Метро 2033: Пифия

Вот и пойми эту девчонку!

Глава 5 Пешком

Поначалу Майка шагала бодро, но постепенно начала уставать. Непривычные к хождению по туннелям детские ножки то и дело цеплялись за шпалы. Несколько раз она оступалась и не свалилась на рельсы только потому, что Гончая всякий раз успевала подхватить ее. Девочка не жаловалась, но Гончая слышала, как с каждым шагом дыхание ее маленькой спутницы становится все натужнее и тяжелее.

– Присядь, передохни, – предложила она, и девочка сейчас же плюхнулась на рельсы.

– Я не устала, – с трудом ворочая языком, выговорила Майка и тут же поправилась: – Не очень устала.

Гончая улыбнулась.

– И все же лучше передохнуть. Время есть.

Минуту или больше Майка просто тяжело дышала, потом решила заговорить.

– Скажи, а та станция, куда мы идем, она какая?

– Краснопресненская? – Гончая задумчиво пожала плечами. – Обыкновенная. Как и прочие станции Ганзы. Сытая и… равнодушная.

– Сытая, – повторила за ней Майка и спросила с надеждой в голосе: – А мы сможем там поесть?

– Ты хочешь есть?

Девочка робко кивнула.

Гончей стало нестерпимо стыдно перед ней. Если бы не темнота туннеля, Майка наверняка заметила бы, как она покраснела. Обещала заботиться о девочке, а сама забыла о таких элементарных вещах.

С того момента, как они перекусили в баре на Белорусской, откуда пришлось быстро уносить ноги, прошли уже сутки! Неудивительно, что девчонка проголодалась. Еще Баян угостил ее перед выступлением из своих припасов, но что это за еда? Гончая и сама не отказалась бы от свиного шашлыка или грибной похлебки, но голод не был главной ее проблемой, и она попросту выбросила это из головы, заставив себя не думать о еде. В ее жизни не раз возникали ситуации, когда приходилось по нескольку дней не есть. Но в отличие от нее пятилетняя девочка на такое была еще не способна.

Порывшись в дорожной торбе, Гончая достала кулек с сушеными грибами. Там уже почти ничего не осталось.

– На, подкрепись, – она протянула кулек Майке. Несколько раскрошившихся грибов все равно не могли утолить ее голод, разве что растравить аппетит.

Майка радостно захрустела грибами, но вскоре остановилась и подняла на Гончую вопросительный взгляд.

– А ты?

– А я не хочу.

– Врешь.

– Вру, – не стала спорить Гончая. – Но я сильнее и могу долго обходиться без еды. Я специально тренировалась. Поэтому ешь и набирайся сил. Они тебе еще понадобятся.

– Чтобы дойти до станции? – уточнила Майка.

– Чтобы выжить, – поправила ее Гончая.

Девочка о чем-то задумалась, даже грибами хрустеть перестала, и неожиданно для Гончей спросила:

– Для этого обязательно становиться такой?

– Какой?

– Хищной.

Гончая не оскорбилась и не обиделась. Она бы не обиделась, даже если бы Майка назвала ее злой, жестокой или безжалостной, потому что все это было правдой. Но девчонке давно уже пора кое-что для себя уяснить.

– Когда мне было примерно столько лет, сколько тебе сейчас, мир, который я знала, рухнул, – начала свой рассказ Гончая. – А в рухнувшем мире, чтобы тебя не унижали, не вытирали об тебя ноги и не использовали как половую тряпку, приходится драться, порой отчаянно. Это нелегко, но необходимо, если хочешь выжить. Поэтому я и взяла в руки нож, а потом пистолет.

– Когда человек берет в руки нож, он теряет что-то. Вот здесь. – Майка печально вздохнула и коснулась ладонью ее груди.

– Я ничего не потеряла! – воскликнула Гончая. Возможно, ее слова прозвучали резче, чем следовало. Она не хотела пугать Майку.

Но девочка не испугалась, лишь снова печально вздохнула.

– Но ты ведь больше не поешь.

– Зато я…

Гончая замолчала, хотя Майка ждала от нее продолжения. «Могу попасть из пистолета в подброшенную бутылку, содрать скальп или свернуть кому-нибудь шею голыми руками?» Вряд ли все вышеперечисленное можно считать полноценной заменой тому, о чем говорила Майка. И она ведь действительно больше не поет.

Гончая отвернулась.

– Доедай и пошли, – сказала она Майке.

И пока та жевала остатки грибов, постаралась выкинуть из головы растревоженные девчонкой мысли. В конце концов, ей это удалось.

Проблема в том, что у них не осталось ни патронов, ни вещей, которые можно было бы продать. Пять завалявшихся в кармане пулек не в счет – на Кольце на них ровным счетом ничего не купишь. А патроны нужны. Хотя бы чтобы вымыться, почистить одежду и привести себя в порядок.

Тем временем Майка достала из кулька последний гриб, потом высыпала в рот оставшиеся внутри крошки и подняла глаза на Гончую.

– О чем ты задумалась?

– Не бери в голову, – улыбнулась женщина. Как ни странно, улыбка получилась искренней. – Перекусила? Тогда поднимайся и пошли. Мы уже недалеко.

* * *

То ли от съеденных грибов у Майки и в самом деле прибавилось сил, то ли помогла короткая передышка, но до Краснопресненской они добрались довольно быстро. Майка даже не запыхалась.

Света здесь было больше, чем на Белорусской. Развешанные над платформой ртутные лампы горели в полную силу. Но все это Гончая отметила лишь мельком. Ее внимание сосредоточилось на установленных в туннеле железных воротах, перегораживающих пути. Их створки представляли собой прямоугольные сварные рамы, укрепленные еще и рядами натянутой колючей проволоки. Перед воротами стоял вооруженный автоматом ганзейский пограничник, а позади торчал пока что направленный кверху ствол крупнокалиберного пулемета. Обычно ганзейцы не перекрывали подъездные пути к своим станциям. Лишь особые обстоятельства могли заставить их сделать это.

– Стой! – окрикнул Гончую пограничник. – Кто такая… такие? – поправился он, разглядев, что к вышедшей из туннеля женщине жмется перепуганная девочка.

– Пассажиры с разбившейся дрезины, – не вдаваясь в разъяснения, ответила она.

Такой ответ, видимо, полностью совпал с ожиданиями пограничника. Он забросил автомат за спину, успокоился и даже подобрел.

– Идите сюда.

Гончая с Майкой приблизились. Пограничник был уже немолод и по возрасту вполне годился Майке в дедушки. Он осмотрел их и сочувствующе спросил:

– Вещи-то хоть сберегли?

Гончая, а вслед за ней и Майка отрицательно покачали головами.

– Могло быть и хуже. Недавно вон женщину привезли. Так у нее на одной руке вообще живого места нет. Ладно, идите. – Пограничник слегка приоткрыл створку ворот и, когда Гончая с Майкой проходили мимо него, добавил: – Там бочка с водой на путях стоит. Умойтесь, если хотите.

Гончая благодарно кивнула. Хотя пограничник и не сделал ничего особенного, даже такая забота в рухнувшем мире встречалась крайне редко. Да почти никогда не встречалась. Майка тоже понимала это и не удержалась от слов благодарности.

– Спасибо, дядя.

Примерно посередине между воротами и станционной платформой, слева от путей располагалась сколоченная из досок небольшая будка без крыши, возле которой стояла почти доверху наполненная водой бочка. В воде плавал привязанный к бочке длинным стальным тросом железный ковш. Своей конструкцией деревянная будка больше всего напоминала одноместный нужник из тех, что возводят поблизости от блокпоста для караульной смены. Заглянув внутрь, Гончая убедилась, что это он и есть, но стоящая рядом бочка и ковш позволяли использовать нужник и в другом качестве.