Между мирами. Том 3

Своими действиями, подготовкой и рассуждениями он мне казался похожим на небезызвестного игрока «Что? Где? Когда?» в его вечной жилетке. Словом, занятный старик.

Я точно помнил его адрес, поэтому без труда нашел нужный мне дом. Поднялся по лестнице до нужного этажа. Интересно, будет ли профессор рад меня видеть? Читает ли газеты и догадывается, что в них пишут про меня?

Вряд ли, на самом деле, ведь я же не его студент, а простой, да еще и посторонний ему человек. Пару недель он нам помогал и то, быть может, ради того, чтобы его не обвинили в похищении Анны. А ведь так вполне все можно было представить: ее он уговорил, а сам – злостный похититель.

Ни за что бы не поверил, что этот добрый и по-отечески строгий дядька может оказаться таким. Да и никто бы не поверил.

Я постучал в дверь его квартиры и потоптался у порога. Нажал звонок несколько раз. В глубинах его квартиры многократно ударил крохотный молоточек по резонатору и стих. Старик мог и спать, впрочем. Поэтому я несколько минут постоял, нажал на кнопку еще разок и, не получив никакого ответа, отправился прочь.

Но во мне уже проснулся азарт – профессора надо найти. Маловероятно, что он пропал. Хотя в этом городе многие любят пропадать внезапно. Взять хотя бы того же Павла. Ведь он работает в Третьем.

Следующей точкой моих поисков стал Университет. Я без сомнений выбрал это место, потому что оно осталось единственным, где я могу найти профессора.

Я вспомнил, с каким восторгом он описывал мне само здание в форме полумесяца, со всеми его архитектурными деталями и особенностями. Сравнивая его с оригинальным зданием, я невольно ощущал какую-то физическую ущербность университета, в котором когда-то учился сам.

А еще здесь был свободный вход и каждый мог прийти даже на открытые лекции. Помечтать о таком стоит – когда все успокоится, я бы с удовольствием послушал что-нибудь интересное. В Империи не было телевидения в привычном нам формате и образование оставалось традиционным.

Вероятно, еще один плюс – живость, естественность. Возможность не только послушать, но и обсудить на месте, лицом к лицу. То, чего так не достает нашему миру, который погряз в Сети.

Когда я добрался до Университета, уже стемнело. Сентябрь давал о себе знать. И я опасался, что разминулся с Подбельским. Учитывая, что здесь не было вечерних смен, а обучение не представляло собой адскую загрузку массой бесполезных предметов, вряд ли после шести вечера я наткнулся бы на студентов, за исключением тех, что копошились в библиотеке.

Я вспомнил и нашу встречу с профессором, когда впервые прибыл в Университет. Все-таки, именно здесь, в подвальных помещениях образовательного центра Империи находится та самая машина, которая способна перемещать людей и предметы сквозь пространство.

Не без труда сориентировался в обилии коридоров и выбрал нужный путь, чтобы добраться до кафедры, а потом с разочарованием дернуться в запертую дверь.

– Дьявольщина!

Из кабинета напротив вышел человек и сердито посмотрел на меня:

– Молодой человек, почему шумите? – он уже был одет для выхода, но в облике явно узнавался университетский профессор. – Кого-то ищете?

– Григория Авдеевича Подбельского, – тут же ответил я. – Вы не знаете, где он?

– Он уже давно ушел, думаю, что вам стоит искать его дома.

– Я был на Верхнеклязменской, около часа назад, но не нашел его.

– На Верхнеклязменской? – нахмурился профессор. – Может, я чего-то путаю, но не припоминаю, чтобы там жил Подбельский. Я хорошо знаю своих коллег по соседним кафедрам и… А, может он и переехал, мы с ним довольно давно не общались. Вы точно ничего не путаете? – он вдруг прищурился. – Обычно студенты не знают место жительства их профессоров. Что вам от него нужно?

– Я не его студент, а хороший знакомый, и я уверен, что жил у него на Верхнеклязменской улице несколько дней в конце августа!

Ситуация принимала неприятный оборот.

– Не думаю, что вам следует что-либо сообщать, молодой человек. Уйдите, пожалуйста. Особенно, если вы не его студент. Иначе мне придется позвать охрану.

Хорошо, что я провел последние пару часов за рулем и успокоился после утренней стычки. Не хватало мне еще сцепиться из-за такой мелочи с профессором. Поэтому просто развернулся и ушел.

Зато узнал интересную информацию. Получается, либо коллега Подбельского напутал, либо профессор менял место жительства. Я допускал оба варианта, потому что знал людей, которые регулярно мотались по съемным квартирам, меняя жилье не реже, чем раз в три-четыре месяца.

Часы показывали уже половину седьмого, и больше я не мог тратить время на поиски, потому что Аня наверняка волновалась из-за моего долгого отсутствия. Так что я поспешил домой.

Забавно, но у себя на родине я домой так не спешил ни разу. Оказывается, изменилось практически все вокруг меня.

Охрана у дома была на месте – еще утром я обратил внимание на «случайно» прогуливающихся людей, которые мне кивнули. Значит, все в полном порядке.

– А я уже думала, что мне придется ночевать одной, – Аню я нашел в спальне – она сидела на кровати с книгой в руках.

– Нет, я не мог оставить тебя одну, поэтому со всеми злодеями пришлось разбираться очень быстро, – я скинул пиджак и зацепился за ткань присохшей корочкой крови, которая осталась на сбитых от ударов костяшках.

– Значит, с Дитером все в порядке?

– Лучше. Мы поймали Алекса, – сообщил я Ане. – Того самого.

– Который сломал тебе ногу? – уточнила принцесса.

– Да, – ответил я с гордостью. – Ты не рада? Или, быть может, курс этики не позволяет тебе проявлять эмоций? – я сел на кровать поближе к ней и потянулся поцеловать. Но девушка держалась отстраненно:

– Я рада. Но мое мнение ты знаешь. Все это было слишком опасно и ненужный риск сейчас ни к чему.

– Тогда мне стоит извиниться за свое ребячество? – подмигнул я.

– Если бы ты говорил серьезно, Максим, я бы поверила.

– Вообще-то я и говорю серьезно. Это была дружеская услуга, она разовая!

– А еще разовая для Алана. Нет, не пойми меня превратно, – Аня отложила книгу в сторону. – Ты делаешь правильно, нравится мне это или нет. Ты помогаешь своим друзьям в ситуациях, когда не каждый мог бы даже рядом оказаться, не только прийти на помощь. Это, к слову, как раз и есть та этика, о которой ты говорил. Убирает эгоизм.

– И выглядит немного неестественно, – добавил я. – Даже пугает. Как будто эмоций нет.