Между Сциллой и Харибдой
Шрифт:
Где я соврал?
Иронически хмыкает:
– Ну а Вы уж и впрямь – лишены всяческих талантов.
– Почему же «лишён»? Очень даже не лишён – я пытаюсь писать прозу.
– «Прозу»?! Ну и как?
Протягиваю ей уже не «тетрадочку» – а целый том и становлюсь на одно колено:
– Вера Ивановна! Официально предлагаю Вам стать нашим: Марка Бернеса, Юрия Шатунова – а также вашего покорного слуги под псевдонимом «Артур Сталк», общим литературным агентом!
Та, в ужасе сперва отшатывается:
– Ой, Серафим Фёдорович!
Приходится ползти за ней на коленях с протянутой книгой:
– Не
Косится в сторону «поющей» кухни:
– Ой, Вы такой затейник…!
Взяв наконец рукопись, читает название на обложке:
– «МАРС НАШ!!! Элита Красной Армии Всемирной Республики Советов в боях за красную планету». Ох, Серафим…
Это вам не «Аэлита», мать вашу!
С самим Александром Головановым в тот раз встретиться не удалось. По словам его матери:
– Саша целыми сутками на службе.
И шёпотом:
– Он теперь у нас чекист.
Изображаю радостное удивление:
– Вот, как? Вот, молодец – он у вас далеко пойдёт и высоко взлетит!
Если мне не изменяет «послезнание», на чекисткой работе в Нижнем Новгороде – куда его приняли по рекомендации Губкома ВКП(б), Александр из простого оперуполномоченного дослужился до начальника Оперативного отделения. Затем, уже в октябре следующего – 1925 года, он будет направлен в Московский военный круг сотрудником Особого отдела при «Дивизии особого назначения при Коллегии ОГПУ» – куда я намереваюсь заслать и Михаила Гешефтмана.
– Передавайте Александру от меня ОГРОМНЕЙШИЙ(!!!) привет, Вера Ивановна!
Встретился с Ефимом Анисимовым и Кондратом Конофальским плотно «окопавшимися» в Нижегородском Губкоме РКСМ. Выслушал их, похвалил за одно, поругал за другое, проинструктировав на будущее и, просто поболтав о том – да о сём, задаю вопрос:
– С Александром давно виделись?
– С Головановым, что ли? Да буквально на прошлой неделе заходил.
– Вот, как? Ну и как он?
– Нормально на службу в Губ ГПУ поступил – теперь вечно занятой, такой… Тебе, Серафим, кстати – привет передавал!
– Ну и вы ему, как увидите вдругоряд – ОГРОМАДНЕЙШИЙ(!!!) мой «кандидатский» привет передавайте!
По окончанию рабочего дня в Губкоме РКСМ, с Елизаветой Молчановой под ручку прошествовали до снимаемой мной квартиры, где она обитает. Естественно, по пути посетили учреждение общепита ибо, готовить будущая Роксолана – так и не научилась, а мне сегодня в лом.
Уже подходя к подъезду, замечаю знакомую проститутку – «бабушку русского минета».
– Лиза, ты пока поднимайся, а я тем временем за угол – за шоколадкой для тебя сбегаю.
Она – сластёна ещё та, хоть и официально – считает эту страсть мещанством.
Отоварившись, догоняю «труженицу тела». Та, меня влёт узнала – видимо профессиональная память:
– Ну, здравствуй, милок!
– И тебе не хворать, – протягиваю пятьдесят рублей, – через час-полтора на твоей квартире. Договорились?
Так прикидывает:
– Это ж, я сколько клиентов пропущу… Накинь ещё четверной!
– Червонец сверху и ни полушкой больше.
Согласившись, подмигивает:
– Жду!
Наконец,
я дома и разоблачась:– Ты чем обрадуешь, голуба моя?
Обнимая меня, целует:
– Я соскучилась по тебе, Серафим…
Как был прав Александр Сергеевич:
«Чем меньше женщину мы любим, Тем больше меньше она нас!».Хотя, мои чувства к Елизавете настолько противоречивы, что разобраться в них – мне сложно, даже с моим богатым жизненным стажем. Да и, сказать по правде – некогда мне в них разбираться, занимаясь толстовско-достоевским самокопанием. Поэтому отстранившись, несколько строго:
– Ну, это-то понятно. А кроме того?
Дурашливо приложив руку к «пустой» голове, та:
– Продолжаем с Андреем Александровичем «любить» друг другу мозги.
Андрей Жданов, этим летом станет 1-м секретарём Нижегородского Губкома ВКП(б), поэтому взаимоотношение с ним передового отряда наших «альпинистов» – очень важно.
– Ну и как? Получается?
Пожав полуголыми плечами, так что бретелька «неглиже» с одного из них соскочила, обнажив прелестную грудь:
– Как ты и учил: наши отношения из попытки серьёзных ухаживаний с его стороны, очень плавно перешли в лёгкий флирт, а на данном этапе – на пути к чисто дружеским отношениям.
Сделав книксен и так поклонившись при этом, что стало видно уже две её девичьи острые грудки, она с обезоружущей покорностью обитательницы гарема:
– Как ты и учил, наставник…
Пока всё идёт по плану!
Тянет меня за рукав в спальню:
– Ну, что «завис» то? Твоя послушная ученица требует поощрения.
После ещё более грандиозного – чем даже новогодний, «недотраха» – типа спохватываюсь:
– Блин, забыл: мне же надо Фролу Изотовичу позвонить!
Та, с едва заметной долей ревности:
– А может Софье Николаевне?
Натягивая брюки:
– В «Красный трактир» ещё не провели телефон – а вот в Ульяновский волисполком – таки, уже да. Правда, мне подсуетиться пришлось.
– Хм… Товарищ Анисимов ночует, на работе, что ли?
– Нет, не ночует, – замечаю, что невольно оправдываюсь и меня это бесит, – но сегодня партийное собрание и я должен донести своё мнение!
Уже одевшись, практически «на скаку»:
– Кстати, забыл поинтересоваться: как там в Москве Надежда Павловна поживает? Чем занимается? Что пишет, то?
С лёгкой усмешкой:
– «Ma maman» пишет, что «строит» имажинистов в «Стойле» – только в путь! Даже на Есенина прикрикивает и, тот ходит перед ней на цырлах…
Морщусь:
– Девочка! Не стоит повторять за взрослыми дяденьками, некоторые – не совсем хорошие слова.
Поправляется:
– Как ручная собачонка – на задних лапках, хочу сказать.
Когда я вернулся после «звонка» – «разгруженный» как отформатированная 8-ми гиговая флешка, она уже сладко спала голышом в единственной кровати – раскинув руки и разметав роскошные русые волосы по подушке.