Между болью и страхом

— Дар… — просипела я придушенно, оценив размер кровати и представив наши сплетённые тела на светлых простынях.

— Направо душ. Воды немного, но для купания в нормальном режиме хватит. Одежда и полотенца в комоде. Генератор барахлит, так что свет тусклый, — мужчина обвёл моё лицо пальцами и грустно улыбнулся. — Я не буду держать тебя силой, но и быть твоим домашним псом тоже не желаю. Если ты хочешь быть со мной, решайся и будь. Ты получишь мою помощь в любом случае, независимо от того вместе мы или нет. Это не та причина, по которой я хочу иметь тебя в своей постели, в своей жизни. Мы создаём пары навсегда, знай это, милая. Я предлагаю тебе себя. Я не щенок и прожил много лет. У меня была человеческая жена, но она давно в могиле, а я не любил её достаточно, чтобы сдохнуть от горя. Двуликой в моей судьбе не было и только с тобой я осознал, какого это — обрести родную душу, — он шагнул назад. — Если это не взаимно — прости за признание и живи счастливо, наш клан примет тебя и защитит ото всего. Я сделаю это, — Дамир отступил и закрывая дверь нервно бросил. — Здесь тебе ничего не грозит. Спокойных снов.

Я осталась одна. Внутри клокотала обида и растерянность. Мне хотелось, чтобы он был сейчас рядом. За стеной послышались шаги, шум воды и через некоторое время скрип мебели. Легко было представить, как Захаров скинул одежду, зашёл под душ, смыв пот и грязь, а затем, вернувшись в спальню, растянулся на кровати, даже не промокнув влагу с кожи. Возможно, он лежал на льняных простынях, покрытый крохотными каплями воды… А я продолжала стоять посреди комнаты, абсолютно дезориентированная и ошалевшая от совершенно определённых желаний.

Как во сне я двинулась в санузел. Сдёргивая с себя одежду, я не заботилась о ее сохранности, со злостью швыряя тряпки на пол. Они хранили аромат нашей страсти, в очередной раз напоминая, что я могу иметь. Как довериться незнакомцу? Как впустить его в свою жизнь, раскрыв секреты? Меня передёрнуло от страха и я прикусила губу, чтобы не потерять себя. Наскоро искупавшись, я прошла в комнату, оставляя мокрые следы на полу и ковре, вынула из комода пару полотенец. Завернувшись в одно из них, другим я принялась сушить волосы. Кроме нескольких хлопчатобумажных халатов и футболок в целлофановых пакетах одежды я не нашла. Гостевая спальня. Он поселил меня в комнату для посторонних. Сама не осознала, что рычу, пока из-за стены не послышался шорох. Зажав рот, я сдёрнула с кровати плёнку и забралась под одеяло. Здесь не было его аромата. Мне не хватало его. Не в силах совладать с собой, я вернулась в душевую и подняла с пола бюстгальтер. В кружеве сохранился его запах и я как душевнобольная вдыхала его, успокаиваясь. Тут меня прошибло пониманием: в последние дни у меня не было приступов. Тех, что заставляли меня путаться в ужасе, не осознавая себя. Прижавшись к кафельной плитке, я прислушивалась к происходящему за стеной.

— Да, что со мной? — я оттолкнулась от влажной стены и вышла прочь. — Озабоченная идиотка… — шипела рассерженно, забираясь в слишком холодную кровать.

От мысли, что за перегородкой из дерева и штукатурки находиться он, в груди замерло сердце и вновь забилось, причиняя боль ребрам. Мне послышался стон, но, замерев, я не услышала ничего.

Спустя час я продолжала смотреть в потолок и кусать губы. За окном шевелились густые тени деревьев и небо мерно светлело в предверии рассвета. Летом ночи всегда так коротки, но эта показалась вечной. Встав с кровати, я выглянула наружу и поняла, что это место создано для таких как я… как мы…

Незаметные человеческому взгляду тропинки вились между деревьев, трава вокруг дома позволяла не касаться земли даже после дождя, густым ковром ложась под ноги. На старом дубе у самой кромки леса можно было первым встречать рассвет, забравшись к самой макушке. К нижней ветви неплохо было бы приделать качели… Я задержала дыхание, поняв, что делаю непозволительное — мечтаю. Отступив на шаг, я ощутила под ногами домотканый коврик. Именно такие мне всегда нравились в домах. Они создавали уют. На них так здорово было бы растянуться перед камином, с книгой… В каждой моей фантазии я видела Дамира. Он улыбался мне с крыльца, пил чай из пузатой кружки и целовал меня, просыпаясь…

"Мне нельзя его потерять", — простая мысль открыла передо мной истину: этот мужчина мой, а значит мне не страшно быть его. Сдёрнув с кровати простынь, я решительно направилась в коридор. В полутьме, найдя дверь в следующую спальню, я толкнула её и вошла в комнату Дамира. Он резко сел на постели, подтверждая, что тоже не спал.

— Что случилось? — его голос казался грубым.

Не ответив, я подошла к кровати и села на край. Мужчина не шевелился, выжидая.

— Сколько тебе лет?

— Это важно? — он выглядел растерянным

— Я могу быть старше.

— Мне всё равно.

— Я ужасно готовлю.

— Не важно.

— Бываю капризной.

— Мне нравится как ты дуешь губы, — Захаров улыбался и я ненавидела себя за то, что стираю радость с его лица.

— У меня есть прошлое.

— У каждого оно есть, милая.

— Мне приходиться скрываться.

— Ты пришла отговорить меня быть с тобой?

— У меня получается? — я смотрела в его глаза и видела ответ, но он всё же произнёс его вслух.

— Я хочу быть с тобой, мой волчонок.

Откинувшись на спину, я разместила голову на его коленях.

— Я не волчица.

— Но ведь не котёнок? — Дамир и покачал головой. — Смесь генов не имеет значения…

— Имеет, — оборвала я его, прикрывая глаза, не в силах заставить себя смотреть на его реакцию. — Я — Лиса. Генко. Единственная дочь, — каждое слово клином вбивалось меж нами.

Он молчал. Прижав ладони к лицу, я громко сопела и ожидала его ответ.

— А такие есть? Впервые слышу… — я даже дышать перестала.

— Правда?

— Это ведь важно? — Дамир лучезарно улыбался, отводя мои ладони и нависая над полыхающим лицом. — Где ты была всю мою жизнь?

— Всё не просто, — прошептала я сдавленно. — Дар, ты должен знать…

— Кира, ты пришла ко мне? — я кивнула. — Ты…моя?

— Да, — произнесла я одними губами.

— Ты уверена?

— Конечно, — потираясь щекой о его бедро, не могла не втянуть запах его кожи.

— Остальное неважно. Мы решим все проблемы.

— Дамир…

— Когда ты произносишь моё имя… — мужчина рычал прямо над моими губами и я потянулась к его рту, ловя дыхание. — Я не жил до тебя, Акира. Столько лет…

Мы жадно касались друг друга, словно впервые встретившись. Он заключил меня в клетку своего тела, распластав на кровати и не позволяя пошевелиться. Секундная вспышка паники погасла под напором его губ, сбивчивым шепотом обжигающих шею. Впиваясь пальцами в тугие мышцы, я царапала его плечи. Двуликий забросил мои руки над головой, безмолвно упрашивая подчиниться.

— Только…не связывай, — взмолилась я и он коротко кивнул, подтянув меня к изголовью и переворачивая на живот.

Ухватившись за прутья, я бросила взгляд через плечо, чтобы понять насколько ему это была нужна моя покорность. Очертив мою спину широкими ладонями, Дамир просунул руки под живот и резко вздёрнул меня наверх, ставя на колени.

— Послушная…девочка…моя… — благоговейно приговаривал он, стискивая мои ягодицы.

— Дар, — проныла я, разводя бёдра шире, — ты мне нужен.

Он низко зарычал, вынуждая меня скулить от потребности ощутить его внутри.

— Ну, пожалуйста, — забыв о гордости, я прогнулась в спине и заскребла ногтями по металлу.

Мужчина грубовато втиснулся в моё тело и принялся двигаться, размашисто и резко. Уткнувшись в подушку, я тонко вскрикивала. Горячая ладонь скользнула по моему животу и опустились к лону, найдя напряжённый клитор. Я уже тихо подвывала, когда талантливые пальцы стали поглаживать его, шероховатыми подушечками, подводя меня к оглушительному оргазму. Когда я забилась в нём, задыхаясь и бормоча что-то безумное, на моей шее сомкнулись острые клыки. Я откинула голову, открывая больше плоти, позволяя поставить метку, содрагаясь в предвкушении её. Он мучительно простонал и несколько раз коротко укусил меня, не разрывая кожу. Наверно это должно было удовлетворить меня, но зверь внутри недовольно заметался. Тяжело дыша Дамир, перекатился на бок, оставаясь во мне, выплёскиваясь своим удовольствием. Это изысканное наслаждение: ощущать внутри себя пульсирующую плоть своего мужчины и его опасные зубы, скользящие по загривку, обещающие, но не причиняющие сладкую боль. Он баюкал меня в колыбели своего тела, обняв руками и забросив ногу поверх моих. Прямо в лопатку отдавались удары его сердца.