Между вами я

– И снова те же гости… – Около двери в гостиную стоит молодой человек, опираясь о косяк двери виском, и усталым одиноким взглядом пропускает нас с Никитой в дом.

Я поднимаю на него глаза.

– Всё-таки, он здесь не в первый раз?! – Спрашиваю я, не надеясь на ответ.

– Что, прости?! – Парень смотрит на меня округлёнными глазами.

– Ты меня видишь и слышишь?! – Недоумеваю я.

Он, видимо, удивлён ничуть не меньше меня.

– Ты умерла? – Наверное, у него тоже скопилось много вопросов, так как ответами он мне не услужил.

От его слов тянет могильным холодом.

– А ты? – Неуверенно спрашиваю я.

Молодой человек озадаченно разводит руками.

И только сейчас я замечаю, что он намного бледнее обычного человека. Да что там бледнее! Его кожа имеет сероватый оттенок. Я смотрю на свою руку. Как и моя, в принципе.

– Так ты мёртв?! – Повторяю свой вопрос я.

Парень улыбается:

– Похоронил себя неделю назад.

– И это жизнь после смерти?

– Я похож на того, кто знает ответы?

Я пожимаю плечами. Мой жест скорее походит на жест парализованного человека. Со мной впервые заговорили, когда другие не видят и даже не чувствуют моё присутствие.

Никита и брюнетка уже присели в гостиной на диван, пока я разговаривала с бледным незнакомцем. Девушка тихо всхлипывает в объятьях моего мужа.

– Почему она плачет?

– Я ещё не понял. Наверное, по мне тоскует. А тосковать с ним уже вошло в привычку, – с сарказмом отвечает парень, присев на подлокотник дивана, на котором сидят Никита и всхлипывающая в его объятьях девушка.

– Он здесь не в первый раз?! – Я опять повторяю ранее заданный вопрос.

– Прости, а ты кто такая? Раньше он приходил один. Откуда к нему привязалось приведение с допросами?

– Я его жена… – Шепчу я и перевожу взгляд на Никиту. Видимо, он это подзабыл. Я бы не смогла обнимать другого мужчину. Почему он может обнимать другую женщину?

– Интересный поворот событий, – недовольно фыркает парень.

– Ты не ответил. – Напоминаю я.

А он, видимо, совсем не собирается мне отвечать.

– Часто? – Я настойчиво допытываюсь ответа.

Бледный незнакомец кивает.

Я с отвращением смотрю на них. Но не чувствую ничего.

– Пытаешься найти чувства в себе? Не траться. Не найдёшь.

– Да как это понимать?! Я лежу на больничной койке, чувствую ужасную боль, теряюсь в сознании, а спустя мгновение стою около своего тела, а потом следую за своим мужем, как привязанная. Это необъяснимо! – Я прислоняю к лицу ладони. Но они, почему-то, стали прозрачные. И я вижу сквозь них.

– Ты должна держаться… – Наш короткий диалог прерывает едва слышный голос Никиты.

Мы оба – я и мой единственный собеседник – оборачиваемся в их сторону. Я с ужасом отталкиваю свои ладони от лица.

– Не могу… Его больше нет! – Девушку колотит. То ли от слёз, то ли от страха, то ли ещё от чего.

– Сейчас он поднимет её лицо за подбородок… Момент «глаза в глаза». Он коснётся её щеки. Они оба замрут, а потом он отведёт глаза, прошептав «Прости»… – С отвращением трактует тот единственный, с кем я могу вести диалоги.

Так и случилось, как он напророчил. В этот момент я просто забываю, как дышать. Я не знаю, что чувствовать. Я злюсь, но не могу злиться по-настоящему. Мне ужасно больно, но я не чувствую боли. Я хочу плакать, но слёзы не текут. Я сжимаю руки в кулаки. А вот отрицательные эмоции приходят значительно быстрее и ощущаются естественно.

– Откуда они знают друг друга?

– Задай этот вопрос им! – Грубо отвечает мне парень.

– Уж простите, не успела! – Так же грубо отвечаю ему я.

– Так почему думаешь, что я успел?!

– Грубиян! – Я пародирую его интонацию.

– Не от хорошей… – Он хочет сказать «жизни», но запинается.

И мы снова молча наблюдаем за живым спектаклем в первом ряду.

– Как она? – Прерывает тишину брюнетка.

Я и мой единственный собеседник моментально переводим взгляд на неё.

– Она в коме.

– Ты в коме? – Переспрашивает меня парень.

– А ты не расслышал? – Грубо отвечаю я.

– Ей станет лучше? – Наши перебранки опять прерывает брюнетка, обращаясь к моему мужу.

– Врачи пророчат обратное, – отвечает ей Никита.

– Я понимаю тебя… – Она прикасается к его плечу.

От этого прикосновения меня пробирает дрожь. И ревность. И ненависть.

– Всё безнадёжно, Елена, – Никита опускает глаза.

– Я рядом, – улыбается девушка.

– Рядом… – Мой собеседник резко подскакивает и задевает вазу, стоящую на журнальном столике.

К нашему общему удивлению она пошатнулась.

Никита и Елена вздрагивают и переводят удивлённые взгляды на вазу.

– Как ты это сделал?! – Удивлённо смотрю на него я.

– Чёрт подери! – Сквозь зубы отвечает он. – Знать бы как… раскромсал бы эту вазу у него на голове!

– Что это было? – Испуганно нарушает тишину Елена, оглядываясь по сторонам.

– Без понятия… – Отвечает Никита.

Мой собеседник злится. Я чувствую его злость. Хоть что-то я чувствую! Но почему я чувствую только худшие из чувств?

– Раньше такого не было… – Будто оправдываясь и стыдясь своего поступка произносит он, нарушая нашу тишину.

– Думаешь, мы можем дать о себе знать или это только всплеск эмоций?

– Почему ты думаешь, что я знаю больше тебя?