Метро 2033: TOD MIT UNS

— Умно придумали. Ловушка срабатывает, и огнеметы делают залп. Кто не сгорел, тот задохнулся, потому что огонь сожрет весь воздух, — хмыкнул Баграмян.

— А почему они не включились? — спросил Александр.

— Ты расстроен этим что ли, Санек? Наверное, топлива нет. Или выдохлось, — Тигран осторожно открыл один из баков огнесмеси. В нос ударил резкий запах. — Так и есть. Смесь превратилась в желе. Все забито. Да и пиропатроны протухли. Но это желе, судя по запаху, все еще огнеопасно, — он осторожно завинтил горловину. — Ладно. Идем дальше. И всем быть предельно внимательными. Могут встретиться простые мины, а это более надежные и долговечные штуки.

— А как же сами хозяева тут ходили? — спросила у Загорского Рита.

— У них, наверное, другой коридор был. Скрытый. А этим они не пользовались…

Дальнейший путь казался практически бесконечным. Прямой коридор уходил вперед и, казалось, все глубже вниз. Иногда попадались дверные проемы, за которыми находились глухие помещения, заваленные остатками стульев, столов, каких-то бумаг, обвисшими обрывками проводов. Законсервированный почти на столетие подземный мир, настолько привыкший к вечной мгле, что даже трем незваным гостям свет их фонарей казался тут неуместным, встречал их могильным безмолвием. Только компас Тиграна позволял хоть как-то связать этот потусторонний, загробный мир с мертвым миром на поверхности. Лишь благодаря ему исследователи сейчас понимали, что, направляются куда-то на северо-запад.

По пути им попалась пара массивных стальных дверей. Тигран пожертвовал немного взрывчатки, чтобы взорвать их петли. За одной обнаружилось частично затопленное помещение. За ним — коридор, снова дверь и еще одно помещение, более обширное и также частично затопленное. В нем было найдено много различных вещей, не относящихся к военным. Например, гнилая тряпичная кукла, ржавая коляска или остатки фанерного чемодана, обтянутого кожзаменителем.

— Тут, похоже, бомбоубежище было для гражданских. И от него имелся выход в общую подземную сеть, — предположил Тигран.

После беглого осмотра и неприятного хлюпанья по просочившимся грунтовым водам, они вернулись в тот сухой и бесконечный коридор. За второй железной дверью скрывалось помещение с четырьмя генераторами. Естественно, нерабочими. Хотя после того, как Загорский обнаружил в глубинах лабиринтов под Пятым фортом генератор, пригодный к ремонту и работе, можно было ожидать чего угодно. Нет, эти заржавели напрочь. Возможно, из-за более высокой влажности, к которой данный тип генераторов был менее устойчив. Да еще и часть узлов была демонтирована. Имелся и трубопровод для отвода выхлопных газов и подпитки камер сгорания воздухом с поверхности. В углу помещения нашлось что-то вроде пожарного крана и еще один кран. Видимо, для доставки сюда по топливопроводу горючего.

Троица снова вернулась на прежний маршрут. Вскоре коридор круто повернул на север, а прежний маршрут оказался обрушен. И за этим-то поворотом, в полу, обнаружились рельсы. Совсем узкие.

— Это твое метро? — усмехнулся Тигран, толкнув локтем Загорского.

Тот задумчиво мотнул головой:

— Нет, конечно. Здесь, похоже, какая-то сеть снабжения. Наверное, что-то на тележках катали.

Вскоре они обнаружили и первое подтверждение этому предположению: справа в стене темнел широкий колодец круглого сечения, уходящий вверх. В колодце можно было разглядеть ржавые остатки подъемного механизма, а также гнутые и частично отсутствующие скобы вертикальной лестницы.

— Черт! На какой же мы глубине?! — охнул Баграмян, посветив фонарем наверх. — Конца этому колодцу не видать. А там, метрах в десяти над нами, похоже, дверной проем или другой коридор. Что это такое вообще?

— Возможно, на поверхности, над колодцем располагалась зенитная или гаубичная батареи. А тут к ней боеприпасы подвозились.

— Не слишком ли расточительно строить сеть туннелей для подвоза боеприпасов? — спросила Рита.

— Ну, в условия осады города… А Кенигсберг, напомню, был городом-крепостью. Так вот, в условиях осады, когда идут артобстрелы и бомбардировки, расточительно подвозить припасы именно по улицам города. Одно попадание — и целый квартал можно детонацией положить. А тут тихо, спокойно и бесперебойно. Может, там вообще не батарея, а какое-нибудь важное здание. Например, управа гауляйтера. [30] А это эвакуационный канал. Хотя кто его знает…

30

Гауляйтер (нем. Gauleiter) — высший партийный функционер национал-социалистической немецкой рабочей партии, возглавлял областную организацию НСДАП. В гитлеровской Германии — руководитель фашистской организации области и самой области.

Тигран принялся осматривать различный хлам, скопившийся на дне колодца.

— Похоже, там действительно была батарея, — произнес он после того, как извлек какой-то мятый цилиндр.

— Что это? — поинтересовался Загорский.

— Это гильза. Восемьдесят восемь миллиметров. Ходовой калибр для немецких зениток и противотанковых орудий был.

— Ну да, — кивнул Александр. — «Тигриный» калибр.

— Слушай, а может, где-то под землей у них вообще завод боеприпасов был, и прямо с конвейера — сюда?

— Вполне возможно, — Загорский ухмыльнулся. — Под Ленинградом и в Сталинграде на горьком опыте научились, из заводского цеха — сразу в бой. [31]

— Это точно, — кивнул Баграмян. Внезапно что-то привлекло его внимание в остатках смонтированной у стены моторной установки механического подъемника, от которого уцелела только пара вертикально уходящих наверх рельс.

— Чего ты там нашел?

— Тут, на кронштейне, надпись какая-то, сваркой выведенная. По-русски!

31

Имеется в виду, что во время Великой Отечественной войны танки КВ с завода имени Кирова, во время осады Ленинграда и танки Т-34, изготовленные на СТЗ во время Сталинградской битвы, шли в бой буквально с конвейера.

— Да ты что?! — Александр подскочил к Тиграну и также посветил своим фонарем.

«Кр-армеец Демьян Трофимов. Пленен в II/42 г.»

Тигран, вооружившись ломиком, принялся отбивать крепление мотора от стены.

— Ты чего делаешь? — удивился Загорский.

— Опыт мне подсказывает, что он не просто так расписался тут, — кряхтел, орудуя инструментом, Тигран. — Я когда только в армию призвался и в учебке был, пришлось нам гараж строить одному говнюку-полковнику. Ну мы с пацанами там, во время перекура, решили заложить в кладку шлакоблоков записку для потомков. Расписались там и написали все, что думаем о том полковнике и чего помимо вечной диареи ему желаем.

Кронштейн, наконец, не выдержал напора и отошел от стены. Ко всеобщему удивлению, за ним был спрятан сложенный вчетверо полуистлевший лист бумаги.

Взяв его в руки, Баграмян осторожно развернул.

На одной стороне был печатный текст.

— Саня, ты вроде немного знаешь немецкий. Тут одно и то же слово повторяется много раз.

— Что за слово?

— «TOD».

— «Tod», значит «смерть». — Александр деликатно принял листок из рук напарника. — А тут не только на немецком. Тут еще вон, на польском и внизу на русском.

— А точно!

За неподчинение надзирателю — смерть.

За опоздание на построение — смерть.

За распевание песен в бараке — смерть.

За утаивание еды — смерть.

За саботаж — смерть.

За отказ вставать во время трансляции речи фюрера или германского марша — смерть.

Некачественная работа есть саботаж и за это — смерть.

…смерть, смерть, смерть, смерть…

— Н-да, — покачал головой Тигран и развернул листок. На оборотной стороне этой памятки, которая, по логике, должна была быть пустой, также имелся текст. Выведенный неровными буквами, возможно, соломинкой либо древесной щепкой. Какими-то бурыми чернилами… Хотя нет…