Между двух войн

Они принимают дары прихожан руками священников, и, могу поклясться, приношения оседают в кошелях тех же самых жрецов.

Есть боги, имеющие облик людей, огров или демонов. Многие поклоняются драконам, считая, что эти твари явились как кара за человеческие грехи. Но у всех религий есть нечто общее. Их служители много говорят, много обещают и много берут. Но они почти ничего не делают.

В этот день, однако, пробил час, чтобы выдуманные боги поработали ради реальных людей.

Здание, возле которого мы остановились, было ярко освещено факелами, несмотря на яркое солнце. Они горят здесь и днем, и ночью, и даже проливной дождь не в силах заставить их угаснуть.

Пылающие огни символизируют силу прозрения, которую божества степей даруют избранным. И день за днем приходят сюда люди, чтобы узнать о своем будущем и покаяться в своем прошлом.

Я ступил под высокие своды, и тихая духовная музыка окружила меня, словно волны теплого океана. Здесь было полутемно, солнечный свет, проходя сквозь толстые витражи, казалось, обретал волшебную силу.

Люди тихо молились возле алтарей, я прошел мимо них, стараясь изобразить почтительную смиренность.

– Вот уж не думала, что ты набожен, – пробормотала Франсуаз.

– Большинство священников охотно скупает краденое, – пояснил я. – Особенно то, с чем не захочет связываться профессиональный скупщик.

Человек в просторных одеяниях жреца вышел нам навстречу. Его голова была выбрита, а глаза смотрели так пристально, что прихожанин верил – этот взгляд проникает в самую глубину его души.

В душу я не верю так же, как не верю в богов.

– Приветствую тебя, Майкл, – произнес он. – Рад видеть тебя под святыми сводами. Что за заблудшее дитя ты привел с собой?

Девушка стала удивленно оглядываться, не понимая, о каком это ребенке говорит священник.

– Это Франсуаз, отец Игнасио, – сказал я. – Мы можем поговорить?

Жрец плавно опустил голову, и этот простой жест превратился в торжественный ритуал. Мы прошли под невысокой аркой и оказались в ризнице. Только степные боги ведали, что за ценности хранил здесь отец Игнасио и каким путем попали они к нему.

А поскольку богов не существует, значит, не знал вообще никто.

Я вынул из потайного кармана пару изумрудов и показал жрецу.

– Мне кажется, – сказал я, – этим вечером вас вновь посетит видение, святой отец.

– Какое же? – спросил тот, цепко хватая камни.

– Думаю, это будет нечто апокалипсическое. Столбы огня, поднимающиеся к небесам. Облака пыли, накрывающие собой город. И много, много крови – ну не мне тебя учить.

– Кто-то решил заложить в городе бомбу, а ты стесняешься обратиться к властям?

Падре Игнасио рассматривал камни через увеличительное стекло. Неторопливая уверенность выдавала в нем знатока.

– По правде говоря, власти сами в этом замешаны. Само собой, простой прихожанин захочет чего-то большего. Ему нужны знамения. Что-нибудь вроде двойного солнечного затмения или дождя из черных клещей, обрушившегося на город…

Падре Игнасио плавно кивнул.

– Так боги предупреждают нас о грядущем, – произнес он. – Кстати, Майкл, в Главный торговый дом на днях привезли коллекцию изумрудов. Если ты сможешь ее раздобыть – я дам лучшую цену.

8

Рука отца Игнасио скрылась под одеждой в жесте религиозного смирения. И боги вновь доказали, что покорность вознаграждается. Появившись опять, ладонь жреца оказалась отягощена небольшим кожаным коше­лем.

– Впрочем, это всего лишь мера предосторожности, – произнес я. – Джентльмены, с которыми я сегодня так и не отобедал, произвели на меня впечатление людей очень осмотрительных.

На алтарь для молитв, покрытый темным сукном, священник одну за другой выложил шесть тяжелых золотых монет. Я укоризненно покачал головой, и он, не без огорчения, добавил седьмую.

– Если они задумали устроить у себя небольшой фейерверк, то вряд ли стали бы искать людей для этой работы поблизости от дома. Нелишним будет предупредить и местных жителей, но я уверен, что заговорщики приезжие.

Я ссыпал золотые монеты в свой кошелек и отправил его в потайной карман.

– Наверняка ты знаешь, откуда они… Я их опишу.

Выслушав мой рассказ, отец Игнасио замолчал. Его глаза закрылись, как врата рая при приближении грешника. Голова священника отклонилась назад, ладони легли на грудь.

– Что он делает? – Франсуаз прошептала эти слова мне на ухо так громко, что чуть не сбила с ног звуковой волной.

– Общается с Небесами, – отвечал я.

– Это бессмысленно. Как твой приятель-расстрига может знать, кто и когда приезжает в город? Только не говори, что этот скупщик краденого на самом деле умеет с богами трепаться.

– Они пришли к нам из Золотого леса, – сказал отец Игнасио. – Это страна к югу от нашей равнины. И у них очень злые намерения, очень…

Я привлек к себе Франсуаз и заключил ее в объятия.

– Прекрасная новость, святой отец! – воскликнул я. – Значит, местные власти здесь ни при чем?

– Баркальдо, городской советник, всего лишь помогал своим гостям. Он и не подозревает, зачем им нужна та бомба.

– Прекрасно! – воскликнул я. – Что же, отец Игнасио, мы пошли.

Священник с упреком посмотрел на меня.

Я скривился, после чего вынул из потайного кармана одну монету и протянул ему.

– Что же, Френки, – обратился я к своей спутнице, – видишь, как счастливо все разрешилось. Я знаю репутацию Баркальдо, он трусоват. После того, что произошло сегодня, он наверняка отправил своих гостей восвояси и постарался сразу же обо всем забыть. Я могу даже не уезжать из Сурабаи.

Я ласково положил руки на плечи девушки, затем развернул ее к выходу и подтолкнул.

– Мы разошлись, как в море корабли… А теперь, святой отец, вернемся к разговору об изумрудах.

– То есть как? – воскликнула Франсуаз.

– Наверняка тебя в детстве звали юлой, – посетовал я. – Ты постоянно вертишься. Я же указал тебе путь к двери.

– И ты не будешь мне помогать?

– Я помог. Жители Сурабаи в безопасности. Ты ведь этого хотела? Теперь ты у меня в долгу – не забывай. Когда мне потребуются услуги профессиональной костоломки, я к тебе обращусь. На какую сумму там изумрудов, святой отец?