Между мной и тобой

— Обратной дороги нет, Майя. Вы ведь понимаете, как работает система.

— Здесь что-то не то. — Я еще попытаюсь его убедить. — Я хорошо узнала Кирилла, он обычный молодой парень, не ангел, конечно, но и не…

— Майя, вы меня удивляете. — Тон шефа по-прежнему мягкий, но глаза смотрят холодно, если не сказать враждебно. — Вы знали, на что шли. И ради чего, точнее кого. Подумайте о своей непутевой сестре, о племяннице, родителях, которым достаточно потрясений, и, главное, о себе. Вы же хотите вернуться к своей привычной жизни. Это не ваша война, Майя, не лезьте. Вот вам мой совет. Иначе последствия для вас будут катастрофическими. И вам никто не сможет помочь, даже я.

Он замолчал и принялся за тирамису, которое только что принес официант. Я отложила меню в сторону.

— Нет аппетита?

— Я не голодна. Благодарю за совет, Сергей Сергеевич. Если у вас нет ко мне вопросов, то я вернусь на работу. Не хочу долго отсутствовать.

— Конечно, Майя. Я в городе еще сутки. Уверен, мы поняли друг друга.

Медленно встаю из-за стола и на ватных ногах направляюсь к выходу. В голове шум, мне нужно пройтись, успокоиться. Я не настолько наивна, чтобы удивляться или возмущаться: реакция шефа ожидаема. Если я ослушаюсь, то закопаю себя и всех, кто мне дорог, а если нет — закопаю Кирилла, который…

— Майя! — Звонкий женский голос принадлежит Инне. Да что за место такое проклятое?! Обязательно здесь встретишь знакомого. — Это что было?

— Привет, Инна. — Смотрю в синие глаза девушки, а вижу перед собой ее брата. — Ты как здесь оказалась?

— Что это за старый хрыч, с которым ты сейчас сидела? Только не говори, что это и есть твой богатый любовник, из-за которого Кир вчера вусмерть надрался. Что вообще происходит?!

Глава 53 Кирилл

Просыпаюсь с головной болью и ломотой во всем теле. Дернулся и чуть не упал с узкого дивана — как вообще на нем умудрился заснуть? Хата не моя, но зато точно знаю чья.

Смутно помню, как вчера звонил Алу из какого-то бара, помню телку, которая рядом крутилась. Как доехали с ним до Инкиной квартиры, не помню, и что втирал сестре, тоже без понятия.

Доползаю до ванной, чуть не сбив по пути какую-то вазу. Как она вообще уцелела в доме, где ночует Дудкин?! В квартире никого. На кухне вижу в мусорке пустую бутылку вискаря… Никогда из-за бабы так не надирался!

Майя… Фея с серыми глазами и улыбкой, ради которой хочется содрать с себя кожу… Ну и хер с тобой! Трахайся с кем хочешь!

Голова раскалывается, ледяная вода из-под крана не помогает. Шарю в аптечке в поисках обезболивающего, нахожу и глотаю сразу две таблетки. Если и подействует, то не сразу, но сейчас главное — не боль, главное — не думать об этой стерве. Трахнул бы пару раз и успокоился бы, как с другими… мудак.

Когда выбираюсь из квартиры сестры, звонит Дудкин.

— Да!

— Живой? Ну ты вчера и…

— Че надо, Ал? — Щурюсь на солнце и не сразу соображаю, в какую сторону ловить тачку. — Я домой.

— Ты, мудила, Инну вчера напугал до смерти! — Удивляюсь непривычно жесткому голосу придурка. Даже головную боль не чувствую. — Помнишь, что нес вчера?

— Нет. И что нес?

— Повторять это не стану. Инна велела тебя пасти, чтобы совсем с катушек не слетел.

Чуть не заржал, услышав, что несет Дудкин. Видать, я и правда вчера перебрал.

— Через час будь в «Лилии». У меня переговоры с клиентом как раз закончатся. Поговорим.

— О чем?

— О ком! О Майе. Есть у меня одна идея…

Нажимаю на отбой, не дослушав. Ибо нехер! Но Ал не унимается, с упорством барана продолжает названивать, и, уже подъезжая к дому, обещаю дурню встретиться с ним в «Лилии».

Но через час в кабаке его нет. Некстати вспоминаю, что последний раз я был здесь с Майей. Неудачное свидание, в памяти всплывает пьяный Фима, который клеился к фее. Моей, мать твою, фее!

Ала нет. Через минуту присылает эсэмэску, что задерживается. Да черт с тобой. Выхожу из «Лилии» — ждать Дудкина не намерен, надо к вечеру оклематься к встрече с Ледневым. Ник сам вчера позвонил, предложил встретиться. Чего ему надо от меня, понятия не имею. Но таким, как он, не отказывают, да и должок за мной. Только благодаря ему четыре года назад живым ушел от Фимы. Спасибо Алу — впрягся за меня перед приятелем. Против Ледневых в этом городе только самоубийцы прут. Но не я.

На улице тепло, может, даже пройдусь по центру, голова постепенно проясняется. Глаз цепляется за вывеску какой-то кофейни. Не видел здесь ее раньше, даже не сразу понял, почему остановился.

Пацан, которого я чуть не снес недавно, он же здесь работает! Одноклассник Майи. Как его? Гриша. Точно.

Узнаю его сразу, как только захожу внутрь, — стоит за прилавком, скучает. Подхожу ближе и заказываю американо.

— Круассан? Бейгл? — заученно спрашивает, а потом поднимает взгляд на меня. — Э…

Напрягает память, и я ему помогаю.

— Кирилл. Здаров. — Протягиваю руку. — На днях виделись. Приятель Майи Перовой. Помнишь?

— Точно! — Гриша мгновенно расслабляется. — Я еще прифигел, увидев здесь Майку.

— Чего так?

— Да я думал, она так и осталась в своей Франции. Вроде слышал, что крутым аналитиком финансовым заделалась.

— Майя? — медленно охреневаю. — Ты ничего не путаешь?

— Нет. — Теперь уже пацан удивляется. — Это ж Майка. Мы всегда знали, что она далеко пойдет.

Протягивает мне американо и продолжает:

— Она ж самая умная была в классе, да ладно в классе, одна из лучших во всем лицее.

Лицее? Бля, ко мне уже «белка» прискакала? Какой аналитик? Какая Франция?

— Майя… аналитик, — медленно произношу скорее для себя, чем для парня. — Не знал.

— Майка не из болтливых, но я точно знаю. Сеструха ее рассказывала.

— Эмма?

— Знаешь ее! — Гриша обрадовался. — Она самая. Видел ее пару лет назад, она с животом ходила, ну и спросил про Майку.

— И какой Майя в школе была? То есть в лицее.

Спрашиваю, делая два коротких глотка. Чую, услышу сейчас такое, от чего окончательно охуею.

— Как Гермиона, мы ее все так и звали. Жутко умная, все знала, зануда. С таким-то батей, я думал, невозможно по-другому, хотя Эмма совсем другой оказалась, попроще намного.

— А что у нас за батя? — Полное ощущение, что Гриша говорит о ком угодно, только не о Майе. Не о моей Майе.

— Математик, профессор, он даже у нас в лицее занятия вел в старших классах. Лицей же при универе. Так Майя вся в него, у них какая-то особая телепатия, что ли. Мы думали, они без слов могли общаться. Классный мужик, кстати, но строгий очень. Майка его боготворит. Однажды с Васькой Карповым чуть за отца не подралась… как вспомню…