Метаморф. Красный Робинзон

Наверное, со стороны это выглядело эпично. Или глупо. Кстати! Представлять сейчас мне вообще ничего нельзя. Держу в голове свист ветра. Смотрю под ноги. Периферийным зрением вижу покачивающийся влево-вправо хвост Дружка — ну, чисто маятник гипнотизёра. Алукарда не вижу, зато слышу хорошо:

— Эта Лакуна, наверное, самая крупная, что я видел: в диаметре — километров триста относительно стабильного пространства. Дальше соваться не стоит — там начинаются миражи, искажающий туман и другая ерундистика, не полезная для человеческой психики и физиологии. В наши планы не входит превращение тебя в мечту сюрреалиста, поэтому будем адаптироваться тут. Тем более, что есть все условия: реки, ручьи, долины, леса, горы со множеством пещер. Есть и где спрятаться, и на кого охотиться. Главное на первых порах — убраться подальше от эпицентра скопления теросов, стянувшихся на запах ментальной энергии, просачивающейся из Города. Обустроимся, освоим технику сокрытия, чтоб не фонить напропалую, и начнем активно набирать уровни и множить силу.

— Живы будем — не помрём, — буркнул в ответ я, продолжая медленно переставлять ноги в такт своему дыханию. Вонь отступила и стало немного полегче. Но больше оглядываться и изучать местность я не рискую — веселья мне на сегодня уже хватило за глаза и за уши. Я очень даже не против поскучать, пялясь в каменистую почву с редкими проплешинами травы, видимо, основательно вытоптанной обитателями Лакуны. Впрочем, приблизительно через час такого монотонного движения до меня начинает доноситься запах свежей листвы, и дуновение легкого ветерка приятно холодит мой изрядно вспотевший лоб.

Глава 2

Товарищ Красный в сопровождении пары бойцов распахнул двери в просторное помещение, расположенное на пятом ярусе политехнического корпуса Новогирканского Высшего Училища. Зала кипела шумом и криками. Туда-сюда сновали люди в белых халатах. Ветвились охапки проводов, антенны крутились, приборы пищали, кристаллы сияли.

— Посторонись! — гаркнул почти в ухо представителю государственной безопасности молодой баритон. Ответственному товарищу тут же от души оттоптали ногу, припечатали в косяк и заехали под рёбра углом заносимого в дверной проем ящика. Вместо извинения «носильщик» выругался и чуть не опрокинул свою ношу на ОГПУшника, «подскользнувшись» на начищенном до ослепительного блеска ботинке службиста.

— Кому сказано! «Посторонись»! И вообще, какого х… удожника… — «грузчик», избавившись, наконец, от поклажи, развернулся, планируя высказать всё, что думает о людях, которые стоят в проходе как истуканы, но заметив, КТО именно этот истукан, заткнулся и, буркнув невнятно: «Извините, спешу!», скрылся в лабиринте из приборов.

— Балаган, — процедил товарищ Красный, провожая прищуренным взглядом молодого ученого. После чего достал платок и навел глянец на пострадавший ботинок. Не то, чтобы он планировал идти и разбираться с парнем, но тому лучше не попадаться службисту на глаза. Ближайшие лет пять.

— Ладно, — мужчина вздохнул и уже прицельно оценил взглядом гору ящиков у стены и общий хаос в помещении. — Организацией и порядком тут, как я вижу, и не пахнет. Хотя чего-то подобного я и ожидал.

Для человека военного местную атмосферу можно было определить лишь словом «бардак». Контейнеры и ящики, полуразобранные агрегаты, заваленные бумагами столы. И всё это в облаке париросного дыма, что в промышленных масштабах выдавали в моменты наивысшего умственного напряжения местные обитатели.

Красный ещё вчера планировал нагрянуть сюда с проверкой и оценкой результативности деятельности собранного здесь «научного контингента». Контроль за прибывшей со всех концов Советского Союза публикой и результатами их деятельности повесили именно на него. Его люди контролировали размещение, транспортировку и сохранность доставленного в город оборудования, а также расселение идущих в комплекте с материальными ценностями белохалатников.

Научный люд со своей техникой всё прибывал и прибывал в Новогирканск уже четвертый день подряд, обрекая его отдел на всё новые и новые хлопоты. «Мудрецов» в срочном порядке посдергивали со своих рабочих мест в других городах, в считанные часы (с момента, как стало известно о Лакуне) покидали в спецпоезда и пригнали сюда.

Яйцеголовые к таким маневрам оказались готовы весьма условно. Разумеется, это не первая их командировка — прибывшие поголовно входили в отдел, занимающийся изучением лакун. Они регулярно мотались по стране, и жили «на чемоданах», готовясь к новому срочному вызову… Вот только собранности и дисциплинированности им подобный опыт почему-то не добавил. Красный недовольно поморщился, перебирая в памяти случившееся с этими командировочными за последние дни, и тряхнул головой, сосредотачиваясь на настоящем.

Сейчас, осторожно лавируя между агрегатами и переступая через пучки проводов, проверяющий формировал окончательное впечатление об этой шарашкиной конторе. А будет ли польза от этих растяп, он пока ещё сам не определился.

Почему растяп? Из-за общей расхлябанности этих интеллигентов ему (это при его дикой загруженности в условиях ЧП), пришлось лично вчера разбираться с этими, этими… Ну, как назвать тех, кто за неполные сутки те умудрился, не смотря на присутствие сопровождения из ОГПУ, заблудиться, потерять груз, сломать часть оборудования, повздорить с местными и ещё «протестировать в полевых условиях, не повредился ли за время пути» какой-то механизм. В итоге во время данного действа прямо на перрон вывалился терос 39 уровня, которого лишь чудом удалось завалить без серьезных жертв. А на вполне логичные вопросы — как, а главное, какого рожна они выдернули сюда монстра из Лакуны — эти интеллигентские рожи разводили руками и бубнили что-то вроде: «Очень занимательный феномен, коллега! Нужно будет его изучить отдельно…»

У чекиста от этих воспоминаний заныла челюсть. Он бы их уже всех под суд отдал за саботаж, предательство и пособничество контрреволюции. А лучше, как в славные революционные годы, решил бы всё через тройку и расстрел… Вот только вместе с приказом защищать и контролировать, ему дали строжайшее указание их не трогать. Смотреть, запоминать, всё фиксировать, но не трогать. И службист обреченно наблюдал, как без должных «воспитательных мер» ситуация превращается для него и его команды в долгие часы тупой головной боли. Ибо степень организованности «светил научной мысли» он уже оценил.

При всем при этом Красный вообще плохо понимал, зачем с этими яйцеголовыми нужно было так возиться именно сейчас? Понятно, что как только стало известно о скором прорыве ещё одной Новогирканской Лакуны, сюда для усиления направили всех, кого только можно. Чиновников, проверяющих, его столичных коллег и отряды армейского усиления (из магов, уже участвовавших в отражении нашествий теросов).

Чиновников подхватил горисполком, военных спецов — люди Петровского, столичные чекисты были предоставлены сами себе (и на удивление пока не стремились портить жизнь местным коллегам). А вот исследователей из учрежденного два года назад НИИ «Раннего анализа и прогнозирования Терос Мегаро» отдали под надзор ОГПУ!..

Первоначально, кстати, сию контору (НИИ) организовывали ещё в Империи в 1913 году. Потом была война, революция, рождение нового государства. Словом, всем было не до затратных научных исследований. Вот только сама тема Лакун и ресурсов из них для молодого советского государства была архиважна, а посему данную организацию пришлось воссоздавать вновь. Но кадры… Надёжностью и верностью партии тут и не пахло. Скорее уж наоборот.

Оставшиеся с царских времен умники уверовали в свою незаменимость и развели у себя настоящий рассадник контрреволюционной мысли. Конечно, к старым спецам добавили людей идейно верных, и контроль и надзор за ними вели весьма пристальный. Но покровительствовал им чуть ли не весь руководящий состав Народного комиссариата магической добывающей промышленности [1], что существенно усложняло работу ОГПУ и добавляло спеси ряду господ, возомнивших себя неприкасаемыми.