Метель

– Не так всё было… – бурчит друг, склонившись над тарелкой. – Пару раз подкатил, но она прямо сказала, что я не в её вкусе.

– А тут я, да? И ты как раз в моём!

– Так и ты ж в моём, Алён, – разводит руками, оправдываясь перед женой. – Восемь лет живём, трое пацанов, дом, семья… Что не устраивает?

– Всё устраивает, – кажется, оттаивает и, подойдя к мужу, обнимает, а затем целует в макушку. – Это я так, чтоб не расслаблялся.

Друг ждёт, пока останемся вдвоём, провожая взглядом Алёну до конца коридора, а затем наклоняется и шепчет:

– Ревнует, – задорно подмигивает. – Иногда такие моменты необходимы, чтобы внутри всё всколыхнулось. Ты про Машку прям вовремя сказал, а то собачимся последний месяц…

– Мне кажется, теперь ещё больше будете. Или я что-то не понимаю?

– Не понимаешь, – с гордым видом подтверждает Серёга. – А почему? Потому что не женат. Женишься, проживёшь лет пять, а потом поймёшь, что любой огонь превращается в тлеющие угли и страсти стихают, но такие моменты – прекрасный метод вспомнить, что вы оба ещё горите. Так что там с Метелиной? – быстро перескакивает на другую тему, слегка озадачивая.

– Ничего…

– В смысле «ничего»? Ты меня ждал, чтобы это рассказать? Извиниться же хотел за вчерашнее. Извинился?

– Да. Лучше бы не извинялся, – усмехаюсь, возвращаясь к событиям в доме Ильича. – Поспрашивал у людей, все руками развели. Вспомнил про Ильича – он-то всех знает. Пошёл к нему, чтобы узнать, а там та, которую искал. Накинулась с порога: не помог, не подвёз, не извинился… Всех собак разом спустила. «Извини» всё же произнёс, только это, скорее, вымученное одолжение получилось, чем искреннее сожаление.

– Чем дело кончилось?

– Хлопнул дверью и ушёл. Напрягает то, что свидетелем нашей перепалки стал Ильич.

– О-о-о, он тебе Машку не простит, будь уверен, – тычет в меня пальцем, подтверждая опасения.

Прикидываю, как выпутаться из ситуации, останавливаясь лишь на одном варианте: взять себя в руки, усмирить раздражение и извиниться перед девушкой, как положено – с поклонами и расшаркиваниями.

– Серёг, вопрос есть: как так вышло, что Ефрем Ильич внучку сам воспитывал?

Друг вскидывает взгляд. По всему видно, решает, стоит ли мне знать подробности жизни местных.

– Его сын был пилотом поисково-спасательного вертолёта, невестка – врачом. Работали в одной смене. Раньше, когда связь, интернет и геолокация были не настолько развиты, потерявшихся в тайге искали с помощью собак на земле и авиации в воздухе. На очередном таком вылете попали в буран. Пилот не справился с управлением, вертолёт упал. На борту было пять человек, никто не выжил. Тела нашли через неделю, когда погодные условия позволили отправиться на поиски глубь тайги. Маше тогда пять было. Жена Ильича давно умерла, я её даже не помню. Он оформил опекунство над единственной внучкой, и стали они жить вдвоём. Сколько помню, везде вдвоём были. Он её всему научил: с маяком обращаться, стрелять, охотиться, нужными тропами ходить…

Становится понятно, почему мир старика сосредоточен в одной девушке. Всё просто: единственный родной человек на этой земле. Поэтому грузил меня рассказами о ней, восхищаясь умом и успехами, восхваляя, а часто и превознося.

– И стрелять умеет? – улыбаюсь. – Как девчонка?

– А ты, Лёха, видел много стреляющих девчонок? – нагло ухмыляется, всем своим видом поддевая.

– Ни одной.

– Так вот, эта девчонка стреляет так, что мужик с опытом позавидует. Она из гладкоствольного ружья со ста метров попадёт лосю точно между ухом и глазом, свалив одним выстрелом. Сам свидетель, это не пустые слова.

– Ого… – удивлённо выдыхаю, вспоминая, как в прошлом году на охоте подстрелили лося и ещё семнадцать часов гонялись за подранком.

Лось – животное сильное, выносливое на рану и может доставить уйму проблем неопытному охотнику. Нас было пятеро, а точный выстрел не сделал никто. На догон даются сутки, вот и носились толпой за зверем.

– Вот тебе и ого. Так что Машка на все двести процентов местная, а Ильич всяким хитростям научил, о которых никому не рассказывал. Так что соберёшься на охоту – бери Метелину. Хотя тебе теперь даже мирная беседа с ней не светит, – ржёт, – потому как Мария – барышня злопамятная и придирчивая. А ты, ещё толком не познакомившись, умудрился её сбить, да ещё и прощения попросить не по-человечески. Облом по всем фронтам.

– Придётся ещё раз попробовать. – Серёга на меня удивлённо смотрит, не понимая моей настойчивости. – Через пару дней друг из Москвы прилетит. Человек он состоятельный, а у него желание есть – соболиные шкурки, которые именно зимой представляют наибольшую ценность. Я хотел с Ильичом посоветоваться, кого лучше нанять для охоты. Чтобы наверняка, а не впустую. Он заплатит, сколько потребуют.

– Соболь, значит… – друг задумчиво потирает подбородок, отходит к окну и несколько минут молчит, обдумывая мою просьбу, затем резко оборачивается, окидывая меня многообещающим взглядом, от которого становится не по себе. – Есть такой человек. Он тебе за одну ходку сто шкурок может снять.

– Кто такой? – радуюсь, словно ребёнок помощи друга и тому, что не придётся обращаться к Ильичу.

– Узнаешь. Ты главное цену озвучь. Чем выше цена, тем больше вероятность, что управимся за один раз.

– Понял. Муреев очень щедрый, если в чём-то заинтересован.

– Но это не отменяет того, что перед Ильичом нужно оправдаться. – Киваю, и сам понимая необходимость сгладить острые углы в сложившейся ситуации, иначе в следующем году мне здесь будут не рады. – Я тоже пойду.

– Зачем?

– Лёх, сто капканов, приманка, инструменты не пять кило весят. Сам понимаешь. И нужен вертолёт.

– Не вопрос. Всё оплатит. Только скажи, когда и где.

Мысленно я уже позвонил Мурееву и сказал, что всё схвачено. Близкий друг отца, он лет на семь старше меня, но в нашем бизнесе очень давно. Родитель лично просил всё устроить для Евгения Андреевича в лучшем виде.

– Завтра.

– Что завтра? – Алёнка, появившаяся в дверях кухни, реагирует на последнее высказывание мужа.

– На работу завтра. Пятница. Что очень радует.

– Вот чёрт, – тяжело вздыхает, – завтра в Доме культуры концерт в честь старого Нового года, а перед ним праздник для детей.

– Старого? – фыркаю. – Кто старый Новый год отмечает?

– Все. – Две пары глаз устремляются на меня, отвечая синхронно. – Перед Новым годом у всех дела, заботы, беготня: стол накрыть, подарки приготовить, гостей принять, родню. А на старый можно и расслабиться, детей развлечь, самому развеяться. Думала, ты со мной пойдёшь. Славка участвует в концерте, да и с тремя пацанами сама не справлюсь, – гладит мужа по плечу, посматривая умоляющим взглядом.