Между двух войн

Она просто явилась, словно пряталась здесь всегда, невидимая человеческим глазом, и только ждала момента, чтобы ощерить пред всеми свой звериный оскал.

Так же и Джоэл Линден, заслуженный офицер, долгие годы скрывал от людей то, кем был на самом деле.

Прятал ли он это от себя самого?

Тварь повернулась, обведя глазами огромную площадь. Видела она только одно – жертв.

Ни одно колдовство не рождало монстра более уродливого, внушающего больший ужас.

Гигантское тело чудовища в несколько раз превосходило любой дом в городе. Было оно кольчатым, словно у червя или сколопендры, и длинные вывороченные лапы поддерживали его на земле.

– Это она, Майкл, – произнесла Франсуаз. – Та тварь, что напала на нас в Пустыне.

– Да, – согласился я. – Только с тех пор она подросла раз в десять.

Два огромных глаза горели на морщинистой морде. В них не было зрачков – только кровавые прожилки. Не было там и чувств, ибо ничего не чувствует тот, кто умеет только убивать.

Тысячи острых зубов скалились в распахнутой пасти; серая густая слюна пенилась между ними.

– Боже мой, – пробормотал я, – мы думали, это Дархм послал людей на Равнину за бомбой. Нет – это сделал Линден… Вот почему мы видели там мальчишку.

Люди испуганно шарахались в стороны, пытались бежать, но за человеческим кругом стоял еще один, в котором не было уже ничего человеческого.

Солдаты Вестпекского гарнизона оцепили городскую площадь, и теперь все, что оставалось жителям Берке-на, – это взирать на отвратительного монстра, который явился к ним только благодаря их беспечности.

Монстра, который станет их будущим.

26

Существо повернуло клыкастую пасть в нашу сторону. Не знаю, видело ли оно меня, или же я был всего лишь еще одним цветовым пятном в мире, который предстояло уничтожить.

– Смотрите! – провозгласил Линден. – Вот оно! Наша сила. Наше могущество.

– Думаешь, Джоэл действительно может им управлять? – спросила девушка.

– Он уверен, что да.

– Иными словами, он еще не пробовал.

Голова чудовища наклонилась, вязкие капли слюны упали на мостовую. Люди, оказавшиеся ближе всех к разинутой пасти, бросились в стороны.

Линден улыбался.

Ему нравилось то, что он приобрел.

Власть.

Армия и чудовище были нужны ему не для завоеваний. Он хотел держать в страхе собственный народ.

– Френки, – произнес я, – ты говорила, что поняла магию Золотого леса. Можешь это остановить?

– Очень ненадолго.

– Значит, мы будем действовать быстро. Начинай…

Линден поднял руку, призывая народ к вниманию. Он был готов произнести еще что-то, дабы завершить свою торжественную речь победными словами.

Но слова замерли у него в горле, словно чья-то рука сдавила ему шею. Новый правитель Золотого леса стремительно обернулся, и его бесцветные глаза встретились со взглядом Франсуаз.

В то же мгновение на площади стало темнее.

Ни одно облачко не заслонило собой яркого дневного солнца. Столб темноты вырос из Преисподней и окружил Франсуаз.

Словно перед людьми открылся кусочек ночи; в черном бархатном небе над головой демонессы сверкали звезды.

– Солдаты! – закричал Линден.

Сам он не умел воевать.

Никто не слушал правителя, гвардейцы смотрели только на Франсуаз.

В то же мгновение омерзительный скрип потряс центральную площадь. Он доносился прямо из-под земли, что-то тяжелое, ржавое и невероятно злое прокладывало там путь на поверхность.

– Солдаты, – голос бывшего коменданта упал.

То ли силы вдруг оставили его, то ли он сам не верил, что люди послушаются его приказов.

Древняя мостовая вздыбилась в пяти местах. Камни, что не сдвигались столетия, казавшиеся столь же незыблемыми, как сам порядок в Золотом лесу, теперь разваливались, превращаясь в прогнившие куски плоти.

Пять металлических жал поднялись над площадью, каждое длиной в локоть. Издали они могли показаться грязными, но была то запекшаяся кровь.

Джоэл Линден в ужасе отшатнулся назад, и поскольку постамент был сколочен наспех, то правитель едва не упал с него.

Выглядело это и смешно, и жалко, но мало кто заметил позор новоявленного диктатора.

Жала продолжали расти над площадью, и были они остриями металлических пик, вдвое выше взрослого человека.

На каждый из забрызганных кровью прутов был насажен грешник. Ржавое железо входило в несчастного между ногами, пропарывало насквозь и выходило из темени.

Все пятеро были живы.

Их глаза, широко распахнутые, были наполнены болью и отчаянием. Ненависть, страх, опустошающая безнадежность – все эти чувства бурлили во взорах грешников, то исчезая, то вновь появляясь на поверхности океана страданий.

Только одного чувства не было там – раскаяния.

– Добро пожаловать в Ад, – произнесла Франсуаз.

Белая молния пронзила огромного монстра. И была она во много крат больше и ярче тех, что обрушились несколько дней назад на деревенских бездельников, дерзнувших заигрывать с древней магией.

Вдруг все исчезло – и столб темноты, и грешники, насаженные на пики, и сама! тварь.

Середина площади почти опустела – там, на коленях, прижавши ладони к лицу и содрогаясь всем телом, стоял всего один человек.

Это был Эдди-Фокусник.

– Эй, постойте! – воскликнул Джоэл Линден.

Новому правителю удалось восстановить равновесие, и теперь он стоял на своем постаменте – одинокий, как памятник самому себе,.

Из толпы вышло несколько человек, вел их Тафар Дуэрбо. Они заставили Линдена сойти вниз, и он за­молчал.

Гвардейцы не двигались.

Они были сынами Золотого леса и усвоили с детства, что нельзя бросать вызов силам местного волшебства. А теперь сами убедились в этом.

Я зашагал вперед.

27

– Люди, – повторял человек на площади. – Тысячи людей. Все мертвы. Старики, дети. Все. Я убил их. Все из-за меня.

– Это чувство вины, – произнесла Франсуаз. Девушка стояла за моей спиной.

– Майкл, ты сам говорил – проклятая магия Золотого леса основана на раздвоении. Твой друг чувствовал себя чудовищем. Но в душе он оставался таким же ребенком, каким ты его знаешь – каким его все знают.