Метро 2035: Город семи ветров

Али Бабаев не был богатым человеком, но его «Жемчужина» – небольшое кафе – была известна далеко за пределами родной станции. И все это благодаря жене. То, что творила на кухне его Мехри, иначе как волшебством не назовешь. А об их лявянги [4] , рыбной долме и шашлычке из осетра по всему метро ходили настоящие легенды.

Дела в кафе шли хорошо, репутация у Бабаевых была безупречная: все расчеты в срок, кредиты гасятся вовремя. Все, за что они брались, рано или поздно начинало приносить доход. Все, чего касались руки Али или его жены, словно расцветало.

4

Лявянги – азербайджанское блюдо из рыбы, иногда – курицы. Название получило от начинки, которой фаршируется кушанье.

За все время он ни разу не пожалел, что бросил тогда институт. Да, было трудно, кем только не приходилось работать, но эти навыки сейчас и сгодились, а научиться можно чему хочешь, было бы желание. У Али оно было. Он был готов отдать все, только чтобы Мехри и маленькая Наргиз не чувствовали себя обделенными. Особенно Наргиз, появившаяся на свет уже тут, под землей, и ни разу пока еще не видевшая солнца. Посоветовавшись, Бабаевы открыли еще и мастерскую, больших вложений это дело не требовало, но дополнительный гарантированный доход давало.

Теперь, когда Али закупил все, что хотел, можно сделать то, о чем мечтал уже несколько недель: прогуляться по берегу. Последнее время ему редко удавалось вырваться на поверхность: работы было очень много. Хотя что это он? Работы много не бывает, работа – это деньги, это кусок хлеба и маленькие радости для его девочек. А если они рады, то рад и он, Али.

Увесистый баул мужчина оставил у знакомого продавца – не тащить же все это с собой наверх?

Уже у самого выхода на поверхность его кто-то окликнул.

– Эй, Али, погоди чуток.

Мужчина оглянулся, его догонял один из сыновей главы рыбацкой общины Пономарева – Славка.

– Славик, здравствуй! – Али попытался его обнять, но парень отстранился.

– Погоди, не надо: я сегодня иваси специального посола, можно хоть прямо сейчас подавать с пивом. Или с картошкой. – Пономарев-младший засмеялся. – Я рад тебя видеть.

Славка был моложе Али, но это совсем не мешало им дружить.

– Взаимно, – рассмеялся Али. – Что, много работы?

– А, – Славик махнул рукой, – работы много всегда. Но в такую духоту хочется самому внутрь холодильника спрятаться.

Последнюю неделю на самом деле стояла испепеляющая жара. Духота чувствовалась даже под землей: от нее не спасали ни гермодвери, ни туннельные сквозняки.

– Отойдем-ка в сторону, разговор есть. – Славик осмотрелся по сторонам и указал взглядом на выход.

– Интригуешь, брат.

Они вышли на улицу. Прохладный ветер, ударивший им в лицо, был как нельзя кстати.

– Пойдем к берегу, хочу посмотреть на море. Соскучился.

Каспий штормило, пока еще не сильно. Увенчанные белыми барашками волны тяжело набегали на пирс и разбивались о него, окатывая мужчин мелкой соленой пылью.

– Море волнуется, – покачал головой Али. – Что-то случилось, Слава?

– Да, погода меняется. Слушай, тут такое дело, – парень еще раз посмотрел по сторонам. – Отец на днях вернулся с рыбалки. Говорит, еще чуть-чуть, и можно будет устраивать охоту. Они встретили парочку особей, которым сам Бог велел перебраться в наши желудки.

– Шутишь? Рано же еще.

– Именно. Для большой охоты рано. Но… Если затариться сейчас, то цена будет, сам понимаешь. Чего щуришься? Деньги не нужны? – Славик дружески хлопнул Али по плечу. – Отец не хочет афишировать, чисто для своих. Я поговорил с ним, он не против, ты в доле.

– Спасибо, брат. Но у меня сейчас нет ни одной свободной монеты, все в деле. И кредит надо платить.

– Брось, Али. Ты – и не сможешь извлечь из этого выгоду?! – Славик развел руками. – Это же я безголовый. Тебе это на раз-два, и в дамках. Одной рыбины хватит, чтоб все твои долги закрыть, да еще и останется.

– Хочешь, чтобы я покрылся щербетом? – рассмеялся Али. – Рыбалка стоит денег, рыба стоит денег. Подскажи, где их взять? Ты вот можешь мне дать в долг? – Али ткнул парня пальцем в грудь.

– Я? – удивился Славка.

– Да, ты. Дай мне в долг. Верну с процентами! – улыбался Али. – Слушай, не упускай такую возможность, да.

– Я тебе лучше дам два дня на их поиски, – сказал парень, нагнувшись прямо к уху Али. – А потом ты мне еще миллион раз скажешь спасибо, – уже улыбаясь во весь рот, сказал он.

– Я подумаю, – Али не хотелось упускать такую возможность. Хорошая осетрина плюс икра… Заманчиво!

– Думай, гардаш. Думай, – Славик уже бежал обратно ко входу на станцию.

Вариантов, где можно было занять денег на эту авантюру, у Али не было. Вернее, был, один: братец. Кярим своего родственника не очень жаловал и считал его бедняком, начисто забыв, что сам в этом виноват. Да и ладно, Али не в претензии, у него же все и так отлично. Главное, есть ради кого жить. Есть жена, дочка.

Когда он вернулся из Москвы, то первым делом стал искать Лену. Не успел. Все навалилось сразу – и похороны, и Катастрофа. Пытался разыскать и потом, уже после Катастрофы, и опять тщетно. Переживал, хотя понимал, что детская любовь ушла безвозвратно. А потом судьба дала ему Мехри, а позже и Наргиз. Есть ли такое счастье у брата?

Шикарная квартира брата походила на филиал Караван-сарая [5] . Кярим, как и его жена Зухра, были безумно падки до всего блестящего, золотого, нарочито роскошного. Али часто думал, когда же Кярим стал таким? Вспоминал детство. Брат был немного старше, и казалось, что между ними не должно было быть различий. На самом деле они были похожи друг на друга так же, как дождь и ветер, дующий из пустыни. У них и компании были разные. Это был брат, и только. Всегда собранный, деловой и… жадный. Даже конфеты из подарков ел всегда один, никого не угощал. Маленький Али на брата обижался, подросток Али над подобным смеялся, взрослому Али было просто грустно. Богатство не принесло брату счастья…

5

Название музея в Старом городе.

Тогда, вернувшись домой из московского изгнания, Али едва успел застать отца живым. Хорошо, что они помирились, но в завещании имени младшего сына не было. Невесть какое богатство, не миллионы – но все, что было, отец отдал Кяриму. «Сам понимаешь, прости, но тебе не доверяю». Али не обиделся. Если совсем начистоту, то действительно все это было не его. Кяриму отец наказал младшего брата не бросать и пристроить его к себе на достойную зарплату – тот и пристроил, но не Али, а Курбана, своего друга. Али и тут не расстроился, обидой дело не поправишь. Не пропадет. И не пропал!