Между нами лёд. Книга 2

По её щекам вновь потекли слёзы. Боль становилась нестерпимой.

Евгений резко вдохнул, открывая глаза и успевая поймать Таню, которая бездыханно падала на лёд, оставшись без сердца. Она прогнулась в пояснице, безвольно повиснув.

Несколько секунд они стояли так. Евгений держал тело партнерши, с болью в глазах смотря на неё и чувствуя, как дрожит её тело. Положение было зафиксировано. Их произвольная программа окончена.

Болельщики на трибунах встали со своих мест, встречая оглушительными аплодисментами новых олимпийских чемпионов. То, что Алексеева/Громов теперь таковыми являются, было очевидно даже без оглашения баллов.

Вся команда, причастная к победе российских фигуристов, обнималась и плакала у борта, не веря в то, что это случилось.

Евгений прижал к себе, Таню, чувствуя, как сильно та дрожит. Боль сильнее разливалась по её плечу, отдавая в руку и позвоночник. Терпеть больше не было сил. Она плакала навзрыд, но её стоны тонули в аплодисментах, которые не собирались утихать.

Весь мир с тревогой наблюдал за Громовым, переживая из-за его кровотечения, но никто, кроме него самого, не понимал, что страдала на самом деле Таня.

– Спасибо, – прошептал он, поглаживая партнершу по голове, но та его не слышала. Всё заглушала боль, не давая ничего понять. Не давая насладиться этим мигом и близостью с разгоряченным после проката Женей.

– Мне так больно! – вдруг простонала она, поднимая голову и встречаясь взглядом с Громовым. Её глаза были полны слёз, а припухшие губы дрожали. Сейчас она выглядела как никогда маленькой и хрупкой. И в последней фразе, произнесенной вымученным тоном, была скрытая мольба, чтобы именно Женя унял эту боль. Он обхватил её лицо большими ладонями и чуть нагнулся, трепетно целуя и забывая о том, что на них сейчас без преувеличения смотрит весь мир.

Таня ощутила любимые тугие, горячие губы и ответила на этот спонтанный, но такой необходимый поцелуй. Сейчас он, несмотря на металлический привкус крови, был слаще любой победы. И боль Тани отошла на второй план. Было ощущение, что её заботливо укутали в теплый плед, который смягчил всё, что произошло. Боль оставалась, но ушла куда-то глубоко внутрь, позволяя насладиться любимым мужчиной.

Все присутствующие обомлели на несколько секунд, совершенно не зная, как на это реагировать, а затем вновь раздались аплодисменты.

– Кажется, – произнес Громов, растягивая окровавленные губы в улыбке, – нам пора добавить такой элемент в наши программы. Трибуны в восторге!

Таня пристальнее всмотрелась в лицо Жени и с удивлением увидела, как блестят его серо-голубые глаза.

– Ты что… – растерялась она, не зная, как задать такой вопрос «Великому и Ужасному Евгению Громову». – Плачешь?

– Чемпионы не плачут, – попытался отшутиться он, а затем провел большим пальцем по щеке Тани, убирая с неё соленые дорожки слёз. – Плачут только чемпионки.

Алексеева засмеялась, и Громов снова прижал её к себе. Он закрыл глаза на несколько секунд, опуская голову и вдыхая сладкий аромат волос Тани, смешанный с резким запахом лака, которым была зафиксирована прическа. Удивительный момент, пробирающий до костей даже такого опытного спортсмена.

Таня с неохотой отстранилась, понимая, что нужно уходить со льда, несмотря на то что трибуны всё ещё приветствовали их стоя. Женя взял её ладонь, и они повернулись к судьям. Таня сделала небольшой реверанс, а партнер сдержанно кивнул техническим арбитрам, а после отпустил ладонь Тани и развернулся к ней.

Загадочно улыбнувшись и породив у партнерши ещё большее смятение, Громов опустился перед ней на одно колено.

И то, что произошло от этого жеста на душе у Тани, прекрасно олицетворял весь ледовый дворец, взорвавшийся ещё большими аплодисментами. Таня ошарашено приложила ладонь здоровой руки к груди, не зная, как на такое реагировать.

Евгений Громов опустился перед ней на колени на глазах у всего мира.

Он понимал, что эта победа далась Тане мучительно, и должен был выразить собственное восхищение своей маленькой, но такой сильной партнершей.

– Женя, не надо! – она подъехала к нему, призывая встать. Евгений положил ладони на её поясницу, а затем на долю секунды уткнулся лицом в её живот.

– Спасибо, – выдохнул он, обжигая её кожу горячим дыханием даже через тонкую ткань белого платья.

– Спасибо, – выдохнула Таня и, чуть наклонившись, поцеловала партнера в макушку. Так, как это делал обычно он.

Весь мир стал свидетелем их победы. Этот мир не знал, чего она им стоила, но видел их кровь, слёзы и ошеломительный прокат, подаривший золотые медали и титул олимпийских чемпионов.

К новоиспеченным олимпийским чемпионам у борта сразу же выстроилась очередь, чтобы поздравить в числе первых. Среди них был и спортивный врач, не знавший, за кого хвататься в первую очередь. С одной стороны Таня и её больное плечо, с другой – Громов с, кажется, сломанным носом. Однако Антону не дали к ним приблизиться. Таня первой бросилась к Ольге Андреевне, обнимая здоровой рукой, и с горечью поймала себя на мысли, что многое бы отдала, чтобы сейчас так обнять свою маму.

– Моя пти-ичка, – ласково протянула тренер, поглаживая ученицу по спине и наблюдая за тем, как на шее Жени повисла Алиса, а Ксения тем временем поздравляла его словесно и салфеткой вытирала кровь с губ, приподнявшись на носочки.

– Ты это сделал! – верещала на ухо Калинина. – Ты это сделал!

Ксюша, понимая, что сейчас нужна больше своей подруге, отошла к ней, дожидаясь, пока Ольга Андреевна её успокоит.

– Мы все это сделали, – поправил Громов, целуя Алису в щеку. – Твой вклад в эту победу огромен.

– Ты правда так думаешь? – она отстранилась от Жени, внимательно заглядывая в глаза. Так, будто это его признание было ей жизненно необходимо. Будто без этих слов – вся прошлая, фигурнокатательная жизнь, не имела никакого значения.

– Правда, – кивнул Евгений и провел большим пальцем по щеке Алисы, убирая слёзы.

Вот она – его Калинина. Она оправилась от того, что случилось и вернулась к нему.

– Таня, крошка… – несмело позвала Ксюша.

Алексеева выпрямилась, отстраняясь от Ольги Андреевны, и повернулась к подруге, вытирая ладонью здоровой руки слёзы, которые не собирались останавливаться. Увидев красное и заплаканное лицо Тани, Ксюша сочувствующе приподняла брови, и сразу же прижала подругу к себе.