Мезальянс

Леди Олдридж на несколько секунд зависла, говоря нашим современным языком, а потом сказала:

– Вы понимаете, что можете отказаться от этого брака, потому что у герцога есть отпрыск? По закону это дает вам право на отказ. Если нужно, я предоставлю все доказательства. Мои люди нарыли о-о-очень много… Сейчас я ваша освободительница. Можете считать, что это мое извинение за неподобающее поведение во время помолвки.

Меня совершенно не трогали речи леди Олдридж. Я думала о ребенке. Ребенке, прозябающем в сарае.

– Где живет мать мадам Буанансон? – я уже знала, что просто так не отпущу эту ситуацию. – Вам это известно?

– Вы хотите поставить ее на место? – Айрис насмешливо посмотрела на меня. – Вряд ли она послушает вас…

– Я хочу услышать адрес, - у меня дрожали руки оттого, что хотелось вцепиться в эту безупречную прическу.

– Вижу вы не верите мне… Но я не вру. Гортленд-стрит семь. Поезжайте, посмотрите на этого щенка. Его родительница порхает по Европе, оставив ребенка на попечение матери, – леди Олдридж подошла ко мне и прошептала: - Вы готовы делить мужа с грязным отпрыском?

– Ну, вы же готовы? – язвительно произнесла я. – Или я не права?

– Я происхожу из королевского рода. Это разные вещи, - Айрис горделиво приподняла подбородок. – Моя родословная и родословная Эммета идеальный вариант.

– Возможно, - я не могла сдержать улыбки, наслаждаясь ее глупостью, сдобренной гордыней. – Но я не происхожу из королевского рода, поэтому ребенку его светлости всегда найдется место в нашей жизни.

– Что? – она смотрела на меня как на идиотку. – Вы вообще понимаете, что я говорю?

– Покиньте мой дом, леди Олдридж, - я почти чеканила слова. – И больше не появляйтесь здесь.

– Вы… вы не смеете… - она растерянно оглянулась, словно ища поддержки. – Ко мне прислушивается общество… Я скажу, и вас не примут ни в одном приличном доме…

– Прекрасно. Я не особо стремлюсь посещать приличные дома, - у меня жутко чесались руки. – Но могу именно сейчас испортить вам прическу.

Не сводя с меня шокированного взгляда, леди Олдридж скользнула в двери, едва успев схватить с дивана свои перчатки. На ее лице было написано такое презрение и брезгливость, что даже мне стало не по себе. Гадость, а не женщина!

Но я тут же забыла о ней, потому что мои мысли снова вернулись к малышу, который жил в сарае. Какая дура, эта леди, если могла подумать, что ребенок испугает меня или отвернет от герцога. Я привыкла разговаривать, выяснять ситуацию, а не пороть горячку. Хотя что нам выяснять? У каждого человека есть прошлое. Даже у аристократов. Единственное, что теперь мучило мою чересчур правильную душу – страдания маленького человека.

У меня появилась дочка. Родная и любимая мною. Теперь я знала, почему Беатрис так поздно пришла в мою жизнь - она просто немного заплутала… А теперь аист стучал в мои двери с очередным подарком…

«Все же неправда, что Бог сирот жалеет, а счастья не дает. Мне хочется вступиться за Всевышнего — не знаю, как. Дело, видимо, всего лишь в том, что ожидание счастья — сильнее самого счастья».

Эдвин Луникович Поляновский.

Глава 53

Глава 53

– У нас были гости? – в гостиную вошла Кенди, неся корзинку с шитьем. – Мне показалось, что я видела даму, садящуюся в экипаж.

– Да, здесь была леди Олдридж, - ответила я. – Так сказать, почтила нас своим присутствием.

– Что нужно было этой женщине? – удивленно поинтересовалась тетушка. – В прошлый раз она со скандалом покинула «Золотую рощу».

– Похоже, ей этого мало, - я усмехнулась. – Айрис решила задействовать весь свой арсенал.

В гостиную вошли Присцилла и Шерил.

– Что-то случилось? – Присцилла внимательно посмотрела на меня. – Твои глаза горят, на щеках играет румянец, а из нашего дома только что вышла леди Олдридж. Я видела ее в окно своей спальни.

Я рассказала все, что наговорила мне кузина герцога, а тетушки не перебивали меня до самого конца.

– Миранда, ты понимаешь всю ответственность того, что ты решила сделать? – я знала, что Присцилла именно с этого и начнет.

– А что, по-вашему, я хочу сделать? – спросила я, хотя проницательность тетушки всегда удивляла меня.

– Ты хочешь привести ребенка певички в ваш с герцогом дом. Я права?

– Думаю Эммет не будет против. Почему тогда я должна противиться? – в этот момент я вдруг подумала, что могу быть неправа. А если герцогу не нужен этот ребенок? Ведь если бы он хотел, то сразу бы озаботился его благополучием.

– Потому что в нашем обществе это не принято. Ты должна знать об этом, Миранда. Его светлость никогда не позволит незаконнорожденному ребенку жить рядом с его законными отпрысками. Это нонсенс!

Вот здесь могли быть проблемы. Если Эммет действительно живет по правилам общества, а я стану требовать привести девочку в семью, неизвестно, чем это закончится. С одной стороны я понимала, что не так просто пойти против всего мира, являясь ярким его образцом, а с другой стороны мне было непонятно поведение герцога. Значит, плодить детей это нормально, на это общество закрывало глаза, а взять на себя ответственность – дурной тон. Двойные стандарты в действии.

– Я должна поговорить с ним, - сказала я, и Присцилла кивнула.

– Да, поговори с его светлостью. Такие решения не принимаются в одиночку.

Зато женщины из «Плюща и клевера» восприняли эту ситуацию совершенно по-другому.

– Разве можно спокойно жить, зная, что твое дитя, плоть от плоти твоей, нуждается? – возмущенно воскликнула Дейзи Фицпатрик. – Плевать на безмозглых аристократов!

– Ты права, Дейзи! – поддержала ее Барбара Брикс. Повернувшись ко мне, она добавила: - Леди Миранда, если герцог откажется от малышки, тогда и вы откажитесь от такого мужчины! Он не достоин, иметь такую супругу!

– Барбара, так нельзя! – миссис Пединстон недовольно взглянула на подругу. – Ты начинаешь осуждать человека, хотя он еще ничего не сделал!

– Конечно, я поговорю с герцогом, но не знаю, как поступлю, если он откажется от девочки, - честно сказала я. – Но зато я знаю, что никогда не оставлю ребенка.

– А мы поддержим вас, леди Миранда! – горячо заверила меня Мария Фордсон. – Мне все равно, что скажут люди!

– Дорогая моя, «Плющу и клеверу» всегда было все равно на злые языки, - деловито произнесла Карэн, быстро хлопая ресницами. – Что они нам? Тряпки на ветру.