Между мной и тобой

Я не посвящала никогда Алису в особенности своей личной жизни, все выводы она сделала сама. И меня это вполне устраивает.

— У него таких, как я… поверь мне, не стоит даже говорить.

— Как его хоть зовут?

— Кирилл.

Кирилл Журавлев. Говорить о нем, конечно, не стоит. С Алиской уж точно — не хватало еще, чтобы она в него влюбилась. Но вот не думать о рыжем наглеце оказалось намного сложнее.

Я проснулась сегодня с мыслями о нем. И засыпала, думая о том, как мы расстались ночью. Вчера, когда увидела его на перекрестке, тут же отвернулась, скрывая довольную улыбку. И сразу усталости как не бывало. Один только вид черного силуэта заставил кровь быстрее течь по венам. Я словно вновь услышала его хрипловатое «детка» и ощутила уверенные руки на себе.

Чертов рыжий гад!

Он ехал за нами всю дорогу. До самого подъезда. Таксист нервничал, предлагал вызвать полицию, потом предложил проводить меня до двери. А я смотрела на черный байк и его хозяина.

«Не стоит. Спасибо большое, вот деньги».

Я выскользнула из машины, ожидая услышать его шаги за спиной. Тишина. Еле удержалась, чтобы не обернуться.

Уже оказавшись в подъезде, я все еще верила, что он вот-вот объявится за спиной, но нет. Рыжий бог лишь проводил меня до дома прошлой ночью. Я услышала рев его отъезжающего байка, когда включила свет на кухне.

Ты можешь быть непредсказуемым, да, Кирилл?

Что ж, я тоже.

Посмотрим, как ты отреагируешь на мой утренний сюрприз! Он тебя уже ждет.

Глава 9 Майя

— Май! Майка! Ты там уснула? — требовательный голос пока еще начальника управления в банке отвлекает меня от мыслей о рыжем. Спасибо, Алис!

— Я с тобой, дорогая. Всегда с тобой. — Забираю у подруги пустую тарелку. — Подкрепилась?

— Вполне. — Кивает. — Только кофе допью. У тебя сладкого нет чего?

Глаза такие жалостливые, как у кота из «Шрека». Моя рука сама потянулась к дверце шкафчика.

— Есть пастила, натуральная без сахара. И молочный шоколад.

Несколько секунд мучительной борьбы и…

— Тащи пастилу! Стресс не повод жиреть. Так ты мне говорила, да?

Ага! Все так. Смотрю на блаженно улыбающуюся Алиску и понимаю, что у меня есть еще одна возможность поднять ей настроение.

— Через два дня у нас открытие. Я знаю, что ты вся «в мыле» будешь и выбраться вряд ли сможешь, но тогда... салон женского белья «Орхидея» сам придет к тебе со своими лучшими моделями. Подберу тебе несколько комплектов, самых разных, на все случаи жизни, и будем здесь мерять. Согласна? С тебя шампанское, с меня все остальное, включая шоколад и фрукты.

— Вау! — Алиска смотрит на меня своими огромными глазами. Надеюсь, рыжего она выбросила из головы. — Правда? Слушай, а это можно? Ну…

— Мне можно. Не переживай.

Прозвучало излишне самоуверенно, каюсь, но так хочется сделать для нее что-то приятное. Алиса подозрительно прищурилась, но ничего не сказала.

— Размеры я твои знаю, как свои, возьму несколько разных фасонов. Главное, чтобы время нашлось.

— Да-а… — задумчиво протянула приятельница, — лишь бы время было. А сколько уже? Черт. Черт! Мне уже выбегать надо.

Она быстро спрятала мобильный в карман пеньюара.

— Ты как? Со мной или попозже?

— Чуть позднее, Алис. Я вызову такси, сама доберусь.

— Ну как знаешь. — Соседка уже стоит в дверях. — Веди себя хорошо, ясно? По секс-шопам не шатайся и к богам не приставай. Они этого не любят.

Секс-шоп сам ко мне заявится. Возможно, даже раньше, чем я на работу приеду.

— Буду монашкой, Алис, клянусь. Только лифчики и ничего кроме лифчиков весь день. Звони, если что, ладно?

Через двадцать минут вижу, как она отъезжает на своей «хонде». Честно говоря, я просто не хочу, чтобы она пока появлялась у моей работы — ее реакция на Кирилла меня немного смущает. Возможно, даже хорошо, что сейчас Алиска так занята: с рыжим кобелем моя одинокая соседка точно не справится.

Такси приезжает еще через четверть часа. Пока ждала машину, успела списаться с Габи — она, конечно, уже в магазине, продолжает разбирать наши завалы. Меня скупо похвалили за вчерашнее, но оказалось, что рыжий не весь мусор вытащил. Интересно, он уже у себя? Наверняка видел. Не смог бы не заметить и пройти мимо.

Стоп. Надо переключиться на то, что действительно важно. И тут же чувствую укол совести: я же так и не позвонила вчера. И он не позвонил.

На часах начало девятого. Спит? Не спит? Пока раздумываю, пальцы привычно скользят по экрану мобильного. Пошли длинные гудки — поздно нажимать на отбой. Надеюсь, что не разбужу.

— Алло, — звучит знакомый женский голос.

— Привет, мам. А папа… спит?

— Да, родная. Спит еще, еле уснул вчера, так что не буди его. Когда у нас будешь?

— Не знаю, мам. — Чувствую себя предательницей. — Пока не смогу вырваться. Что врачи говорят?

— Да пока все то же, никакой конкретики, и это сводит с ума. — Мама беспомощно всхлипнула. — Я уже на пределе, приезжай, пожалуйста. Любочка ночами плохо спит, ждет, когда мама ее приедет, скучает маленькая. У меня сердце кровью обливается — вчера днем уснула, обнимая твою фотографию. Приезжай. Пожалуйста.

Мама тихо заплакала. Я молча глотала слезы, понимая, что сейчас не место и не время, но хотелось кричать в голос.

Она не выдержит, не справится без меня. Мало кто справился бы, а мама никогда не была бойцом, всю жизнь — нежная фиалка, которую заботливо оберегал папа от любых проблем все тридцать лет их брака. Маленькая, хрупкая, с милыми белокурыми кудряшками, она и выглядела всегда как моя старшая сестра, лишь в последние два года резко сдала.

— Я обязательно приеду, обещаю, мам. — Я знаю, что она не слышит моих слез. Они глубоко внутри. Папа бы услышал и запретил бы приезжать. Но сейчас я даже рада, что он спит. — На этой неделе вряд ли получится: мы открываем магазин…

— Господи! Ну какой магазин? Где ты и где торговля?! Разве мы для этого тебя с папой воспитывали?

— Мамочка! — С ней сейчас можно разговаривать, только как с ребенком. — Мне пока не приходится выбирать, сама знаешь. Зато все вы в безопасности и больше не надо распродавать дедушкину библиотеку.

— Деньги… деньги… все в них упирается! Да будь они прокляты!

Мама не на шутку завелась, я вздохнула и прикрыла глаза. Папа всегда мог ее успокоить буквально за минуту, но это его дар. У меня ушло намного больше. Лишь подъезжая к работе, я услышала, как мама грустно улыбается на мои слова. Ее состояние я всегда отлично чувствовала, хоть и никогда особенно близки мы с ней не были. Маминой любимицей всегда была и есть моя младшая сестра Эмма, они и похожи друг на друга как две капли воды, а я — папин ребенок до мозга костей.