Международная академия ЗВЕЗДЕЦ 5: Каникулы в Кристане

Я развернулась и в упор посмотрела на принца:

– То есть ты хочешь, чтобы я не злила твоего отца? Он в курсе, что сейчас опасно злить меня?

Помимо спонтанных оборотов, во время которых я могла дохнуть огнем, я все еще оставалась свободным существом! Женщиной! Личностью! И должна была сама выбирать… наверное. Не знаю, как там у этих герцогов-королей происходит.

– Ты не поняла, – весело сказал Фабиан, – давай изобразим, что мы согласны. Позлим Брину и ректора.

Мне послышалось «козлим Брину и ректора», и мне это понравилось. Не то чтобы я была очень мстительной… хотя вру, была! Эти алузийские снобы достойны того, чтобы их козлили! Или позлили. Что Альдгорьерр, герцог, чтоб ему другой дракон в окно пукнул, что эта принцесса-вышла-из-леса! Которая использовала моего брата в точности так же, как ректор использовал меня!

Конечно, теперь все по-другому! Коне-е-е-е-чно! Я же теперь драконица, а драконице можно предлагать серьезные отношения! Не Тьеррине, а драконице! Чтоб ему… два дракона в окно пукнули, а третий на голову наложил!

– Пока мы будем изображать будущую пару, отец будет добрый, – продолжил свою речь Фабиан, – переговоры пройдут проще, мир вернется на наши земли… и бла-бла-бла.

– Диплома-а-ат, – восхитилась я. Почти без сарказма.

Фабиан пропустил сарказм мимо ушей, а комплимент принял:

– Благодарю, моя герцогиня, – это было сказано тоже почти без сарказма.

Я фыркнула. С Фламенским мне сейчас было проще всего общаться: во-первых, при виде него мне не хотелось дышать огнем и не надо было думать, что говорить (над каждым словом), как двигаться (над каждым шагом), куда девать руки, ноги и себя всю (над каждым жестом!). А во-вторых, мы с ним, как это говорится, были на одной драконьей волне.

Он рассказал мне, во что слепо поверила Брина, читай, из-за чего они поссорились, а я ему – что мне предложил Артуан. Я ни с кем так откровенно раньше не разговаривала, как с Фламенским. Что ни говори, а спасение жизни сближает.

Из-под кровати вылезла Мисси и принялась обнюхивать Фабиановы ботинки. После чего начала с наслаждением тереться о принцевы ноги, и это стало последней каплей в принятии решения: моя фамильярочка ни к кому, кроме меня, так не ластилась.

– Идет, – я протянула ему руку.

– Отлично, – Фабиан ее пожал.

– Остался только один вопрос: как мы потом будем расставаться?

– Эмоционально и громко. Или тихо и мирно – все как ты пожелаешь.

– Тебе придется мне изменить.

– Или тебе мне.

Я открыла рот:

– С кем?!

По лицу Фабиана поняла, что он собирался сказать то, о чем потом пожалеет. Принц это тоже понял, поэтому быстро сказал:

– Ладно. Сам изменю.

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались.

– Спасибо за поддержку, – искренне произнесла я, отсмеявшись, – что бы я без тебя делала…

– Валялась бы где-то кверху лапками и пузиком. Как и я без тебя, – полусерьезно сообщил принц.

Дверь резко распахнулась, в комнату вместе с ней залетели сквозняк и Артуан, раздувающий ноздри. Что он здесь делает, я понять не успела, зато успела схватить принца за рубашку, притянуть к себе и поцеловать в губы.

– Тьер-р-рина! – взрычал герцог, шагая к нам.

Фабиан в грязь лицом не ударил, резко отодвинул меня за спину и произнес:

– Герцогиня Нодарская, ваша светлость! Вы сейчас разговариваете с моей будущей женой.

– С чьей женой?! – еще громче взрычал Артуан.

– С моей, – крайне вежливо ответил Фабиан.

– Не с вашей же! – не удержалась я. – Хотя с вашим характером жена вам не светит! Будете жить с мамой и с хамелекотом!

Артуан щелкнул челюстью, Фабиан закатил глаза и поправил на мне плед.

– Моя дорогая, успокойся.

– Дорогая? – донеслось из коридора. В комнату заглянула Брина.

В этот момент Фабиан, оплот спокойствия в этом островке драконьего хаоса, сгреб меня в охапку и поцеловал. Страсти в этом поцелуе было не больше, чем в моем, но получилось вполне натурально.

«Ры!» – возмутилась моя драконочка.

«Молчи, животное», – мысленно ответила я и оплела ладонями широкие плечи принца.

Дверь громыхнула, вместе с ней исчезли сквозняк, Брина и Артуан. Мы с Фабианом отпрянули в стороны, а после повторно пожали друг другу руки. Мисси посмотрела на все это безобразие, взобралась на кровать и устроилась посреди пушистого покрывала. Спать.

Брина

– Брина, пойдем на каток, – предложил Сириан, но принцесса, сидевшая на широком подоконнике окна с видом на тот самый королевский каток, лишь проворчала:

– Не хочу.

К катку у нее претензий не было: кристанские организаторы праздников не просто так получали баснословные гонорары и ценились во всех государствах. А сколько они вбухали денег и магии в украшение громадного, прилегающего к живописному дворцу парка, распределив в нем различные активности, даже страшно было представить! Здесь был и мерцающий звездным льдом каток, и склоны для катания на санях, и различные лотки с самым разнообразным перекусом и кристанской сувениркой. Аллея, где на тебя сыпался сухой снег. Ледяные лабиринты. Ледяные валуны и доступный лес для драконов, желающих «подышать» огнем…

Вот последнее было ничего так развлечение. Вполне отражающее ее настроение.

Сириан этого не понимал. Он ее не чувствовал. Парень впервые был в Кристане. Да что там, он впервые был за границей. Для него все эти парки и катки были волшебной сказкой, к которой хотелось прикоснуться.

– А что хочешь? Ты сидишь в своей комнате с тех пор, как мы прилетели. Давай хотя бы куда-нибудь сходим. Ты уже была на местной ярмарке? Хочешь я куплю тебе тырынду?

– Трындло, Сириан. Это называется трындло.

– Трындло, – спокойно повторил парень, ничуть не рассердившись на ее раздражение. – Очень вкусная штука…

– Хочешь, чтобы я разжирела? – гневно сверкнула глазами принцесса.

Сириан же присел рядом и попытался ее обнять. Безуспешно, потому что Брина вывернулась из этих объятий.

– Хочу, чтобы ты наслаждалась нашими каникулами, – с досадой признался он.

– А, по-моему, это ты хочешь наслаждаться каникулами! То на каток хочешь, то на ярмарку. Так иди, я тебя не задерживаю.

– Хочешь, чтобы я остался? – нахмурился парень.

– Сири, – язвительно пропела принцесса, – что в моих словах навело тебя на такую мысль? Как мое желание куда-то идти или не идти должно отражаться на тебе? Хочешь идти – иди. Не хочешь – оставайся.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – сказал он серьезно, чем еще больше раздраконил Брину.

– А у меня сегодня нет настроения для счастья, – прорычала она. – Ты вообще этого не чувствуешь. Когда надо уйти, а когда остаться. Ты не чувствуешь меня.