Метка Огненной Саламандры

Колин легко поддался. И уже через секунду я оказалась крепко прижата к горячему мужскому телу. Причем по ощущениям оно было много горячее воды. А уж о губах вообще молчу. Они просто обжигали. Приятно так обжигали, заставляя вздрагивать и напрягаться от каждого прикосновения.

В какой-то момент парень отстранился, обхватил меня за талию и перекатился на спину, заставив лечь на него сверху. Теперь мои плечи, лопатки и часть спины выступали из воды, отчего стало немного зябко. Но зато простора для шалостей заметно прибавилось.

Почесала ему за ушком, провела по изгибу шеи, чуть царапая острым ноготком гладкую медовую кожу, на которой осталась беловатая полоска. Немного отстранилась и шаловливо пробежалась пальчиками по бокам. Колин несколько раз дернулся и засмеялся. Все-таки щекотки мы боимся. Обвела ноготком пупок, прошлась вдоль дорожки рыжеватых чуть закрученных волосков. Не дойдя до конца, погладила по сгибу ноги, снаружи внутрь. Колин еле слышно застонал и прикрыл глаза, ожидая продолжения ласки. Но у меня были свои коварные планы.

— Ну что, мыться будешь? — я резко оттолкнулась от его груди и села. Красиво так села. Эротично. Выгнув спинку и откинув мокрые волосы назад. Теперь я давала Колину себя рассмотреть.

Парень приоткрыл глаза и несколько мгновений наслаждался открывшимся видом. А потом небрежно бросил:

— Тебе надо, ты и мой.

Хм, да он читает мои мысли. Взяла мочалку и взбила на ней густую пену. А потом, не спеша, массируя, стала намыливать ему плечи и грудь. Парень часто дышал, напрягался, время от времени крепко сжимая цепкие пальцы на моих бедрах. Было видно, что он на пределе, но пытается сдерживаться. Дает мне вдоволь наиграться и насладиться моментом.

Закончив спереди, переползла рыжику за спину и принялась тереть напряженные мышцы. Тут фантазия разошлась еще больше, и помимо мочалки потерлась о его спину еще и своей обнаженной грудью. Ох, какой он скользкий. Не удержалась и обеими руками провела по широким мужским плечам. Перевесилась на ту сторону и обвела ладонями еще и выступающие грудные мышцы.

— Ты надо мной специально измываешься? — вдруг подал голос парень, до этого сидевший довольно смирно.

Легонько засмеялась и куснула его за ушко, не забыв потянуть зубками за сережку.

— Я просто подогреваю твое желание.

— Да я и так уже горю, — выдал Колин и резко развернулся ко мне.

Да, он, и вправду, горел. Между нами уже не просто проскакивали искры. Между нами пылал настоящий пожар. Парень пересадил меня к себе на бедра, и я поняла, что удержать его больше не смогу. Между нашими телами не было ни единой преграды, и стоило ему только податься вперед…

— Погоди. Пошли лучше на сушу. Вода грязная.

— Ох, какие мы брезгливые, — недовольно пробурчал Колин, но все же притормозил.

— Я не брезгливая. Я осторожная, — слезла с его коленок, и рыжик тут же нырнул в воду, смывая с себя остатки мыла. А потом так же быстро вылез из купальни, нашел на лавочке полотенце и, толком не вытершись, просто намотал его на бедра. Схватил второе, подошел и галантно распахнул передо мной притягательное махровое полотно.

С готовностью встала и позволила парню себя обтереть. Надо признаться, меня он подсушил гораздо лучше, чем себя, хотя и не до конца. Так же замотал в полотенце и легко приподнял от земли. Подхватил за бедра так, чтобы я могла ногами обвить его талию, и решительно шагнул за дверь.

Все вещи, обувь и, что самое интересное, белье так и остались валяться в купальне. Но нам было на них плевать. Так же как было плевать на двух постояльцев, встретившихся на пути, во время короткой перебежки от мыльной до спальни. Рыжик-то и ручку входной двери нащупал не сразу, ибо к этому моменту был полностью поглощен моими губами и отрываться от них решительно не хотел.

Но коварная штуковина все-таки нашлась, и, пинком ноги настежь распахнув створку, парень внес меня в спальню и тут же опрокинул на постель, крепко придавив сверху тяжестью своего тела.

— Колин, дверь! — еле-еле выкрикнула я, с трудом отстранившись от его губ.

Рыжик был вынужден оторваться от меня, вернуться и захлопнуть несчастную дверь. Причем сделал он это с таким видом, будто дверь перед ним в чем-то серьезно провинилась. Мельком заглянула в глаза магу, когда он возвращался на свое, уже излюбленное место сверху на мне, и заметила, как пляшут дьявольские огоньки на потемневшей от желания радужке. И Колин показался мне еще более соблазнительным, еще более притягательным, чем раньше. И я почувствовала, как просто плавлюсь под этим его горящим взглядом и забываю обо всем на свете, полностью отдавшись мужчине, от которого даже сейчас завораживающе пахло спелыми, сладкими, чуть терпкими ранетками.

Глава 12 о закравшихся в голову подозрениях

Я лежала на прохладной, чуть влажной простыни и чертила пальчиком невесомые узоры на спине растянувшегося рядом мужчины. Колин, блаженно прикрывший глаза, сейчас выглядел совершенно спокойным и довольным. Как пережравший сметаны котяра. Разве что не урчал от моих поглаживаний. Хотя, уверена, если сейчас попробую помассировать ему позвонки, точно замурлычет.

Я глянула на загорелую спину парня, потом перевела взгляд на свою руку, путешествующую по этой самой спинке. На фоне золотисто-медовой кожи огненного мага, моя алебастровая ладонь выглядела особенно бледной. Не знаю, почему, но кожа у меня категорически не хочет загорать. Вечно как бледная поганка хожу. Хотя, возможно, в этом есть своя прелесть…

Яркий лучик солнца заглянул в окошко и упал на постель. Пробежался по лицу рыжего, отчего тот недовольно поморщился, и переместился на плечо. Ну, точно, золотце. Кожа мага так и светится мягким теплом от прикосновения солнечных лучей. А моя, напротив, отливает холодным перламутром. Полные противоположности.

Где-то на небе проплыло облако, и лучик убежал восвояси. Я глубоко вздохнула и поднялась. Подушка стала совсем мокрой от моих непросушенных волос и к ней было противно прикасаться. Прошлась к окошку и выглянула на улицу.

Вид, честно говоря, открывался не особо живописный. Небольшой безлюдный дворик у постоялого двора, загон с парочкой мирно отдыхающих ору, широкая грунтовая дорога, тщательно утоптанная тысячей проходящих по ней сапог. Да солнечные блики, пробивающиеся сквозь облака и пляшущие по голой бурой земле. В Пасти Игуаны в отличие от Красных Гребешков, где наблюдалась хоть какая-то растительность, уже во всю властвовала пустыня.

Бррр… Не хотела бы здесь жить. В моей родном цветущем Архольде намного лучше. Кстати говоря, пора бы подумать и об обратной дороге…