Между Сциллой и Харибдой

— И всё же я хотела бы остановиться на своей территории.

— Чтобы было проще общаться с доньей Хаго за моей спиной? Не выйдет, душа моя. Придётся твоей родственнице вылезать из той норы, в которую она сейчас забилась, собираясь нарушить договорённость со мной.

— Предлагаю компромисс, Ваше Величество.

— Какой же душа моя?

— Университет. С одной стороны, это ваша территория, с другой — я могу не переживать о приличиях, когда там нахожусь.

Теодоро так хмыкнул, что я сразу вспомнила о намёках Альбы про игрушки Сиятельных. Тогда она хотела выставить Рауля, но не было ли в её словах доли правды? Но ответил король не так, как я ожидала:

— Нет, душа моя, мы не будем облегчать жизнь твоей тёте. Мы едем получать благословение Двуединого через неделю, и до этого времени ты живёшь во дворце. Донья Хаго пусть решает сама, что ей нужнее.

Теодоро зло прищурился, и мне показалось, что с него на мгновение пропала Сиятельность. Но было это столь мимолётно, что я засомневалась, что это действительно случилось, а не было плодом моей фантазии.

Глава 32

Теодоро не терял надежды на появление доньи Хаго. Когда мы ехали за благословением в храм Двуединого, он ворочал головой в надежде рассмотреть мою родственницу в толпе. В самом деле, не могла же она пропустить столь знаменательное событие, на котором высокие договаривающиеся стороны получили бы возможность дополнительно поторговаться? Теодоро явно нашёл аргументы в свою пользу, только предъявлять их оказалось некому.

Даже когда мы заходили в храм, король продолжал надеяться на то, что что-то произойдёт. Я — тоже. Но желания у нас были разными. Он рассчитывал, что донья Хаго выскочит как чёртик из коробки, а я — что случится что-то если не отменяющее эту свадьбу, то откладывающее её на неопределённое время.

На мой намёк, что негоже мне выходить замуж без благословения единственной близкой родственницы, Бласкес, мило улыбнувшись, сказал, что если к моему желанию прислушается Теодоро, то время, освободившееся от подготовки к свадьбе, придворный маг займёт расследованием того, где я шлялась всё это время. И даже менталиста пригласит на такой случай. Чтобы всё было точно и по правилам. От менталиста у меня имелась защита, но одноразовая, и последующие вламывания в мою голову могли привести к тому, что специалисты углядят там всё-таки что-то ненужное и опасное для Теофрении. После этого пара правильных вопросов Марселе от Теодоро во сне — и на выходе король и его придворный маг получат полную картину.

Только поэтому сейчас я показывала сдержанную радость от того, что меня представили народу, как возможную будущую королеву. Я не могла не отметить, что приветствовали меня куда воодушевлённее, чем Марселу. И цветов на меня сыпалось столько, что, стой мы на одном месте, давно бы над нами возвышался огромный курган. Но Теодоро на тот свет не торопился, поэтому мы нигде не задерживались и к храму приехали в запланированное время.

Первое, что сказал Теодоро, стоило нам переступить порог храма:

— Где донья Хаго?

— Понятия не имею, Ваше Величество. Я предлагала отложить до её появления, но вы настояли.

— Я был уверен, что она появится, — с накопившимся раздражением бросил он.

— Ничего не могу поделать. Честно говоря, мне кажется, что вам стоит тоже обеспокоиться и хотя бы направить запрос в Пфафф. Возможно, там, где спасовала ваша разведка, разведка Пфаффа что-нибудь да нароет.

— Наша разведка лучшая, — без особой уверенности ответил Теодоро.

— Но она действует не на своей территории. Меня беспокоит судьба тётушки. Пора бы ей уже появится.

— Вам так не терпится с ней встретиться?

— Неизвестность пугает, Ваше Величество.

— Я обещал, что позабочусь, душа моя. Два года вы под моей защитой.

Всё-таки у него совершенно нет фантазии, мог бы чередовать: зайка моя, рыбка моя, птичка моя или ещё что-нибудь подобное — если не в состоянии запомнить имя будущей супруги.

— Возможно, у тёти окажется другие планы, которые она не посчитает нужным с вами согласовать. Донья Хаго — весьма независимая особа, знаете ли.

К нам важно подошёл главный священник, в одеянии расшитом золотом и драгоценными каменьями, и Теодоро поневоле пришлось от меня отвлечься на новое действующее лицо, которое даже удостоилось милостивого монаршего кивка.

Сам ритуал благословения был не слишком интересен. Да и я прекрасно помнила, что результат зависит не от Двуединого, а от Бласкеса. Возможно, в каком-то смысле он тоже был двуединым, если состоит в симбиозе с демонами, но проверить у меня возможности не было. За мной тщательно следили, и не то что помагичить, даже поговорить было не с кем. Альба появлялась очень редко, обходя все ловушки королевского дворца, но задерживаться опасалась, чтобы не выдать ни себя, ни меня. У нас были обоснованные опасения, что, если Бласкес поймёт, что связь у меня с совсем другим фамильяром, он захочет выяснить, как же это так получилось.

Теодоро держал меня за руку перед алтарём, а священник обращался к Двуединому длинной заковыристой молитвой, призывая благословить намечающийся союз. Надежды, что Бласкес где-нибудь задержится, не оправдались: в помещении возник прозрачный золотистый столб, который наверняка уходил за пределы храма, показывая всем желающим, что с благословением в этот раз проблем не возникло. Свет был чистый и так походил на божественный, что никто бы не подумал, что его источник отнюдь не небеса и вонюч, как десять преисподних.

После ритуала мы с Теодоро возвращались под дружное народное ликование, из чего я сделала вывод, что усилия Бласкеса даром не пропали: мурицийцы уверились в том, что я — невеста, угодная Двуединому, поэтому все цветы, не доброшенные прошлый раз, сейчас сыпались на наш экипаж с ещё большим усердием и под ещё более громкие вопли. Хорошо, что, ехали обратно намного быстрей и большая часть растительности опускалась за каретой, а не в неё. Но и так мне приходилось постоянно убирать лишние цветы с причёски, а Теодоро вообще вытащил один стебель из-за уха.

Во дворце к нам присоединился Бласкес. В этот раз он по ароматности превзошёл сам себя. Наверное, слишком много магических сил потратил на имитацию божественности, а магия, как когда-то пояснила мне тётя, была у него несколько специфической. И сейчас эта специфичность била мне прямо в нос безо всяких увёрток.

— Хаго не появлялась? — проскрипел придворный маг.

— Нет, — буркнул Теодоро. — И я уже склонен прислушаться к мнению Эстефании и объявить графиню в розыск.

Он меня не отпустил, даже когда свернул к собственному кабинету. Впрочем, обратное было бы странным: как-никак обсуждалась моя родственница. Я с тоской посмотрела в сторону отведённой мне комнаты. Но не вырываться же на глазах у прислуги, для которой мы были идеальной парой. Судя по тому как нас приветствовали, известие о благословении Двуединого добрались сюда раньше нас. Не иначе как с Бласкесом.

— И? Что будут делать те, кто её найдут? — не скрывая насмешки в голосе, спросил он.

— Передадут моё приказание вернуться в Мурицию.

Дверь за нами захлопнулась со столь громким стуком, что я вздрогнула.

— А то она не догадывается, что вы хотите её видеть? — хмыкнул Бласкес. — Племянница наверняка в курсе тётушкиных планов, расспроси хорошенько, авось нужная донья и найдётся.

Под изучающими взорами двух мужчин враз стало холодно и страшно. И ведь я даже не могла поклясться, что не видела донью Хаго, поскольку не только видела, но и собственноручно укокошила. Но её ли? Ведь душа доньи Хаго была разделена с телом, которое занимал фамильяр. А про саму донью я не знаю вообще ничего. Даже — в этом ли мире её душа.