Метель

– Сейчас и озвучим, – заверил Петька. – Только вы уж это…. Верните, пожалуйста, пистолетные предохранители в «мирное» положение. Сугубо, чтобы сгоряча не наделать легкомысленных и непоправимых глупостей. Готовы? – выждав с полминуты, рявкнул во всю мощь лёгких: – Первый взвод обходит палатку неприятеля справа! Второй – слева! Снайперам занять позиции! Стрелять – только по моей команде! Объявляется минута ожидания! Время пошло! Повторяю, стрелять только по моей команде! Так вас всех растак, спецназовцев вшивых! На гауптвахте, гнид обнаглевших, сгною…

Тут же стихли все повизгивания, стоны, скрипы и скрежеты, словно бы кто-то дисциплинированно и испуганно нажал на ярко-красную кнопку с доходчивой белой надписью – «Стоп» – над ней.

– А, что дальше? – скептически спросил-прошептал Нефёдов. – Кстати, Пьер, морда штатская, ты ведь, как мне помнится, в армии никогда не служил? Типа – по причине наличия «белого билета»? Откуда же тогда взялся этот образцово-показательный командный голос? Да ещё вкупе с откровенно-наглым апломбом?

– Я книжки нужные и правильные читал в розовой юности. Много и обстоятельно. Александра Александровича Бушкова, в частности, – непринуждённо и доходчиво объяснил Петька, понимая, что – по абсолютно неизвестной причине – наглеет прямо на глазах. – Что делать дальше? Пойдём по простейшему, то есть, по классическому варианту, – откашлявшись, гаркнул – максимально солидно и грозно: – Сдавайтесь, поганые террористы! Вы полностью окружены! Бросайте всё огнестрельное и холодное оружие на снег и выходите по одному! Обещаю всем сохранить жизнь! Ровно через две с половиной минуты отдаю приказ – открыть огонь на поражение! Время пошло! – подумав две-три секунды, добавил уже от души, без малейших следов здравой логики: – Первым выходит горбатый! Я сказал – гор-р-р-батый!

Сдавленный идиотический смех – был первой реакцией на этот однозначно серьёзный и строгий приказ: это легкомысленная Ольга, неловко прислонившись своим каштаново-фиолетовых гребнем волос к стволу толстой осины, ещё частично сохранившей осеннюю багрово-красную листву, безуспешно пыталась прикрыть обеими ладошками отчаянно смеющийся рот.

– Прекращай, родная, прекращай, – растерянно и беспомощно шипел Нефёдов, ласково и бережно обнимая «норковые» плечи зазнобы. – Ну, пожалуйста, прошу…. Что ты, право, как маленькая?

– Отстань, Глебушка, отстань, – вяло и неумело отбрыкивалась девушка кроваво-красными ботфортами. – Это же надо.…Ну, Пьер, он же – Великий Магистр! Таким шутникам самое место – в «Кривом зеркале [8] » Петросяна-кривляки. Там все такие, беспросветные и несообразительные…

В этот момент входной полог красно-бурой (красной – в частых бурых пятнышках) палатки неуверенно задрожал, задёргался, затем разошёлся в разные стороны и на белый свет (в неширокий круг, образованный отблесками пламени костра) появился – с поднятыми вверх руками – сутулый и неприметный субъект-очкарик. Возрастом слегка за пятьдесят, в замызганном старом ватнике, в неуклюжих кирзовых армейских сапогах, с седой козлиной бородкой клинышком.

8

– «Кривое зеркало» – псевдо-юмористическая программа Евгения Вагановича Петросяна – на телевизионном канале «Россия-1».

– Не стреляйте, господа милиционеры! – жалобно, тоненьким дрожащим голосом попросил очкарик. – Или же – господа военные? Я всего лишь мирный уфолог, [9] не более того. Пожалуйста, не стреляйте…. Эй, уважаемые господа, где же вы? Отзовитесь! Ау!

– Выходим и дружно канаем под славных представителей отечественных спецслужб, – решил Пётр. – Благо, и внешний вид у нас соответствующий. В том смысле, что необычный и донельзя загадочный. Бравый гусарский подполковник, отвязанная представительница «золотой молодёжи» и типичный матёрый олигарх на отдыхе…. Та ещё компашка! Вы, драгоценные мои, пистолетики-то держите на виду – для полной достоверности картины. И говорить предлагаю – для пущей запутки – по-разному. Мы с Олей – как природные плебеи – будем пошло «тыкать» и слегка хамить, а некоторые носители благородных княжеских фамилий могут и вежливость аристократическую изобразить, не убудет, чай, от них…

9

– Уфология – изучение обстоятельств появления НЛО (неопознанных летающих объектов) и явлений, сопровождающих эти появления. В более широком смысле – изучение всех необычных явлений и объектов.

Появление яркой троицы произвело на непрезентабельного дядечку в ватнике неизгладимое впечатление: от неожиданности он безвольно опустился на толстый берёзовый чурбак, стоящий на попа рядом с костром, и принялся отчаянно икать.

– Снежку глотни, болезный, – добросердечно посоветовал Петька. – Глотнул? Прошла икота? Можешь отвечать? Да ты сиди, сиди…. В том смысле, что пока, до отдельной команды…. Итак. Как зовут? Что здесь делаешь? Почему? Зачем? Давай, докладывай. Развёрнуто и доходчиво. Я жду. Когда ждать надоест, то достану сабельку из ножен и порежу тебя, гниду уфологическую, на тоненькие лоскутья…

– Гафт Иван Павлович, 1960-го года рождения, – старательно зачастил козлобородый. – Физик, кандидат наук, профессор новосибирского Университета. Правда, в далёком прошлом, скрытым за призрачной дымкой…. В настоящее время являюсь уфологом, Почётным председателем научного общества «Магнетизм и Вселенная». Здесь наблюдаю – в плановом порядке – за сезонной магнитной аномалией, раз в тридцать лет характерной для этой местности. Снимаю показания приборов и датчиков, старательно фиксирую их в специальном журнале….

– В журнале, понимаешь, – задумчиво протянула Ольга, демонстративно перебрасывая пистолет из одной ладони в другую и обратно – В очень толстом и потрёпанном, наверное? А где находится этот специальный, и, надо думать, заветный журнал?

– В палатке, мадмуазель.

– А палатка?

– Простите? Вот же она…

– Я не об этом. Где – на географической местности – располагается твоя красная палатка? Рядом с какими – конкретно – населёнными пунктами? А приличная карта, господин профессор, имеется у тебя?

– Конечно, конечно! Имеется! – смешно засуетился Гафт, поднимаясь на ноги. – В палатке, на столике. Пойдёмте, товарищи, я вам всё покажу! Там у меня керосиновая лампа горит, поэтому светло. Только вот…

– Только вот – что?

– Тесновато там, мы все не поместимся.

– Ничего страшного, старина, – вмешался в разговор рассудительный и вежливый (согласно отведённой ему роли) Нефёдов. – Входной полог палатки откинем по сторонам, вот, всё и увидим-рассмотрим. Ну, пошли, что ли? – зевнул демонстративно лениво и равнодушно. – Чем быстрее утрясём дела текущие, тем быстрее тебя оставим в покое. Занимайся – сколько хочешь – приборами и датчиками, заполняй свой толстый и заветный журнал…

Всё внутреннее пространство палатки, площадь которой составляла порядка двадцати пяти метров квадратных, было заставлено – в два ряда – длинными самодельными стеллажами с самыми разнообразными приборами и приборчиками. Часть оборудования, явно, была выключена. Остальные же приборы приветливо и ласково подмигивали жёлтыми, красными и зелёными лампочками. В дальнем торце палатки – между рядами стеллажей – виднелся раскладной столик с ярко светящей керосиновой лампой.

– Вон там лежит подробная карта, – махнул козлобородый уфолог рукой в направлении стола. – Я сейчас принесу! Сейчас…

– Подожди, дорогой! – властным жестом остановил бывшего профессора Пётр. – Успеешь ещё. А как ты всё это барахло, – небрежно описал рукой широкий полукруг, – затащил на вершину холма? Только не говори, пожалуйста, что в одиночку.

– Нет, конечно же! Мои коллеги и ученики почти трое суток занимались установкой данного наблюдательного пункта. Потом, примерно через две с половиной недели, они снова подъедут на трёх «Газелях» и помогут мне с демонтажём и транспортировкой оборудования на стационарную базу, то есть, в город Москву.