Между домом и роддомом

Я угрюмо побрела в пятую палату. С одной стороны радовало, что с малышом все в порядке, с другой – предстояло как минимум десять унылых дней больничного стационара.

Если бы мне кто-то тогда сказал, насколько я ошибаюсь – ни за что бы не поверила!

Мою соседку по палате звали Маша. На вид ей было около тридцати лет. У Маши были серо-зеленые глаза и непослушные русые волосы, которые она пыталась собрать тугой заколкой-прищепкой. Но упрямые пряди выползали из прически и падали Маше на лоб.

– На сохранение? – улыбнулась она.

– Да. По скорой приехала. Были небольшие кровянистые выделения. Оказалось, у меня плацента низко – нельзя напрягаться, а я малого носила. Но уже все хорошо. Жаль, домой не отпустили.

– Ты что! – всплеснула руками Маша. – Какой домой! Я сама напросилась в больницу, когда животик немного тянуть начало. У меня такая долгожданная беременность, восемь лет о ней мечтала. Поэтому лучше я сто раз перестрахуюсь.

– Наверное, ты права, - вздохнула я. – Но как оно все не вовремя! Муж до позднего вечера занят, даже детей из сада забрать некому.

– У тебя что - бабушки нет? – удивилась Маша.

– Есть. Только мы пока никому не говорили о моем интересном положении. Что ж, пойду признаваться.

– Привет, мам! – бодро заявила я, услышав в трубке родной голос. – Сейчас буду тебя удивлять. В общем, я в больнице. Но ты не волнуйся, я по хорошему поводу. То есть не совсем по хорошему, но с ребенком все нормально.

– В больнице? – испугалась мама. – Кто-то из мальчиков заболел?

– Парни в саду, с ними тоже все хорошо, их вечером забрать нужно.

– А тогда что… - начала было мама и вдруг добавила подозрительно: - Ты что – опять беременная?

– Да вот, - покаялась я. – Случайно получилось.

– Какое еще случайно! – возмутилась мама. – Вы что - малолетки? Книжку вам подарить про контрацепцию?

– Ты так говоришь, как будто не рада, - обиделась я.

– Рада, конечно, - устало проговорила мама. – Просто в шоке от радости. Куда вы их всех складывать будете в двухкомнатной квартире? У вас и так в детской кровать двухъярусная.

– Трехъярусную поставим, - улыбнулась я. – А вообще строиться на даче думаем, если поближе нигде участка не найдем. Но это потом, сейчас главное – выносить и родить.

– Я за это как раз и переживаю, - вздохнула мама. – Чтобы у вас здоровья на все хватило. А вообще, дети – это счастье. Рожайте, сколько сможем – будем помогать. Про пацанов поняла, вечером заберу.

Следующим я набрала мужа.

– Слава Богу, все обошлось! – выдохнул он, дослушав мой рассказ. – И правильно – полежи, отдохни, пройди все обследования. Мы справимся. Правда, сегодня такой завал на работе, но я постараюсь вырваться пораньше.

– Не волнуйся, - успокоила я. – Мужиков сегодня бабушка заберет, я ей уже во всем призналась.

– И как она восприняла новость?

– Как-как, улыбнулась я.
– Сказала, что в шоке от радости и грозилась подарить нам книжку про контрацепцию.

– Да уж… - пробормотал муж. – Мне теперь и на глаза твоей маме стремно попадаться. Еще применит ко мне меры радикальной контрацепции.

– Не боись! – расхохоталась я. – Не применит. Она внуков обожает. Дети – это счастье.

Я буду мамой!

Пациентки в гинекологии были разные, как по возрасту, так и по диагнозу. Беременные занимали всего две палаты из двенадцати, остальные предназначались для женщин с различными гинекологическими проблемами.

В нашей пятой палате постоянными жительницами были только мы с Машей. Но нам постоянно подселяли временных соседок.

Среди них были небеременные пациентки, кому не хватило места в обычной палате. Эти ночевали одну-две ночи, а потом переводились на освободившиеся места. Периодически появлялись беремяшки с назначением на дневной стационар: они ходили на процедуры несколько раз в неделю и просто оставляли в палате вещи.

Уже через несколько дней мы с Машей безошибочно определяли беременных: даже на самом маленьком сроке, когда животика нет совсем, особое положение выдают глаза – они словно светятся изнутри.

У очередной новенькой глазищи сияли так, что казалось, способны были осветить небольшую планету. Новая соседка была миниатюрной шатенкой с тонкими чертами лица.

– Вера, - представилась она. – А вы беременные, да? Мне сказали – это палата для беременных.

– Беременные, - улыбнулись мы с Машей. – А вы?

– Я тоже скоро стану мамой! – гордо поведала она.

– А какой срок?

– Никакой. У меня первичное бесплодие, еще десять лет назад диагноз поставили.

Тут Вера улыбнулась какой-то невероятной, по-детски солнечной улыбкой и пояснила:

– Но мы с мужем оформляем документы на усыновление чудесного мальчика!

– Поздравляю! – одновременно выдохнули мы.

«Удивительно, - подумала я про себя. – Насколько ожидание материнства меняет женщину. Даже если без физиологии, а только на душевном уровне».

Маша несколько минут помолчала, а потом начала осторожно:

– Усыновление – серьезный шаг. Вы точно все возможные способы родить испробовали? Я почему спрашиваю – тоже восемь лет забеременеть не могла: три операции прошла, таблеток вагон съела, а каких мне только процедур не делали… Но вот наконец – долгожданная беременность, причем – естественным путем.

– Здорово! – порадовалась Вера.

– Нам за эти восемь лет тоже несколько раз усыновление предлагали. Но муж, как услышал, отказался наотрез. Мол, дети-отказники - это же понятное дело от кого, родители у них малолетние проститутки, воры и наркоманы.

Маша встретилась глазами с Верой и подняла раскрытые ладони:

– Нет-нет, лично я так не считаю! И с мужем тогда поругалась по-крупному. Не у всех малышей из детского дома родители преступники и асоциальные личности, а даже если и так – ребенок-то чем виноват? И так я мужа раздолбала, что он вроде усовестился: «Ну, хорошо, давай посмотрим, подумаем». Но я потом от коллеги по работе такую историю услышала, что так и не решилась на усыновление.

– Какую еще историю? – взыграло во мне любопытство.