Между двух огней

Халлоран обернулся, и пламя обрушилось на меня ураганной волной. На миг даже дышать стало нечем.

— Если пожелаешь, будет именно так.

Сердце подскочило к горлу. Будь под рукой что потяжелее, я бы запустила в него, сейчас же оставалось только сжимать кулаки.

— Нет. Не будет. Не будет, Рэйнар. Я не выйду за тебя. Я не стану твоей.

— Желаешь повторить судьбу своей матери?

— Не желаю повторять судьбу твоей!

Лицо его окаменело, мы замерли друг напротив друга. Казалось, в разрываемой дыханием тишине было слышно даже биение наших сердец.

— Наш сын родится Халлораном, Леона, — жестко произнес он. — Кем ты для него станешь, решать только тебе.

От ясности этих слов перед глазами потемнело. Он положил мою ладонь на сгиб локтя, но я даже не сопротивлялась. Не сопротивлялась и когда мы вышли в коридор. Бывает такое состояние, когда очень хочется хлопнуться в обморок, а потом очнуться и понять, что все, что было — глючный кошмар. Но у меня с обмороками всегда была проблема. Подростком я умудрилась напороться во дворе на торчавшую из земли железяку. Даже когда кровь била фонтаном, в обморок шлепнулась моя подружка. А я привела ее в себя, усадила на скамейку и пошла домой за аптечкой.

Ресторан, располагавшийся в верхнем «лепестке», запомнился смазанными образами заполненного публикой зала (даже навскидку было видно, что не осталось ни одного свободного столика), приглушенным светом и панорамными видами Зингсприда. Вышколенный метрдотель встречал нас улыбкой, официант провожал к столику. В отличие от пещеры «Драконьего шипа» здесь все было выполнено из стекла и хрусталя, даже металлические конструкции укутали в чистый как слеза материал. Лиловые вставки на стенах перемежались с черным и серебряным, из украшений — только витые светильники на стенах. Разумеется, мы ужинали в отдельном кабинете, который тут же отсекли от зала раздвижные двери и широкие спины охранников.

К счастью, здесь тоже было панорамное окно во всю стену.

Туда я и смотрела — на рассыпающуюся огнями летнюю ночь. Даже странно осознавать, насколько там жарко, из-за мощных кондиционеров в ресторане было слегка прохладно.

К счастью, во время еды не надо разговаривать.

А во время представления — и подавно. Когда мы вернулись, ложа Вэйлара и Карин пустовала, такой она и осталась до конца оперы. Оставшиеся два действия (они были короче предыдущих, но гораздо насыщеннее по событиям) я думала только о ребенке. Происходящее на сцене и образы мелькали перед глазами, но не складывались в целостную картину. Несмотря на то что я знала «Артомеллу» наизусть, то и дело ловила себя на ускользающем смысле.

Я не откажусь от своего сына. Ни за что.

От Люси? Нет! Никогда.

Пусть даже будет очень сложно… ничего, и не такое переживали.

Я думала, когда мы спускались по лестнице под перекрестными вспышками камер, когда садилась в машину, когда летела над Зингспридом вдоль побережья, а волны накатывали на песок, стирая контраст между темным и светлым. Правда, все это воспринималось через пелену отстраненности, словно я глотнула жидкого льда и что-то внутри основательно заморозилось. Во флайсе иртхан молчал, и я тоже. За последние несколько часов мы едва ли перекинулись парой слов, а от улыбок для прессы сводило скулы.

«Шеррамел Стар», без преувеличения роскошный, встречал нас россыпями огней и отполированным мрамором. Суета вокруг продолжалась до тех пор, пока мы не оказались в коридоре. Таком же роскошном, как и все, что меня в последнее время окружало. Некстати мелькнула мысль, что если Халлоран сейчас заикнется о наказании, я ему врежу, но он почему-то промолчал. Пожелал доброй ночи и удалился, оставив охрану перед моей дверью.

А я вошла в номер.

Первое, что бросилось в глаза, — вещи Танни, валяющиеся в беспорядке, а потом — в проеме раздвижных дверей сама сестрица, сидящая на перилах балкона. На огромной высоте, на фоне ночного Зингсприда. В летней маечке с принтом драконьего цветка и шортах, подтянув колени и обхватив их руками, она нахлобучила наушники и напевала что-то себе под нос. При этом слегка раскачиваясь из стороны в сторону, от чего у меня закружилась голова.

Скинула туфли и, мягко ступая по ковролину, осторожно подошла к балкону. С закрытыми глазами и легкой улыбкой сестра выглядела такой счастливой и светлой, какой я не видела ее уже очень давно.

Прислонившись к двери, смотрела на Танни.

Было ли нам легко, когда отчим ушел?

Нет.

Но мы справились, и сейчас у нас все хорошо.

А будет еще лучше.

Будет, я обещаю!

Не сразу поняла, почему огни Зингсприда расплываются перед глазами и картинка становится нечеткой. А когда поняла, было уже поздно. Танни повернулась и уставилась на меня. Даже если бы я хотела что-то изменить, уже не могла, предательские слезы хлынули сплошным потоком. В последнее время я вообще напоминала себе неисправную поливочную систему. Вот и сейчас остановиться не получалось, я ревела так, будто снова была маленькой девочкой. Разве что на пол не сползла и ножками не сучила.

Сестра вмиг слетела с перил, сдернула наушники и оказалась рядом.

— Эй, ты чего? — Растерянность в ее голосе почему-то сработала катализатором и вызвала новый поток слез.

Наверное, за последние месяцы я выдала пожизненную норму осадков, но даже представить не могла, что на такое способна. Особенно в присутствии Танни.

— Леа… Леа, ну… — Она мялась рядом, а потом неожиданно шагнула ближе и притянула меня к себе.

Зная, как сестра «любит» обнимашки, это был настоящий подвиг.

Я уткнулась носом ей в плечо, продолжая сдавленно всхлипывать. Меня понемногу отпускало, когда Танни неожиданно отстранилась и рванула к дверям. Широко раскрытыми глазами я смотрела на то, как яростно она вбивает ноги в обувь. Так, что один шлепанец едва не лишился пары ремешков.

— Эй… — растерянно произнесла я. — Ты куда?

— Он обидел тебя! — прошипела сестра. — Урою! В драконий навоз укатаю!

И дернула дверь на себя.

— Танни!

— Что?

К счастью, Танни обернулась, это позволило мне выиграть время. Никогда в жизни я так быстро не бегала. Лазерным лучом пролетела сквозь гостиную и холл, развернула сестру лицом к себе и толкнула дверь, закрывая.

— Сейчас будешь говорить, что это не он, да? — Танни прищурилась. — Что я должна вести себя благоразумно? Только почему-то ты не побоялась заставить Мика проскакать голышом по стадиону…

— Поэтому мы поссорились.

— Что?

Пожалуй, не самая своевременная тема для разговора, но раз уж так получилось…

— Это не татуировка, Танни. — Я указала на таэрран. — Это блокирующая магию роспись. Наказание за то, что я сделала с Миком.

У сестры в прямом смысле отвисла челюсть.

— И ты молчала? Все это время!

— Пойдем на балкон?

Стоило открыть дверь, душная ночь потекла в комнату. Запечатав кондиционированный воздух, шагнула в нее, вдохнула полной грудью и приблизилась к стеклянным перилам. Из-за городских огней в угольном небе почти не было видно звезд, само побережье напоминало чудом спустившуюся с высоты ленту аэромагистрали. Чуть подалась вперед, оттолкнувшись ладонями от перил, — территория отеля раскинулась зелеными островками, с высоты напоминавшими пятнышки на планшете для рисования, между ними вились светящиеся нити дорожек.