Метаморфозы вампиров (сборник)

Мы беседовали еще долго после того, как Джекли пришлось возвратиться к себе в кабинет, обсуждали Юнга, Фромма и мифологическую школу в психологии. Глубина инсайта у Карольи впечатляла; это наглядно демонстрировало, что у человека нет необходимости в «видении времени» для того, чтобы улавливать реальности истории. В ряде моментов мне хотелось его подправить, но я понимал, что он пожелает узнать, откудау меня такое мнение, так что я благополучно придал некоторым из своих инсайтов вид гипотез. И когда мы уже собирались уходить, он удивил меня словами:

— Вы знаете гораздо больше, чем желаете мне сказать.

Я решил не отрицать этого.

— Возможно. Но, боюсь, обсуждать это пока не могу.

— Я понимаю, — сказал он. — Но когда сможете, я был бы счастлив, если б вы вспомнили обо мне.

— Обещаю, что да.

Стоя с ним на ступенях музея, я сказал:

— Кстати, вам никогда не попадались мифы о сотворении, где действуют какие-то странные силы, обитающие в земле?

Секунду он размышлял, затем покачал головой.

— Такого, как у ваших майя, нет. Есть множество мифов о чудовищах. Вот у племени маунгве маками на территории бывшей Южной Родезии [355] был миф о темном боге со звезд. Но ничего похожего на ваших Великих Старых.

355

Южная Родезия— ныне Зимбабве.

Когда я разворачивал машину, Карольи подошел и наклонился в окно. На лице у него была улыбка.

— Мне только что подумалось об абсурдной параллели к вашей легенде древних майя. Вам не доводилось слышать о деле Евангелисты?

— Нет.

— Дело об убийстве в Детройте в конце двадцатых годов. Не буду вдаваться в детали... (он глазами показал на детей), скажу только, что жертва преступления возглавлял религиозною секту. Он написал огромный талмуд о праистории мира, и, помнится, там фигурировали странные создания вроде ваших Великих Старых. Я, пожалуй, смогу выслать историю о том деле, если вам интересно.

— Спасибо, — сказал я. — Мне в самом деле было бы очень интересно.

Прозвучало нарочито вежливо.

Обратный путь прошел без казусов; вместо центральной автострады мы отправились окольными путями и к месту прибыли где-то за поддень. Литтлуэю я позвонил перед отъездом из Лондона; мысль о том, чтобы в доме была женщина, пришлась ему явно по нраву. Детям он сразу же приглянулся. Было ясно, что отношения складываются успешно.

Я рассказал Литтлуэю о Карольи, хотя и забыл упомянуть про дело об убийстве. Мне вдруг подумалось, что можно было бы рискнуть довериться этому человеку и уговорить его на операцию: мне он показался тем, на кого можно рассчитывать как на союзника.

После ужина, когда Барбара отправилась спать, Литтлуэй заметил:

— Очаровательная девушка. Думаешь на ней жениться?

— Пожалуй, да. Время уже,

— Да, безусловно так. А ты не думаешь, что это будет опасно?

— В каком смысле? — я понимал, о чем речь, но хотел слышать это из его уст.

— Я все думаю, не ловушка ли здесь. Сегодня днем был в больнице у Роджера. Чертяка разнесчастный, жуть через что прошел; я не надеюсь уже, что он целиком восстановит рассудок. Поверить не могу, что эти создания могут быть благими по своей сути.

— Я знаю. Думал об этом.

— У меня тут, пока ты был в отъезде, случилось неприятное. Я решил провести еще одно считывание с базальтовой статуэтки (под «считыванием» мы имели в виду попытку практиковать на предметах видение времени). Напрягался очень существенно, почти час просидел, И тут вдруг появилось чувство, что эти исчадия прячутся где-то рядом, заглядывают в окна. Ощущение в самом деле мерзкое. Знаешь, Кларета ведь тоже почувствовала. Упросила меня, чтобы ей спать в свободной комнате на моей половине дома.

— У тебя было чувство, что они способны на что-нибудь дурное?

— Не знаю. Трудно сказать. Просто такое гадкое, настораживающее ощущение, все равно что, понимаешь ли, чувствовать, что на тебя в окно таращится тигр-людоед.

— Получается, все же не в самом доме?

— Нет, не в самом.

Наутро из Лондона прибыла бандероль. В ней находились две книги — американский «пейпербэк» под названием «Убийство лицами неизвестными» и потрепанный синий томик с орнаментом на корешке и надписью на титульном листе: «Древнейшая история мира, открытая оккультной наукой в Детройте, штат Мичиган».

«Пейпербэк» повествовал об убийстве Евангелисты. Утром 3 июля 1929 года человек, войдя в дом на Сент-Обин авеню в Детройте, наткнулся в кабинете на обезглавленное тело хозяина, Бенджамино Евангелисты. Полиция обнаружила, что жена и четыре дочери Евангелисты — возрасте соответственно от полутора до восьми лет — также убиты, причем убийца пытался отсечь руку жене и одной из дочерей Евангелисты. Было установлено, что орудием убийства был мачете. Впоследствии обнаружилось, что Евангелиста стоял во главе религиозной секты и претендовал на то, что владеет сверхъестественными силами. Заявлял он и такое, что всякий раз между полуночью и тремя часами ночи на него нисходит неземное откровение, которое и подвигло его написать «Древнейшую историю мира» в трех томах между 1906 и 1926 годами.

Раскрыть убийство так и не удалось; последователи Евангелисты как сквозь землю провалились. Человек по имени Теччо, которого заподозрила полиция, через пять лет умер, когда против него скопились определенные свидетельства. Дело так и не было расследовано.

Я обратился к «Древнейшей истории». Она была написана на забавном, по-иностранному звучащем английском. «По Желанию Бога, моему уважению к этой Нации я сделаю мое лучшее рассказать вам о мире до Бога, когда он был создан, вплоть до этого последнего поколения». Книга изобиловала аллюзиями насчет «пророка Меила» (вероятно, самого Евангелисты) в каком-то предыдущем воплощении). Меил с двумя помощниками странствует по свету, помогая праведникам и верша суд над злыми. Книга полна насилия и фантастических событий. При первом знакомстве возникает впечатление, что перед вами образчик типичной графоманской писанины, сработанной безграмотно, с большим количеством опечаток.

И тут на одиннадцатой странице мое внимание привлек абзац: «В «Некремиконе» сказано, как Темные пришли к Земле со звезд и создали людей быть им слугами». У меня перехватило дыхание, словно кто вдруг окатил холодной водой. Эти строки были написаны примерно в 1906 году, задолго до того, как Лавкрафт «изобрел» «Некрономикон», «написанный сумасшедшим арабом Абдулом Альхазредом»; даже в 1926 году, когда завершена была «Древнейшая история», Лавкрафт лишь приступал к пробе пера.

Сомнения не было, что «Некремикон» — это опечатка или «Некрономикон» в неверном написании, поскольку на двадцать восьмой странице оно встречается снова как «Некронемикон». И снова, уже на странице 214, приводится описание того, как пророк Меил приносит гибель Князю Трамполю, потому что тот — «безграмотный трактователь в магических тайнах «Некромикона».

Неожиданно я без тени сомнения понял следующее. Евангелисту уничтожили «они» — точнее, наслали кого-то, специально доведенного до полубезумия и отягощенного безумной ненавистью ко всей семье Евангелисты.

Я показал книгу Литтлуэю. И тот сразу задал вопрос, который напрашивался уже и самому мне. Если «Древнейшая история» содержит вопросы, которые «они» хотели удержать в секрете, то как «они» допустили, чтобы эта книга попала к нам в руки?

Было бы достаточно легко повлиять на ум Карольи, внушив, чтобы он ее не посылал.