Между небом и морем

— Мне сказали, что вы здесь, — отвлек Хэйт от песни моря смутно знакомый голос.

— Догг? — удивилась художница.

За всё время с момента приема «квартета дублей» в клан она с парнями едва ли парой фраз и обмолвилась. Но искренне болела за них в турнире — того не отнять.

— Ага, — мечник помялся. — Мы посовещались и решили отдать его вам. Точнее, Лайфу, но Лайф потребовал передать кубок лидеру…

Догг присел на корточки и поставил возле кубка Хэйт еще один — тот, что им вручили за победу в команде.

— Ничего не понимаю, — призналась художница. — Это какая-то примета: держать трофеи рядом? Так мы их в клановом доме разместим.

— Думаю, я должен объяснить, — мечник тоже сел на краешек пирса. — Лайф. Дело в нем. С самого начала было в нем. Он очень болен, уже давно. Рак. Лайфферон — так называется одно из его лекарств. Мы с ним друзья… Ксунирр — двоюродный брат. Капсула — это место, где Лайф не чувствует боли.

— Мне так… — начала и замолкла Хэйт.

Так — что? Жаль? Нужна ли парню ее жалость — жалость, которую она сама ненавидела в направленных на нее взглядах?

Так — стыдно? За то, что считала парня «слабым звеном», а затем, когда он превосходно отыграл в финале, даже не похвалила?

Хэйт поняла, что ей просто нечего сказать.

— Мы хотели, чтобы он мог веселиться с нами, как прежде, — Догг так ушел в свои мысли, что, кажется, даже не расслышал девушку. — И пошли в Восхождение с ним. Лечение перестало помогать. Лайф, он… отчаялся. У него был плохой день. Он тогда нагрубил Хель: она настаивала на интенсивных тренировках, а Лайф… Наговорил лишнего.

— Хель ничего мне не говорила, — негромко сказала художница.

Скорее, себе, чем парню, который решил выговориться.

— Мы ей потом объяснили, в чем дело, — продолжил парень. — Чтобы она не обижалась на Лайфа. Позже Хель нас вызвала. Сказала, что в Риге проводят экспериментальное лечение болезни, как у нашего друга… Среди докторов есть ее соотечественница. Она обо всем договорилась. Деньги… Мы все скинулись, чтобы помочь семье Лайфа. А он — отказался. Представляете?

— Не особо, — честно ответила Хэйт. — Вы смогли его уговорить?

Хотя, если хорошенько задуматься, могла понять и гордость того, кто не хочет втягивать в свои беды друзей, и отчаяние того, кто многое потерял. Здоровье — это колоссальная потеря. Для каждого.

— Мы с ним поспорили, — Догг усмехнулся. — Лайф всегда был хорош в играх. Скорость реакции, расчет, принятие решений. До болезни… Победа в киберспортивном турнире была его мечтой. И тут появился тренер Лэй. Который намеревался победить в турнире. Если бы не вы, Лайф не смог бы попасть в его команду. Мы — так, прицепом к нему. За компанию.

— Вы поспорили на победу? — догадалась художница. — В турнире?

— Верно, — кивнул парень. — Если победим, Лайф с матерью полетят в Ригу. Локи их встретит в аэропорту. Поможет устроиться.

«И это за моей спиной уже обговорили», — по-доброму возмутилась глава Ненависти.

— Лайф какое-то время не сможет появляться в игре, — извиняющимся тоном сказал Догг. — Но он хотел бы остаться в клане. Сейчас так много желающих, что…

— Место в Ненависти будет ждать его столько, сколько нужно, — перебила парня Хэйт. — Пусть выздоравливает. Такого крутого адепта света менять на кого-то со стороны? Ну уж нет.

— Спасибо! — просиял мечник. — От всех нас. Если бы не вы, если бы не Ненависть… Лайф не получил бы этот шанс.

Парень ушел, а Хэйт еще долго сидела на пирсе. Звезды потускнели, рассвет вступил в свои права. Засияли на солнышке два золотых кубка.

— Когда всё перестало быть просто игрой? — наконец спросила она.

Но ни море, ни небеса в жемчужно-розовой рассветной дымке не знали ответа.

Конец шестой книги.