Меж двух мгновений Вечности (часть первая и вторая)

– Привет, служивый.
– Он поздоровался с ним за руку.
– Напугал я тебя вчера?

– Так точно, - ответил тот, смущенно улыбаясь.
– Неожиданно так полыхнуло.

– Тебя как зовут?

– Сергей.

– Вот что, Сергей, пока нога моя не придёт в норму, работы у тебя будет много. А там, посмотрим. Давай к летчицам.

Он втиснулся в бронированную кабину и с удивлением обнаружил там свою трость, которую вчера в суматохе обронил где-то на посадочной площадке. Помдеж, поймав его взгляд, с удовольствием сообщил, что остальные вещи уже на квартире. Можно заехать сначала туда, а уж потом заняться делами. Но надобности в том Крот не видел. Если только побриться. Но провел рукой по подбородку и решил, что пока терпимо. И только по дороге сообразил, что едет к летчицам, но переигрывать уже не стал.

Летный комплекс располагался недалеко: базы антиУФО типовые, их строят компактно - так легче прикрываться силовым куполом. Проехали вдоль сетчатого зеленого забора, сияющего яркой, веселой, неуставной краской, затормозили возле ворот. Водитель посигналил, и воротины тут же откатились в стороны. Крот недовольно поджал губы. Непорядок. Неуклюже выбрался из машины. От крыльца уже спешила навстречу ему молоденькая симпатичная девица-старлей, в короткой, только по цвету военной, юбке. На руке повязка дежурного по подразделению. Доложила весело и бойко, изящно упираясь наманикюренными ноготками в срез пилотки. Все-таки надо было заехать побриться, - запоздало укорил себя Крот. Он выслушал доклад, кивнул и ничего не сказал по поводу открытых в нарушение всех инструкций ворот. Осмотрел территорию. На массивных, приземистых вышках за бронестеклом темнели силуэты пулеметчиков. Ограждение из путанки, перекрывающее периметр комплекса, не имело просветов, лежало на опорах ровно и плотно. Широкие тарелки радаров, угрюмые приземистые ангары с уходящими под землю наклонами перекрытий перемежались с яркими клумбами. Песчаные дорожки обрамляли высокие - по грудь - геометрически постриженные, словно вырезанные из зеленого массива, кустарники. Крот подивился аккуратности и точности работы. Те, что окаймляли асфальтовую дорогу к КП, имели форму длинных параллелепипедов, прикрывающие боковые аллеи, оставаясь плоскими по вертикали, сверху были оформлены и в виде волны. В зелени вьющихся растений прятались небольшие уютные беседки, которые язык не поворачивался назвать казенным словом "курилки". Сбоку от входа было устроено небольшое укрытие, из которого при появлении Крота вышел, обозначая себя начальству, дюжий спецназовец. В вестибюле возле входа в лифт стоял еще один часовой... Часовая? По полной форме - не к чему придраться. С автоматом, в пластиковой каске, бронежилете. Эта, слава Богу, не в мини-юбке - в камуфляжных шароварах. Глаза подведены, но смотрят строго - сквозь прищур. И по фигуре - плотной, крепкой, - набитым костяшкам кулаков видно, что не летчица. Женский спецназ? Что-то новое. При приближении Крота вытянулась, подбородок вздернула вверх.

Ишь ты. Оно, наверное, и правильно. Нечего сюда мужиков запускать.

Лифт, мягко шурша, опустил их под землю. Дорогу преградила металлическая дверь. Девушка набрала код, приложила к индикатору замка палец, и проговорила в миниатюрный микрофончик, вмонтированный в филенку двери: "Кто создан из камня, кто создан из глины,- а я серебрюсь и сверкаю!" Сказала и бросила озорной взгляд на Крота. Замки мелодично лязгнули.

– Распознаватель голоса, - объяснила она, - пытаясь пропустить Крота вперед, но он, демонстрируя галантность и познания в литературе, сказал:

– Ну, нет, Марина, позвольте вам не позволить.

– Цветаева и Гоголь в одном флаконе?

Девушка в лейтенантских погонах при их появлении поспешно сунула пестрый журнал в стол и поднялась, зардевшись. Через несколько секунд, поняв, что уставного доклада от нее не дождаться, старший лейтенант Марина сердито свела брови и сказала, показывая на многочисленные экраны, расположенные на стене:

– Это контрольный пункт сопровождения коптеров. Сейчас они работают в автоматическом режиме. Видите, светящиеся экраны? Это дежурные борты. Четыре экрана - один над одним (мы их называем "вертикали") - передают информацию с каждого аппарата. Аппараты размещаются по периметру купола.

На верхних экранах "четверок" обзор местности, на следующих - небо, он фиксирует все происходящее в верхней полусфере, на нижних то, что спереди и сзади аппарата. Коптеры ходят по определенным - обязательно пересекающимся - маршрутам.

Крот пробежал глазами по верхним экранам и движения на них не заметил. Спросил шутливо:

– А если просмотрите?
– И кивнул в сторону дежурного оператора.

– Визуальным наблюдением, мы, конечно, не ограничиваемся. Главное, это показания приборов. Пойдемте, товарищ подполковник, я покажу, - провожатая снова недобро посмотрела на сникшую боевую подругу и поспешила увести Крота.

– Вы не подумайте, что мы службу плохо несем.
– Сказала она виновато, когда они вышли в коридор.
– Визуально мы поиск ведем, когда приборы зафиксируют отклонение. Когда знаешь, что искать.

– Ну да, "самого главного глазами не увидишь", - ухватился Крот за цитату, выводя ситуацию из неловкой, а общение из сугубо служебного. Старлей посмотрела на него с интересом. Не ожидала, что Экзюпери читал, что ли? А он посуровел. Потому что поймал себя на том, что пытается интересничать.

– Тут у нас дежурные перехватчики, - сказала Марина, указывая на массивную дверь, чуть смутившись.
– Только зайти сюда непросто. Вот так мы сюда заходим. Она вновь приложила палец в распознаватель, прочитала отрывок из Цветаевой, а потом вставила в замок серебристую пластинку. Только после этого дверь перед ними отворилась.

В округлом, мягко освещенном помещении журналов не смотрели, чай не пили. Когда они вошли, девушки без суеты, но быстро поднялись со своих мест, и старшая складно отрапортовала. Слушая доклад, Крот отметил, что девчонки вполне военные, хотя настоящей службы здесь не организовать, это понятно. Он дал команду вольно, сказал несколько положенных в такой ситуации слов и повернулся к Марине, которая уже готова была давать разъяснения.

– На стартовой площадке в боевой готовности находится три перехватчика. При обнаружении противника будет дана команда на взлет. Вот рабочие места пилотов.
– Марина показала на три пульта, расположенные друг возле друга. Перед каждым летное кресло, большие экраны впереди, по сторонам, вверху. На столиках - пластиковые шлемы.

– А шлемы зачем? Вроде бы столкновений не предвидится, - спросил Крот.

– Это не для защиты, товарищ подполковник. Система, которая расположена в шлеме, создает ощущения физического присутствия в самолете. Некоторым, конечно, удобней действовать, как в компьютерной игре - на экране, а другим нужно чувствовать себя внутри машины.

– А вам как?
– спросил он, заинтересовавшись.

– Мне? Мне надо как в жизни... И я летать люблю.

– Летать?
– Не удержался от улыбки Крот...

– Да. Ощущение полета очень реальное.

– Надо попробовать.

– У вас не получится. Не получится ощутить.

– Почему это?
– Даже немного обиделся он.

– Вы же не летали по-настоящему? Не управляли истребителем?

– А вы летали?

– Конечно. Мы в училище летали и по-настоящему. Вот у меня реальный налет семьдесят шесть часов. Двадцать с инструктором и тридцать шесть индивидуально.

– А я думал, вы только делаете вид, что летаете.

– Вы нас недооцениваете.
– Она, словно забывшись, заговорила свободно и насмешливо.
– Мы каждый год по десять реальных часов налетываем. Все наши аппараты имеют и ручное управление. Они, кстати, двухместные. Стоит вам только приказать...

– Марина, ты увлекаешься!

Сказано это было строгим тихим голосом. Крот обернулся. В дверях стояла, как он сразу понял, майор Стрижич. Выглядела она недовольной. И Крот вдруг понял, что сердится она не только на свою не в меру разговорившуюся подчиненную, но и на него... Но разобраться с причинами ее недовольства не успел: на столике грянул телефон. Красный. Крот напрягся. Звонок этот не предвещал ничего хорошего. И хотя не было никаких других сопутствующих тревоге признаков, настроился на худшее.

– Вас, кажется, товарищ подполковник, - на лице Стрижич отразилось растерянность. Она смотрела на него так, словно услышала нечто неуместное. Крот взял трубку.

Глава четвертая

– Слушаю, командир А-12 подполковник Кротких.

– Hey, Taupe!
– В наушнике раздавался аристократический баритон Антуана де Дампьера, и звучал он так, словно говорил Антуан не из Кретея, а из соседней комнаты.

– Салю, Hanneton.
– Ответил Крот, невольно улыбнувшись. Понятно, что смутило Стрижич: этот весельчак, наверняка, заговорил с ней по-французски, выдав фразу из которой ей было понятно только одно слово - его фамилия. Антуан, если разбирать сложную структуру субординации ФОРСИС, был его начальником на какой-нибудь седьмой воде, и, кроме того, единственный человек, с которым он сдружился. Или успел сдружиться? Остальные, наверное, просто не дожили до дружбы.