар.
– А Макс усмехнувшись, подмигнул воину, у которого брал топор и проговорил.
– В следующий раз, доваришь. Первая шутку поняла принцесса Мирин, и её плечи задрожали от сдерживаемого хохота. Поляна взорвалась смехом, а понявший, как его провели повар. Отдав книгу, злой и красный от смущения, ушёл к обозу.
– Хи-хи-хи. Проговорила Люсьена.
– Это же сказка о том, как леди Максимилиана, злого повара кашей из топора накормила. И народ снова восторженно грохнул хохотом.
Глава 5. Академия магии.
Макс сытый, и довольный своей шуткой, сел у огромного дерева. И стал читать книгу, с магическими рецептами сладостей.
– Здравствуй мой друг. Если ты читаешь эту книгу, то соответственно ты являешься одним из потомков славной династии, семьи Лизьер. А если же нет, что ж буду рад, что мои знания, будут полезны ещё кому-то. Кроме, внутреннего круга семьи. Расскажу кратко о себе, чтоб ты знал для чего, я проделал такую титаническую работу. И оставил мои знания и плоды моего магического труда, нашим главным сокровищам всех народов, детям. Когда я был маленьким, я жил в сиротском приюте, на окраине города. Я там жил, учился и работал, долгие десять лет. Эти годы, надолго отпечатались в моей памяти, как дни безнадёжности, и вечного голодного недоедания. Самыми большими праздниками в приюте, были дни смотрин детей. Дни, когда взрослые леди или джентльмены, приходили в приют усыновить или удочерить малыша. К сожалению, как и сейчас такие дни были очень редки. И лишь в эти дни, нам получалось вдосталь поесть. Но самое захватывающее действие в те дни, это была, выдача сладостей сиротам. В том приюте было много беспризорных детей, но больше всего, мне запомнилась одна девочка. Маленький, белокурый бесёнок, которая единственная из всех ребят не боялась ко мне подходить и разговаривать со мной. Что уж тем говорить, я рос ещё тем засранцем, и почти все конфликты решал старой, доброй дракой. С моим взрывным характером, многие игры в которых я принимал участие, заканчивались дракой. Воспитатели и учителя, только и успевали растаскивать нас, словно нашкодивших котят по разным углам комнаты, и раздавать наказания. В то время, для меня было самым нелюбимым, и унизительным наказанием. Отработка на кухне.
– Как же так!
– Меня, почти уже мужчину, отправили мыть грязные тарелки и кастрюли.
– Делать девчачью работу!!! Чистить лук, морковь, и картошку. А больше всего усугублял положение, смех и подначки надо мной, других ребят живущих в приюте.
– Что уж тут говорить, иногда дети бывают, очень
жестоки. Только Мари надо мной ни когда не шутила, и не смеялась, а серьёзно, так говорила.– Ганс.
– " Так, кстати меня зовут".
– Не слушай, ты этих дураков.
– Это, же мечта любой женщины, что бы муж, умел готовить.
– Вот представь, лежу я такая вся больная, и уставшая на супружеском диване.
– И говорю тебе. Милый мой Гансик, сделай мне что-нибудь вкусненькое, чтобы хандра моя, прошла быстрее. А ты такой, серьёзно отвечаешь.
– Хорошо милая, что ты хочешь? Каких ни будь пирожных, или сладкой ваты?
– И это было так смешно слышать от девяти летней малышки, что все мои обиды моментально проходили, а плохое настроение само собой улучшалось. Так мы и жили в своём тесном мирке, пока у Мари не нашёлся дальний родственник, который оформил опекунство над моей подругой, и не увёз её к себе домой. В последний день нашей встречи и прощания, я подошёл к Мари, и протянул ей свёрток с её любимыми ирисками. Которые я точно знал, она очень любит. Я купил этот кулёк сладостей для неё, на все свои сбережения, чтоб наша разлука не клалось ей такой горькой, и чтоб не видеть слёз на её лице. Сам не понимаю, как с моих губ сорвалась просьба.
– Мари, когда мы вырастим, ты выйдешь за меня замуж?
– Мари радостно рассмеялась, и со слезами на глазах сказала.
– Выйду, но при одном условии!
– Я не хочу, чтоб ты бросал учиться готовить.
– Поэтому я хочу, что бы когда ты сделаешь мне предложение, ты угостил меня конфетами.
– Эти конфеты, ты должен, для меня сделать сам. И вновь заплакав, поцеловала меня в щёку. Провожаемая строгим взглядом опекуна, она села в карету, и уехала. Так мы с ней расстались, на долгие пятнадцать лет. Первый год разлуки и расставания, отложился в моей памяти как серые, однообразные будни. Разбавленные тоской разлуки с, казалось бы, единственным существом, которому я был дорог. Пока в один из серых будничных дней, моя жизнь не совершила резкий поворот на линии судьбы. В первый день недели, нагрянула нежданная комиссия в приют, и поймала повара на приготовлении пищи для приютских детей, из гнилых продуктов. Не знаю уж, что его подвигло на столь низкий поступок, но как позже оказалось. Он крупно проигрался в карты, и чтобы отдать долг не придумал ничего лучше, чем продать продукты, которые пришли с новой ежемесячной поставкой в приют. А на остатки денег, закупил испорченных продуктов по дешёвке, на готовке еды из которых, он и был пойман. А после разбирательства, со скандалом был выгнан из приюта на улицу, с запретом готовить еду в каких либо заведениях. Оставшись без повара, руководству приюта, пришлось срочно нанимать нового работника на месть повара. Так в один из дней, появился новый обитатель приюта. Это был вечно хмурый, и не разговорчивый мужчина. Но что не говори, готовил он, словно бог. Помня о договоре с Мари, я напросился к нему в помощники. Директору приюта, было всё равно, а Морит лишь, махнул рукой на меня. Так и пошёл мой первый год помощника. Сколько телег корнеплодов было почищено и порезано, не стоит и упоминать. Пока однажды вечером, на кухне меня не поймал, за готовкой Морит. А дело было так. Весь год, я украдкой следил за поваром, и записывал всё, что он делал в свою тетрадь рецептов. Благо, на память я ни когда не жаловался. И в эту ночь, так же как в одну из прошлых, я решил попробовать что-нибудь приготовить сам. Это мне нужно было, для оттачивания поварского мастерства. Я решил приготовить рагу в винном соусе, и специально купил для этого вырезку мяса, и бутылку отличного Сулемского красного вина. Увлёкшись работой, я не заметил, как в кухню вошел, Морит. Он был очень разозлён моим самоуправством, на его святая святых, кухне. Схватив меня за шкирку, он потащил меня из помещения кухни. Но в этот момент, с пустым графином, за водой спустилась мистрис Пентилью. И возмущённо воззрилась на Морита.
– Что здесь происходит? Строго спросила она.
– Этот негодник, продукты переводит! Хмуро сказал, господин Морит.
– А за недостачу продуктов, с меня спросят.
– И ни чего я не перевожу, буркнул я. В своё оправдание.
– Мясо и вино я сам купил, а взял всего лишь немного корнеплодов, чтоб приготовить рагу под винным соусом.
– Вы же, меня ни чему не учите! Возмущённо посмотрел я на Морита.
– Вот и приходится по ночам, самому по вашим рецептам, учиться готовить.
– А что за рецепты? Спросила мистрис Пентилью.
– Я записываю все, что говорил господин, Морит в свою тетрадь.
– Память у меня хорошая, поэтому запомнить количество и вид продуктов, для меня совершенно не проблема.
– Вот. Сказал я, протягивая ей свою тетрадь с рецептами. Господин Морит хмыкнул, и взяв в руки мою тетрадь с рецептами, принялся её листать что-то бормоча себе под нос. Мистрис Пентилью, тоже заинтересованно смотрела на мои записи.
– Хорошо. Проговорил, мистер Морит. И под нашими удивлёнными с мистрис Пентилью взглядами, взял стул, пододвинул его к стене и уселся со словами.