Между двух миров

– Казармы, разумеется. Особую отгороженную территорию, где будет располагаться полк, прикреплённый к данному району. С конюшнями, стрельбищем, плацом и всем тем, что необходимо для обучения солдат и повышение их боевого духа. С арсеналом внутри этой территории, а не где-нибудь рядом с двором губернатора. И небольшие, но уютные квартиры для офицеров, чтобы они постоянно находились с вверенными им солдатами.

– То, что вы предлагаете, уже есть у нас для отдельных полков, – сказал я осторожно.

– Для отдельных! В том-то всё дело. Семёновцы на привилегированном положение, и немалую роль играет то, что у них есть собственные помещения, выделенные им особым повелением. А это нужно сделать для всех, ваше императорское величество.

– Добавьте туда склад с одеждой, несколько бань и избу для военного медикуса, – задумчиво произнёс я, глядя на Фридриха. – Скажите, ваше высочество, а вы можете этим заняться. Нет, не дома строить, разумеется, а проекты составить и проектную смету набросать? Да ещё с Бидлоо поговорить, чтобы на базе медицинской школы выделил отдельный курс для подготовки именно военных медикусов.

– А разве вы сами не можете ему приказать это сделать, ваше императорское величество? – удивление читалось на лице Фридриха большими буквами.

– Могу, но Бидлоо и так меня ненавидит, зачем нагнетать? – я усмехнулся. – Хорошо, а как быть с теми офицерами, которые категорически не захотят селиться на территории расположения полков?

– Они офицеры, – Фридрих поджал губы. – Как они могут категорически отказываться выполнять то, что прикажет им их государь?

– Разность мышления, я об этом вам говорил, – я повёл плечами и оглянулся. По спине побежали мурашки, словно из кустов кто-то за нами следит. Не за мной конкретно, а за отрядом в целом.

– В таком случае, – Фридрих задумался, но было видно, что он не одобряет даже идеи, что такое в принципе возможно. – Они получают за службу деньги и вольны распоряжаться ими так, как будет угодно. Если им угодно не жить рядом со своими солдатами, а проводить вечера в других местах, то пускай сами ищут и снимают себе жильё и сами его оплачивают. Единственное требование – это должно быть близко от казарм, чтобы в случае тревоги успеть выбраться из объятий любовницы и прибыть в расположение как можно быстрее.

– Разумно, – я кивнул. – Что ещё?

– Табель о рангах… Тот раздел, что касается армии, он очень громоздкий, многие промежуточные звания легко можно упразднить, и тогда исчезнет дефицит младшего офицерского состава, которого просто катастрофическая нехватка.

– Я думал об этом и даже набросал, как я это вижу, как прибудем на место, я вам покажу, и потом обсудим, имеет ли моя задумка право на существование.

– И пока последнее, ваше императорское величество, – Фридрих замялся, а затем выпалил. – Срок службы солдат ничем не ограничен, а это лишает его надежды на будущее, за которое следует сражаться.

– Продолжайте, – я перестал нервно озираться по сторонам и устремил на Фридриха внимательный взгляд.

– Контракт. Срок службы должен быть ограничен контрактом. Скажем, двадцать лет. После этого солдат может уйти на пенсион. Если он закрепощён, то с вольной, и… у вас очень много земли, ваше императорское величество, которая просто не заселена. В качестве поощрения можно выделять надел, ну, не знаю, в Сибири. А ещё лучше выдавать вместе с землёй пенсион тем солдатам, которые соберутся и поедут туда все вместе. Деньги, инструменты на первое время. Может это не слишком удачный пример, но Франция присылает целые корабли с невестами для своих колонистов, которые сейчас осваиваются в Америках… – сказав это, он покраснел.

– То есть, вы предлагаете, мне собрать всех гулящих девок и наградить ими моих славных воинов? – я прикусил губу, чтобы не засмеяться, видя на лице Фридриха смятение.

– Нет, конечно, нет. Они достойны лучшего. Сироты. Есть же сироты, которые даже собственным родичам не нужны.

– Вы ещё скажите, что для этих сирот можно основать школу, где их научат читать, писать, а также держать дом, полоть огород, собирать лекарственные травы? Ну и смотрины делать – ассамблею, или бал, где солдаты и выберут себе спутниц, которых увезут потом в Сибирь?

– Ну-у-у, вы уже обдумывали этот вопрос, ваше императорское величество?

– О, господи, – я протёр лицо. – Фридрих, с первой частью этого предложения я согласен. Тем более что посёлок, состоящий из ветеранов, которым можно оставить их оружие после выслуги этих двадцати лет, уже сам по себе едва ли не боевой единицей является. И идея просто замечательная, и я это серьёзно говорю. И, скорее всего, сделаю всё, чтобы она сработала. Юдину поручение дам, главное – проследить, чтобы не перестарался, – последнюю фразу я пробормотал себе под нос. – Но вот с невестами – это, по-моему, уже перебор. Хотя, чем чёрт не шутит. Я запомню, уверяю вас. – Я ободряюще улыбнулся. Фридрих, до которого при моём дворе никому не было дела, подумаешь, ещё один немец, расправил плечи.

Он вообще начал преображаться. Уже не выглядел таким загруженным и растерянным, как раньше. Его кормили, поили, одевали, таскали на ассамблеи, и ничего не требовали взамен. Вот он и решил проявить разумную инициативу, чтобы как-то меня отблагодарить. Впрочем, я не против.

– Ваше императорское величество, можно поинтересоваться? – спросил он, через некоторое время, которое мы ехали молча, обдумывая каждый свои мысли.

– Интересуйтесь, – я снова посмотрел на него.

– Что за странные трубки устанавливают на полях, мимо которых мы проезжали?

– Системы орошения, – ответил я рассеянно. Вновь появилось ощущение напряжения, которым был буквально пропитан воздух. – Я немного поспорил с учёными мужами, что они не смогут создать паровой движитель, а если и смогут, то не найдут ему применения. Перед самым нашим отъездом мне представили модель орошения полей. Те трубки, которые вы видели, просверлены дыры, и все они соединены в одну цепь. На краях полей будут вырыты колодцы, и в данном случае их глубина неважна. Насос, работающий за счёт пара, будет поднимать воду вверх и перекачивать в трубки. И, вуаля, нам не слишком страшна засуха. А следующая машина уже более продуманная и большая поедет на Демидовские шахты. Если эксперимент удастся, то я вынужден буду кое-что для них сделать.

– Вы не выглядите недовольным, – хмыкнул Фридрих.

– А почему я должен быть недоволен? Эти механизмы решат много наших проблем, если успешно заработают, – гвардейцы, ехавшие вокруг нас, расступились, пропуская Шереметьева. – Ну и зачем тебя Илья Юрьевич подзывал? – спросил я у друга, не отпуская тем не менее Фридриха, который хмурился, следя за моими словами, старательно переводя про себя русскую речь.

– Курьер догнал, сообщение доставил, что зеркала доставлены, та хреновина, что ты нарисовал собрана, и на шар погружена. Сейчас Эйлер с Головкиным отрабатывают эксперимент, пытаются понять, как лучше. А у меня вопрос. Почему ты, государь, Пётр Алексеевич, отклонил просьбу Эйлера рассмотреть постройку башен, чтобы установить эту хреновину зеркальную?