Между жизнью и смертью
Шрифт:
И ужас оправдался в полной мере, когда из Чертогов вытащили восьмую душу.
Кровь. Крики. Боль. Смерть. Кровь. Крики. Боль. Смерть. Ужас...
Она вырезала людей городами. Убивала десятками и сотнями. Убивала страшно. Мучительно. Убивала ради крика, ради убийств. Ради костров. Убивала просто так. Вместо завтрака или как дополнение к ужину.
Между восьмым и девятым видением не было перерыва.
И Деметра успела приготовиться к самому худшему. Но худшего не произошло.
Потому что вместо видения полного перерождения девушка неожиданно получила какую-то мозаику, прошлое наслоенное на будущее. Смешанные, как коктейль бездарным барменом...
Прошлое.
Будущее. Он стоял напротив, через дорогу, и просто смотрел. Высокий, статный, с сильными руками, на которых бугрились мышцы, с мощными широкими плечами. Он стоял в своей легкой рубашке, расстегнутой до середины груди, позволяющей полюбоваться кожей с бронзовым загаром, и смотрел на нее своими волшебными, цвета живого огня, глазами. Спокойно и как-то изучающе. Он знал, кто она такая, но ему было все равно. Он просто смотрел.
– Как тебя зовут?
– Принес ветер ее слова, сказанные едва различимым шепотом.
– Аркат.
– Прорычало пламя его глаз.
– А тебя?
– Деметра.
Они замолчали, глядя друг на друга. Сильный ветер трепал его небрежно обрезанные рыжие волосы, гладил кожу своими порывами, а Аркат не сводил глаз с девушки. Медленно текло время, а они все стояли... Она в его глазах искала его прошлое, его будущее - и не находила ни первого, ни второго. Он видел в ней что-то знакомое...
Прошлое. Поле, усыпанное телами воинов. Поле человеческой войны. Груды тел, запах тлена и стаи ворон. В центре этой кровавой бойни - белоснежный шатер, на коленях перед которым женщина, в которой Деметра увидела какое-то сходство с собой. Хотя эта женщина - не была вампиром, а была смертной, под ее рукой лежал меч. И она готовилась с честью принять последний бой в своей жизни.
Несколько десятков разнокалиберных тварей под командованием трех вампиров появились с разных сторон. Они были слабаки, по меркам сильных мира сего, но человеческой женщине хватило бы и их.
Она была провидицей, она предсказывала будущее. И она смогла бы ускользнуть, но непрерывные видения измотали ее.
Шакалы напали на провидицу одновременно и отовсюду, надеясь разорвать ее, заставить кричать, заставить потерять концентрацию.
За мгновение до того, как первая тварь успела вцепиться в горло женщины, уже подставившей свой меч, появился новый участник происходящего.
– Все горит.
– Прорычало пламя устами необыкновенного мужчины. Аркат небрежно взмахнул рукой, и стены огня встали на пути тварей.
– Пусть все горит!
Мужчина взмахнул обеими руками, делая первый шаг, словно в каком-то танце, и пламя бросилось во все стороны. Оно испепеляло тварей, но не вредило женщине, стоящей на коленях, сложившей ладони в молитвенном жесте. Пламя огибало ее, срываясь с рук Арката. Оно настигало тварей везде, сжигая их.
– Пусть ветер поет!
– Аркат приглашающе распахнул руки, и могучие плети ветра ударили, разрывая тварей и рассекая первого вампира.
– Кричи, земля!
Аркат, выпускал подотчетные себе стихии, он звал их вслух и они откликались ему. Земля закричала - десятки каменных пик вошли в тела жертв, но многие - убили второго вампира.
– Играй, вода!
И вода играла. Разорвав свои оковы-трубы, она вырвалась на поверхность, истребляя тех нападавших, которых могла... как и последнего вампира.
А мужчина наслаждался. Стихии играли с ним. Огонь танцевал с ним свой божественный танец, в котором вел Аркат, Повелитель Стихий.
–
Пусть все горит... пусть они закричат. Сжигая ложь, разжигая страсть, сжигая себя и восставая из пепла. Я пройду в этом танце, но пусть все горит! Пусть все кричат! Пусть ревет вода в порогах, грохочут камни в скалах, а ветер завывает в деревьях - пусть все горит, пусть... Пусть будет вальс, пусть все горит...– Нашептывали стихии. Аркат шел в танце и стихии плели для него свою мелодию, выстилали у него под ногами свою песнь...
– Пусть все кричат, пусть все горит! Сжигая ложь, разжигая страсть. Сжигая себя и восставая вновь, пусть все кричат, пусть все горит! Сгорая дотла, в ветрах восстает, в воде застывает и камнем падет... пусть все сгорит!
Вампиресса не успела увидеть, что случилось с той женщиной, чем завершился завораживающий, смертельно прекрасный танец стихий. Прошлое сменилось будущим.
Деметра видела себя. Деметра видела Арката. И они стояли друг перед другом, глядя глаза в глаза.
– Пусть все горит...
– вывели губы Арката, и пламя рванулось во все стороны. Оно жгло все. Район запылал как сухая трава. Горело все: асфальт, машины, земля, дома. Горело то, что не должно гореть, а ветер ревел в пустых коридорах домов. Будь здесь хоть один человек - он был бы в ужасе, от происходящего. А Аркат наслаждался видом этого прекрасного пламени, величественным пожаром, игрой стихий.
Деметра с ужасом оглядывалась вокруг, пытаясь понять, как остановить это сумасшествие. Как можно что-то сделать. Она даже не задумалась о том, что в видении она сделать ничего не может.
А позади, за ее спиной, стихии были счастливы вновь прийти в повиновение Аркату, первому и единственному Повелителю Стихий, сгинувшему давным-давно...
... "Больно! Больно!" - Деметра металась по кровати.
– "Горячо!"
"Тише, тише", - девочка с болью в глазах смотрела на вампирессу. Видела и испарину на ее лице, и как впали черты лица, заострились, искаженные смертной мукой.
"Не хочу... Больше не хочу!" - глаза Деми распахнулись, а потом снова закрылись, пока она сотрясалась в безумном рыдании.
– "Десятый..."
Видение не пришло. Десятая душа скользнула из чертогов на землю. Уютная, надежная, теплая. Душа коснулась Деметры, закрывая от нее Плач Душ, скрывая от нее видения, погружая в сон.
Отпущенная на волю, вампиресса засыпала. И чудилось ей, что стоит над ее колыбелью, в которой она еще маленькая, высокий мужчина и улыбается.
"Спи..."
Дем поднимался по лестнице в спальню Деметры и мечтал, чтобы все это закончилось...
Не прошло и получаса с их не слишком-то триумфального возвращения, как отец вызвал его к себе. Как ни пытался отвертеться Демиан, но идти и объяснять состояние сестры пришлось. Хотя и не упоминая неких деталей вроде той же безымянной девочки.
Но и тут неприятности не кончились - Грандсир не стал ждать, в надежде, что дочь сама придет в себя, и вызвал Лазаря. По пути обратно к сестре Дем ломал голову, как же объяснить появление в особняке девочки, имени которой он до сих пор не знал.
А когда вампиры вошли в спальню Деметры, оказалось, что девочки нет. Вообще. Ни следов, ни ее самой в башне не наблюдалось, и это была первая хорошая новость за день... и последняя.
Лазарь ничего не смог сделать, он лишь покачал головой и виновато произнес:
– Я ничего не могу сделать. Видения держат Деметру, и пока она не досмотрит все до конца - она не очнется.
– Значит...
– Мстислав запнулся, но заставил себя договорить.
– Мы можем только ждать... пойдемте.