Метла и металлический шарик

Мисс Прайс покраснела.

— Я многое передумала со вчерашнего дня, Кэри. Я думала о прошлой ночи и о том, что ты говорила о выставке цветов, — она взглянула на Пола, словно призывая его принять участие в разговоре. — И я подумала, что иногда колдовство превращается в разновидность обмана. Поначалу все выглядит прекрасно, но конец может оказаться плачевным.

Пол нахмурился.

— А мне обман здорово помогал, — пробормотал он упрямо.

— Не думаю, что я совсем это брошу, — призналась с улыбкой мисс Прайс, не обращая внимания на реплику мальчика, — но все же на время я прекращу свои занятия.

Все помолчали.

— О, мисс Прайс, — грустно проговорила Кэри. Она, как и Пол, не могла скрыть своего разочарования.

— Это слишком захватывает, — попыталась объяснить мисс Прайс.

Повисло тягостное молчание. Пол, отвернувшись, рассматривал лепестки розовой капусты. От тачки исходил сладковатый запах увядания.

— Я решила, — вновь заговорила мисс Прайс, следя за пальцами Пола, — в будущем расценивать колдовство не как хобби, а, — она запнулась, — как проявление слабости.

— Дорогая мисс Прайс, — воскликнула Кэри, — вы такая замечательная! — Девочка обхватила руками шею мисс Прайс и почувствовала, как по длинному носу скатилась слеза. — Спасибо за все, за все, даже за людоедов!

Это была трогательная сцена. Пол хмурился и выглядел слегка озадаченным. Ему казалось, что мисс Прайс открывает новую страницу в книге, а он еще не успел дочитать предыдущую. Малыш с облегчением заметил приближающуюся тележку. Мисс Прайс вытерла глаза.

— Теперь — идите, — проговорила она, поправляя шляпу. Чарлз соскочил с повозки и побежал пожать руку мисс Прайс. — Удачи вам, детки, и до свидания! Берегите ваши горячие сердца, вашу доброту и мужество. Всему приходит конец, даже волшебству, — всхлипнув, заключила мисс Прайс.

Она поспешно отвернулась, распрямив плечи, взялась за ручки тачки и, развернув, покатила ее к мусорной куче.

Молочник щелкнул кнутом, и они покатили прочь под неумолчное позвякивание пустых бидонов.

— Она все равно не сможет навсегда забыть об этом, — пробурчал Пол, который как-то незаметно очутился на козлах.

В поезде Чарлз хмуро смотрел в окно. Кэри рассказала брату о последнем разговоре с мисс Прайс.

— Может быть, волшебство и слабость, — проговорил мальчик, — но оно все же лучше многих слабостей.

— Я знаю, — согласилась Кэри.

— Если бы кровать осталась у нас, я, пожалуй, пользовался бы ей время от времени, — признался Чарлз.

— Ага, иногда, — подхватила девочка.

— Кровать-то не была волшебной, только шарик.

— Это одно и то же, — возразила Кэри, она раздраженно отвернулась от Пола, который, забравшись с ногами на сиденье, дышал ей в лицо. — Одно без другого не существует.

— А разве нельзя привинтить волшебный шарик к другой кровати?

— Не знаю, — Кэри отсела от брата поближе к окну. — Какой прок говорить об этом, если у нас нет ни того, ни другого.

Пол смиренно спустил ноги с сиденья, и теперь они болтались над полом. Малыш отклонился на спинку и втянул щеки. Одной рукой он вертел что-то в кармане. Казалось, его что-то беспокоило. После недолгого размышления он прошептал: «Что же, я зря прихватил шарик с собой?»

Часть II Глава 11 ПОТЕРЯН… И НАЙДЕН

Минуло два года. Тетя Беатриса умерла, дом ее продали, так что с тех пор дети ни разу не бывали в Мач Фрэншем. Воспоминания о том лете они хранили в тайне и редко об этом разговаривали. Особенно с Полом.

— Понимаешь, он может проговориться, — волновалась Кэри, — пусть лучше думает, что это был сон.

Иногда Пол пугал их, возьмет да и обмолвится при взрослых: «Вот когда мы сидели в тюрьме…» Тогда сестре приходилось поспешно его поправлять: «Ты хотел сказать, что тебе приснилось, что ты сидел в тюрьме». Со временем мальчуган совсем запутался, случалось, он говорил, скосив глаза на Кэри: «Вчера, когда мне приснилось, что к чаю были вареные яйца…»

— Но вчера же действительно к чаю были яйца, — недоумевала мама.

— Ага, — соглашался Пол и озабоченно интересовался: — А яйцеедов я тоже взаправду видел?

— Каких еще яйцеедов?

— Он хотел сказать — людоедов, — торопливо объясняла Кэри. — Нет, дружочек, людоеды тебе приснились, — мягко, но настойчиво внушала девочка и спешила переменить тему.

Даже Чарлзу прошедшее стало казаться сном. Теперь в компании школьных друзей понятие «волшебство» казалось нереальным. Не было же… не могло же… я хотел сказать, что все это весьма… Он увлекся боксом, занимался латынью, начал собирать марки. И приключения стали забываться, словно их и не было совсем.

Но не так-то просто забыть прошлое. Это удается немногим. Чаще судьба берет все в свои руки, и прошлое неожиданно вновь врывается в вашу жизнь. Так случилось с Кэри и Чарлзом. Однажды, спустя два года, холодным скучным зимним утром прошлое вернулось к ним вместе с утренней газетой. Внешне все выглядело вполне невинно: бекон, овсянка и лондонская «Таймс».

— Смотри-ка! — Кэри застыла с ложкой в руке, указывая на колонку частных объявлений в газете.

Чарлз поглядел на сестру. Они были одни в комнате. Мисс Вильсон, их мама, ушла на работу, а Пол еще не встал. На лице девочки появилось странное выражение, казалось, она не на шутку перепугалась.

— Что стряслось? — забеспокоился мальчик. Девочка протянула ему газету.

— Вот, — она указала пальцем на заметку. Поначалу Чарлз ничего не понял. «Норковое манто, — прочел он вслух, — почти новое…»

— Да нет же, ниже…

— Белые руки, мое сердце поет…

— Нет же, вот, — Кэри склонилась над братом, так что косы упали на стол: «Дама, владелица небольшого дома…»

«Дама, владелица небольшого дома в деревне, желает принять на летние каникулы двух детей. Плата умеренная. Отличные рекомендации. Писать: Э. Прайс, Мач Фрэншем», — прочем Чарлз.