Метаморфозы: танцор

А потом он сорвался. И сковорода, пущенная умелой рукой, полетела в обратном направлении, прямо в голову бушующей жене. На этом долгая совместная жизнь закончилась, а проблемы с телом покойницы только начались.

С другой стороны, какие у профессионального охотника могут быть проблемы с телом?

…

Три года понадобилось овдовевшему Тони, чтобы стать старшим помощником Высших. Три года терпения, два десятка конвоев, трое пойманных и еще один убитый беглец. Годы изменили бывшего охотника, закалили, лишили жалости и мучавшего раньше раскаяния. Годы научили Тониара стирать память не самогоном в одиночку, а распутной пьянкой в компании соратников и проституток. Годы принесли ему настоящий, большой каменный дом. И подвал с двумя заточенными в нем девушками-рабынями. Одну он честно выкупил у Высших в счет жалования. А вторую… Вряд ли кто-то будет искать мыкавшуюся по дворам сироту. И кормил он ее лучше, чем объедками с улицы.

…

— Я убью его, — голос Логора был непривычно глух. — Сволочь. Животное.

— Подожди, командир, — все-таки пришло время и мне вступить в эту милую беседу. — Подожди.

Я опасался, что Логор не услышит, не захочет слышать, а просто сломает прикованному к столу уроду шею, как чуть раньше ломал пальцы.

— Почему ты остался, Тони?

Пленнику было все равно кому отвечать на вопросы, он ждал расплаты и панически боялся смерти.

— Мне приказали остаться, смотреть, запоминать. Вокруг война, и люди сейчас ничего не стоят, нам пока нечего предложить покупателям.

— Нам? — прошипел Логор.

— Нечего? — мне понадобилась всего лишь небольшая пауза, чтобы увидеть возможность. — Он нужен нам живым, командир. Я так понял, ты нашел девушек в подвале? Они должны молчать.

— Они не будут молчать, — Тон Фог всегда был немногословен, но в этот раз он, пожалуй, превзошел себя. Одна фраза, короткая мысль, напоминание о том, что капитан тоже здесь. Если честно, я даже забыл про него.

— Даже если иначе умрут?

Этот мерзкий тип был нужен, очень, очень нужен. А две несчастные девушки — нет. И если выбирать… Можно ли достичь недостижимой цели, тем более, не запятнав душу? И где грань, за которой отдельные пятна грязи превращаются в одно сплошное гниющее болото?

Логор медленно перевел тяжелый взгляд своих почти черных глаз на мое лицо. Скрипнул стул, хрустнули костяшки сжимаемых в кулаки пальцев.

— Не много на себя берешь? Сначала ты убиваешь Высших, теперь просишь оставить в живых мерзавца. Что будет следующим?

Я не хотел слышать его слов. И отвечать не хотел. Но отступать некуда.

— Я не прошу. Этот охотник должен жить. Точка.

Я не умел командовать, отдавать приказы и управлять людьми. Но и подчиняться я не умел. И отступать.

— Ты хочешь знать, что я делаю? Историю, командир, по крайней мере, пытаюсь делать. Мы с тобой уже все обсудили. Ты живешь по правилам, которые не помогут выжить ни тебе, ни тем, кто рядом с тобой. Ты разве не видишь свое бессилие? Свою беспомощность?

— А ты, значит, силен и всемогущ? Ты думаешь, что своими бредовыми идеями нас спас? — Логор крикнул солдатам за дверью. — Уведите арестанта, кандалы не снимать, я поговорю с ним позже.

И дождавшись, пока за спиной конвоиров закроется дверь, продолжил:

— Это все — из-за тебя. Я не настолько глуп, чтобы не понять простые вещи, Мор. Если бы не было тебя, не было бы нас на переправах. Не было бы переправ, не было бы и этого дурацкого похода, а тогда не случилась бы схватка с шаргами. Сын Вождя остался бы жить. Клан Заката не пришел бы мстить в этот город. Жители города остались бы в живых. Ты их не спас, ты их убил. И это еще не все. Ты — не человек, не бывает людей-магов. Но ты и не Высший, я узнал достаточно, чтобы понять, как ты их ненавидишь. Я не знаю — кто ты, но мы все жертвы твоей ненависти.

Тон Фог хмыкнул в своем углу. А я засмеялся. Когда мне смешно — я смеюсь. Когда мне горько — я тоже смеюсь, это в любом случае лучше, чем рыдать в подушку.

— Браво, Логор. Отличные рассуждения, только где твое чувство долга? Мы оттянули на себя не такие уж малые силы Рорка, и ты должен быть доволен. Ты должен плясать от радости, а не смотреть на меня, как на врага. Ты всю свою бестолковую жизнь был никем. Не спорь! Никем. Пустым местом, таким же, как последнее ничтожество под твоим командованием. Пылью. Песком, которого не жалко. Расходным материалом. Дерьмом на чужом ботинке. А сейчас ты — герой. На тебя смотрят. На тебя равняются. Тебя, может быть, впервые в жизни вынесло на гребень волны, а ты просишься обратно на дно?

Спинка стула окончательно треснула в руках Глыбы, но он не ответил.

— Этот любитель рабов должен жить, чтобы у нас оставался шанс. И еще. Если ты очень хочешь, я уйду. Прямо сейчас выйду через северные ворота, и мы больше никогда не встретимся. Я тебе клянусь, что даже не обернусь на прощание. И все будет как раньше. Свет. Высшие. Долг. Все станет просто и понятно. Только скажи, командир.

— Какой к демонам я тебе командир? Когда ты слушал приказы? И когда подчинялся в последний раз? Ты сам по себе, мы сами по себе — так было и есть сейчас, так что не парь мне мозги, Мор. А уйти я тебе не дам, слишком поздно. С тобой кашу варили, с тобой и жевать ее будем. Людям будет нужна твоя помощь, а заменить тебя уже некем.

И никто не спросил, нужна ли помощь мне. А если бы и спросил, то не услышал бы ответа. Я и так помню, что не заслужил помощи.

— Вот и хорошо, командир. А Тони должен жить, он нам еще понадобится, причем невредимым. Извини, если у тебя на него были планы.

А потом, развернувшись к хмурому и тихому Тону Фогу, глядя прямо в спокойные глаза капитана:

— Спасибо.

— За что?

— За шанс дойти до конца…

Глава 12. День восемьдесят седьмой. Неделя воспоминаний

Раскатывать губы проще, чем гнуть извилины.

Мор. Избранные цитаты. Глава «Парадоксы».

В городе почти не осталось домов, пригодных для проживания. Многие мы разобрали сами на бревна и камни, когда готовились к штурму. Часть строений обрушил огонь, бушевавший на городских улицах памятной ночью. Дома, выбранные нами для обороны, выдержали не одну атаку, и тоже представляли собой довольно жалкое зрелище. Немногие оставшиеся стояли с обгоревшими стенами, выбитыми дверями и окнами, с несмываемыми пятнами крови и копоти. Население городка сжалось до нескольких сотен, но и их размещать было практически негде.

Городская стена, выдержавшая огненное безумие, почернела по всему периметру, кладка покосилась, местами поплыла и обвалилась, кого она могла остановить в таком состоянии — риторический вопрос. Никого. Стену даже восстанавливать бессмысленно, ее просто наново отстраивать нужно. Но не сейчас, это задача для иных поколений и иных времен. В данный момент славный город Валенхарр превратился в призрак, и жить в нем стало невозможно. К сожалению, уходить из него нам было некуда.

Куда идти? На север к заставе Высших, что охраняла переправу через многоводную Аюр? К заставе, выславшей нам помощь и подарившей надежду, пусть и для немногих оставшихся в живых защитников? К оскорбленным, ограбленным и вынужденным подчиниться нам спасителям? Не сомневаюсь, ждали нас с распростертыми объятиями и гостеприимно распахнутыми казематами. Никто не сомневался, что теперь путь на север закрыт. А другого пути и не было никогда, потому что вокруг — Рорка, которые посадят нас не в казематы, а на острые колья. Еще и пляски устроят под крики и вопли ничтожных.