Метанойя. Две стороны Александрины

Костя вел свою стратегию, известную только ему, создавал какой-то план, и про маму я не заикалась. Но ждала вестей от Саймона, ведь он обещал найти эту женщину.

Наверное, половина странных поступков совершается от безделья. Точно поэтому я приходила в комнату под лестницей и совершала переход в зеркальный мир, словно пряталась от проблем и людей. Мне было так очень удобно, только одно выматывало: когда я возвращалась, на меня наваливался весь груз негативных чувств, которые на той стороне не действуют, застывают, но никуда не исчезают, а с возвращением открываются как из рога изобилия. И чувствовала я себя тогда еще хуже, чем прежде.

В один из поздних вечеров мне приснилась мама, она звала меня, искала, но у нас никак не получалось встретиться. Проснувшись, я долго не могла найти себе места, затем просто вошла в комнату под лестницей и перешла на ту сторону.

Меня встретила тишина. Побродив по пустому дому, я вышла во двор и увидела зажженные фонари: здесь тоже была ночь. Захотелось просто пойти прямо, и через время ноги принесли меня в стены сообщества «СМиД».

На территории я направилась в зеленый лабиринт, туда, где однажды встретила маму. Вид аллеек, окруженных живой изгородью, в ночи был чудесен: в ветки изгороди вплетены мерцающие фонарики, на деревьях раскинуты гирлянды с мягким светом, даже тропинки у бордюров обозначены точечными лампами. Непередаваемая атмосфера накрывала настолько, что хотелось гулять по этим местам бесконечно. И я шла вперед, а может быть, кружила, а может, и вовсе стояла, глядя на то, как вокруг меня движется мир. Невозможно было определить то состояние, в которое попадаешь в такие моменты, и все это находилось только в этом мире, странном, непривычном, но ставшим уже близким, по которому тоскуешь и куда стремишься попасть снова.

Вдруг сверху перед собой я увидела прозрачный цветок, он появился прямо в воздухе. Его бутон медленно раскрылся и выпустил из себя разные цвета, которые заполнили сам цветок яркими переливами. Я стояла, раскрыв рот от изумления, потому что зрелище было потрясающее. Цветок словно дышал, увеличиваясь и уменьшаясь в размере, как бы танцуя в воздухе. Затем он уменьшился, и оказалось, что его держит чья-то рука. Я даже ахнуть не успела, как из темноты шагнул Ментор, который и держал чудесный цветок. Блондин протянул цветок мне, и когда я взяла его, в моей руке он стал обычным малиновым пионом.

– Понравилось? – спросил Ментор, довольно улыбаясь.

Я была настолько потрясена, что не смогла ничего ответить.

– Это моя компенсация за прошлый раз, – пояснил блондин.

– За что? – растерянно спросила я, разглядывая цветок.

– Помнишь, задержал тебя в доме Даниила? Кстати, это тебе от него, – Ментор кивнул на цветок. – Брат просил передать.

Я смущенно покрутила пион в руке.

– От него? Так необычно…

– Мелочи. Но приятные.

– Скажи, а вот это все ты когда сделал, с какого момента? Когда я шла по аллейке или когда появился цветок?

– Да не важно. – Ментор подмигнул. – Главное – результат. Пойдем домой.

Мы отправились в здание сообщества. Некоторое время шли молча, для меня этот парень оставался загадкой, он то пугал меня, то открывался с противоположной стороны, словно в нем жили две души.

– Почему ты назвал «СМиД» домом? – спросила я, когда впереди показалось кирпичное здание.

– Это наш дом, наше сердце, наш центр, там рождаются такие, как я, – ответил Ментор. – Когда-то и ты это поймешь.

– Я никогда не встречала ничего подобного, будто настоящее волшебство, как ты это делаешь?

Блондин молча улыбался, открывая дверь и пропуская меня.

– Сила мысли, – ответил он. – Ничего необычного.

Мы прошли по коридорам в большой пустой зал с рядами кресел, как в кинотеатре. На одном из них сидел Даниил, увидев нас, он вскочил и махнул мне рукой:

– Саша! Рад тебя видеть.

– Взаимно, – кивнула я, крутя в руке цветок. – Мне передали это от тебя.

Даниил бросил взгляд на Ментора и подтвердил:

– Да, подумал, что ты любишь цветы.

Вдруг дверь распахнулась, и вошел Саймон, он направился ко мне, приветственно подняв руку:

– Здравствуй, Александрина! Я навел справки о той женщине: среди нас ее нет. Все сходится на той второй Агате, она обычная горожанка. Ее нужно просто найти.

Я воодушевленно выпрямилась.

– Неужели мы скоро встретимся… Даже не верится.

– Да, видишь, все просто. Немного терпения, плюс правильные действия, равно хорошему результату. – Саймон хрустнул сцепленными пальцами ладоней. – Ну, как ты, осваиваешься у нас?

Пришлось рассказать немного обо всем: о своих ощущениях, о том, как привыкла к этому миру, и о том, что когда попадаю на свою сторону, думаю, как бы вернуться обратно.

– Охотно верю, – заметил Саймон. – Наш мир не сравним ни с чем, и тот, кто это постигает в полной мере, становится счастливым. Свет, мир и добро – три кита нашего сообщества, что составляют основу всего. Ты на правильном пути, потому что ты непростая, ты особенная, я вижу твой потенциал, который раскроет себя после посвящения. Собиратель жемчуга привел в наш мир настоящую королевскую жемчужину. – Мужчина хлопнул по плечу Даниила.

После разговора Саймон оставил нас троих, и мы продолжили болтать, развалившись на креслах, кто как мог. Каждый рассказывал какую-нибудь историю или случай. Даниил поглядывал на меня особенно теплым взглядом и прятал улыбку, а я, замечая это, прятала улыбку в ответ. Нам троим было весело и казалось, мы знаем друг друга целую вечность.

Вернувшись домой на рассвете, я узнала, что папа пришел с рейса. Его чемоданы стояли в гостиной, а он спал в своей комнате наверху. Уже на лестнице к себе, я поняла, что очень устала, ведь ночь прошла без сна, хотя на той стороне вообще ничего не замечаешь. От сильного головокружения на верхних ступенях я споткнулась и, не успев схватиться за перила, полетела вниз.

Открыла глаза уже в больничной палате. Рядом в кресле дремал папа, на тумбе в банке – букет цветов. Пытаясь вспомнить, что произошло, я обвела комнату взглядом. Какие красивые малиновые пионы… Стоп! Малиновые пионы? Мне тут же захотелось подняться, но резкая боль во всем теле остановила. Лодыжка в гипсе, синяки, боль в животе. Что со мной? А беременность? Почему-то стало очень обидно – со мной все время что-то случается. Я что, самая плохая?

В этот момент в палату вошла медсестра, она тут же развернулась и отправилась за врачом, разбудив папу. Женщина врач вошла с договором на услуги и объяснила нам ситуацию.

Как оказалось, я упала с лестницы, в лодыжке трещина, множественные ушибы и легкое сотрясение.

– Беременность сохранили, – добавила врач. – Пока отдыхайте, не вставайте, берегите себя и ребенка.

Когда она вышла, я виновато посмотрела на папу.

– Прости. Не успела тебе рассказать. – Мне было стыдно перед отцом, как маленькой девочке, которая разбила дорогую вазу, спрятала осколки, а их нашли.

Папа долго молчал, глядя перед собой, затем глубоко вздохнул и покачал головой:

– Главное, поправляйся, доченька. Ты меня очень напугала.

– Скажи, пап, откуда эти цветы?

– Не знаю, может, кто из друзей принес? Я задремал, когда очнулся, они уже стояли. Как ты себя чувствуешь?

– Все хорошо. Ты иди, отдыхай дома, поспи нормально. Позвони Зое, пусть привезет мне мою сумку и телефон.

Когда папа ушел, я начала восстанавливать картину происшедшего. Мое пребывание в сообществе зеркального мира, наше веселое общение в актовом зале, разговор с Саймоном, глаза Даниила, волшебство Ментора, цветок… Пионы! Я оглянулась на букет, малиновые пионы очень похожи на те, что растут на площади, откуда трамвай увез маму, и такой же цветок мне подарил Ментор. Кто же принес их в палату? Хотелось это выяснить.