Между мирами

— Мне та-а-ак тяжело-о-о-о тебя люби-и-и-ить, что про-о-о-о-ще будет все забы-ы-ы-ыть, — протянул старик и закашлялся.

— Мистер Шейзл?

В ответ еще и чихание.

— Мистер Шейзл? — снова позвала я.

— Да, милочка? — старичок постучал по стене несколько раз и снова запел. — Но мо-о-о-ожет алая заря-я-я-я сведе-е-е-ет нас первого января-я-я-я.

— Да уж, с рифмой у вас не лады, Джонни.

— Эй, нет! — заметил мистер Шейзл. — Я в свои годы такие песни запевал! Как там сейчас молодеш` говорит? Закачаешься? Э-э, да-а. И такое было.

На самом деле, я была рада, что мистер Шейзл вернулся. С ним веселее, да и хотелось бы раскрутить его на байки, может быть, еще что новое расскажет.

— Мистер Шейзл?

— Зови меня Джонни, милочка, — прозвучало, как "милчка", — правда, хорошее имя?

— Эм, ну да, — промычала я, не понимая, к чему это он.

— Да-да, Джонни. Остальные имена мне не понравились, больно уж глупо звучали, хе-хе.

— А вас не так звали? — удивилась я.

— Не-а, — прокряхтел старик.

— А как?

— Как фрукт какой-то непонятный заморский. Лэйм.

Хм, странный такой.

— А зачем же вы сменили имя? — спросила я, дабы поддержать беседу. Джонни без песен начинал скучать.

— Да знаешь, милочка, новый мир — новая жизнь и имя новое!

Новый мир, как же я забыла?

— Мистер Шейзл, расскажите мне о том дне, когда вы попали сюда, — попросила я, Люк подошел сзади, обвив меня руками за талию, но тоже прислушался.

— О-о, давно это было, — начал Шейзл, — молодой был. Несмышленый. Хе-хе, поплелся на беду свою за одной девчонкой, приударить хотел, да не вышло! Больно уж хороша была девчонка, самая главная из нас была! Да-да, куда уж мне было до нее, деревенскому парнишке! Но за народ свой хотел я заступиться, как всегда и бывает. Хотел избавить мир от врагов окаянных. Вот и угодил сюда.

— Скрижаль ведь только демонов засасывает? Или вы по собственному желанию переместились?

— Да не-е-ет, — протянул старик, — в меня и вселился бес проклятый. Долго избавлялся от него.

— И как же?

— С малюткой Дэллс искали мы странника, что мог изгнать беса из меня и изменить ее. Но не нашли. К моему счастью, колдунья деревенская нашлась, очень кстати! А то бы не дожил до дней счастливых.

— В смысле, изменить?

Старик замолк. Минута прошла, еще одна. Я постучала по стене.

— Да, милочка?

— Что с Дэллс?

— А что с ней? — удивился он.

— Зачем она хотела измениться? — допытывалась я. У Дэллс был тот же полюс, что и у меня, противоположный скрижали. Но я не знала, что возможно его изменить.

— Откуда ж мне знать-то, милочка? Я вестник, не более.

— Приехали, — сказала я Люку, когда старик снова запел.

— Дай ему время, — посоветовал парень, — попробуй в одиночестве протянуть и не впасть в маразм.

Вдруг старик замолк, я уже стала переживать, не случилось ли с ним что, когда он спросил:

— Эй, ребятки! А на выход не хотите? Появилась у меня одна идейка…

Мы с Люком недоуменно переглянулись. Конечно, появилась соломинка в поле зрения, оставалось только ухватиться за нее и не утонуть в течении реки, да только вот какие у трехсотлетнего старика могут быть идеи?

— Допустим, — осторожно предположил Люк. Старик весело прокашлялся.

— Ну тогда готовьтесь, — сказал он, прочистив горло, и заорал, что было мочи, — Ведьма! Проклятая! Вижу ее! Не-е-е-е-е-ет! О Боги Всемогущие, за что же нам такое несчастье?!

С даром прорицания, Джонни не могли не поверить. За поворотом послышались неторопливые шаги и недовольное бурчание. Все тот же охранник со связкой ключей прошел мимо нашей камеры и остановился перед стариком.

— Слышь, голосистый ты наш, че орешь-то так? Ты гляди, связки сорвешь, на какой тогда нужен нам будешь? Дурачина ты слабоумная, совсем рехнулся! Вот приедет Повелитель, избавится от тебя, — приговаривал охранник, отпирая решетку, — ну, че тебе? Давай говори, коль я пришел.

— Ведьма! — снова заорал Джонни, — Убить на хочет, проклятая! Погубит всех, никого в живых не оставит!

— Да заткнись же ты! — рявкнул на него мужик. — Че за вздор несешь, сам хоть понимаешь? Че еще за ведьма такая? Белобрысая что ль?

Я не белобрысая, я русая. Это так, как сведению.

— Да-да! Она! Погубит ведь! Ох, неприятностей вы нажили себе! За что же мне, старику, такое горе на старости лет?! Неужто дожить свой век уже нельзя спокойно?!

— А ну цыц! Будь моя воля — давно бы уже пришил тебя. Год с тобой мучимся, когда сдохнешь уже и не будешь мозги нам парить своими воплями? Где эта курица? Перишки-то ощипаю, — с этими словами грубиян повернулся ко мне и уставился своими крошечными свинячьими глазенками. Рука его автоматически потянулась к пистолету. Бандюга, кто же еще?

— Так-так, крошка. Я на тебя давно уже зуб имею. С голодухи не померла еще? Эх, жаль, придется за тебя отдуваться потом. Есть специальная клетка под напряжением, все такое. Она тебе понравится, да и от Этого, — он показал на Джонни, — подальше, а то ведь не заткнется! Ух, я его знаю.

Напарника рядом не было. А сам охранник умом вообще не блистал, мало того, на него даже задатков не намечалось. Как только таких тупиц на работу принимают?

Дурачина протянул руку к замку и не моргнув глазом открыл замок. Вот и долгожданная щелка! Как все оказалось просто! Я не могла поверить, что Фортуна наконец-то соизволила повернуться к нам лицом. Два энергетических шара устремились вверх и вниз к основанию и верхушке решетки, блокируя тем самым ее движения. Дальше приступил к делу Люк. Справиться с одним охранником не составило для него ни малейшего труда, поверженный враг с треском грохнулся на пол, а пистолет вылетел из руки и проскользил по полу, ударяясь о стену.

Я протиснулась в образовавшийся проем и огляделась. Никого.

— Быстрее, — подтолкнул меня Люк, но я не двигалась.

— Как же Шейзл?

— Он справится, — уверил Люк. Но я лично убедилась, что это так, когда старичок вразвалочку вышел в коридор и, прихрамывая, побрел нам навстречу.

— Не знаю, как вас отблагодарить! — сказала я, пожимая его теплую морщинистую руку, — я у вас в долгу.

— Да иди уже, милочка, — добродушно отмахнулся старик, — не для того старался я, чтоб вас опять поймали. Идите же! Сам справлюсь, не маленький.

— Уверены?

Дождавшись уверенного кивка Джонни, мы кинулись к выходу, перескакивая через развалившегося на полу охранника. В сыром подземелье горели только свечи на стенах да настольная лампа на столе у дежурного. Чашка с недопитым кофе и старый включенный телевизор составляли компанию охранника. За спиной послышалось топанье поднявшегося мужчины, и мы прибавили ходу.

Подземный этаж напоминал лабиринт Минотавра, я не знала, в какую сторону сворачивать, куда бежать дальше. Паника охватила, и я стала метаться от безысходности, как воробей в клетке. Люк вел себя более спокойно. Он крепко держал мою вспотевшую от страха ладонь и тянул за собой, будто знал выход, а я и не сопротивлялась — слепо шла за ним.