Межгалактическая империя
Шрифт:
— Спартак? — Над ним появилось озабоченное лицо Тиорина. — Как ты себя чувствуешь?
— Плохо.
Надо же, он даже способен разговаривать. Это дает надежду, и младший брат с трудом добавил:
— Ничего, я поправлюсь.
— Клянусь всеми лунами Аргуса, это просто чудо! — восхитился Викс. — Такого мне никогда видеть не приходилось. Как тебе удалось удержать палец на спусковом крючке?
— Не знаю, — слабо ответил Спартак. — Жалко стало.
— Кого?
— Эту девицу.
— Они там, в университете, знают и умеют много такого, о чем на просторах галактики уже давным-давно забыли, — заявил Тиорин. — Где этот бульон, который наварила твоя подруга? Дай немного Спартаку, ему сразу полегчает.
Викс осторожно поднес кружку к губам младшего брата. Другой рукой приподнял его голову, принялся потихоньку вливать содержимое. Спартак все охотнее глотал
Второй брат стал заметно старше. Ему — Спартак с трудом подсчитал в уме — уже, должно быть, сорок один. Когда-то, в эпоху расцвета империи, этот возраст считался самым прекрасным в человеческой жизни. Его обычно называли поздней молодостью, никому в голову не приходило считать сорок лет порой зрелости. Однако вскоре, с началом заката государства, становилось все труднее поддерживать здравоохранение на высоком уровне. Со временем прежние достижения в геронтологии сохранились на немногочисленных мирах, подобных Энануорлду. На большинстве планет мужчины от непосильной работы старели в двадцать, в тридцать женщины теряли способность к деторождению. Это было жуткое зрелище — изможденные, морщинистые крестьянские лица, старухи с грудными детьми на руках…
— Тиорин, — наконец вымолвил младший брат, — поверить не могу. Мы все-таки нашли тебя.
— Ну, не совсем вы, — добродушно ответил старший.
Даже голос у него изменился, стал гуще, весомей. Слова теперь Тиорин произносил с некоторой растяжкой, словно вдумывался в смысл каждого из них.
— Я уже объяснил Виксу, как все произошло. Он мне тоже кое-что открыл, особенно твою ненависть к бюрократическим порядкам, на которые молятся на некоторых планетах. Декладор еще что! Есть еще более мракобесные миры. Однако должен признать, что подобный консерватизм, в общем-то, спас мне жизнь. На Декладоре до сих пор придерживаются прежних установлений и традиций, древних табелей о рангах. Согласно подобной росписи я, являясь вторым сыном правителя планеты, получил высокий гражданский статус, оказался вхож в достаточно высокие круги. Конечно, никакой реальной помощи никто из местных не стал бы оказывать чужаку, и все равно, когда на планете появился наемный убийца, посланный Бьюсионом, один из высокопоставленных друзей предупредил меня. Я успел подготовиться, и после неудачного покушения бандит был схвачен моими людьми. От него я узнал о существовании культа Бельзуека и о прочих мерзостях, творящихся на родной планете. Узнал и о смерти Ходата. Кроме того, он сказал, что ваши жизни тоже находятся под угрозой. Вот я и смекнул направить в космопорт своих агентов, которые должны были сообщать о всех кораблях в ближайших секторах, направляющихся в сторону Эсконела. Одним словом, они должны были держать руку на пульсе галактических перевозок. Как видишь, я оказался предусмотрителен.
Неожиданно тень легла на его лицо.
— Ах, Ходат, Ходат… — тихо добавил он, потом продолжил в прежнем тоне: — Ладно, хватит о былом. Проморгал наш старший брат престол, какой смысл теперь винить погибшего. Что было делать? Прежде всего я отправился на Аргус и там поднял шум — мол, буду просить помощи при дворе, чтобы свергнуть узурпатора. Затем сразу вернулся на Декладор.
— При чем здесь шум? — пожал плечами Викс. — Это вполне разумная мера.
— Ладно, вам я могу открыть все без утайки, — ответил Тиорин. — Подобные мероприятия уже давно вне пределов возможностей так называемой империи. Центральное правительство — это пшик, фуфло. Пустое место!.. У него нет никаких сил. Знаешь ли ты, что все флоты восстали и провозгласили свою независимость? Знаешь ли ты, какую цену запросил бывший Двадцать седьмой флот за то, чтобы вновь вернуться под начало Аргуса? Нет? А ты, Спартак? — Не дождавшись ответа, он закончил: — Они потребовали отдать им на разграбление планету Норг.
Спартак даже сел на кровати, нечаянно скинув на пол пустую кружку.
— Но ведь Норг является одним из последних приграничных фортов по ту сторону Декладора!
— Так и есть. Значит, за помощь, оказанную нам при освобождении Эсконела, мы должны были позволить опустошить собственную планету? Это неподходящая для нас цена. Но теперь, по крайней мере, ясно, сколько стоит освобождение родины. — Тиорин нахмурился, погрузился в молчание. — Вот вкратце, как обстоят дела. Я еще подумывал об использовании капитала, оставленного мне отцом и отошедшего после смерти Ходата, но и этого недостаточно. Теперь вам понятно, что я направил агентов в космопорт, чтобы они справлялись о каждом
корабле, собирающемся лететь на Эсконел или прибывшем оттуда. Я ожидал появления большой группы наемных убийц — ясно, что Бьюсион не остановится. К счастью, это оказались вы.— Предположим, — нахмурился Спартак, — что тебе…
— Нам! — перебил его Тиорин.
— Хорошо, нам удастся собрать армию. Ты уверен, что наше обращение к жителям Эсконела подняться на борьбу за освобождение родины найдет отклик в народе?
— Конечно, — пожал плечами Тиорин.
Спартак отрицательно покачал головой:
— А меня берут сомнения… Я разговаривал с Корицу — с убийцей, который должен был покончить с Виксом, потом со мной. Эта беседа произвела на меня гнетущее впечатление, заставила о многом задуматься. Если Бьюсиону за такой короткий срок удалось настолько оболванить людей, что этот парень покончил с собой, узнав, что дело не выгорело, то, по моему мнению, голой силой и пропагандой нам его не свалить. Наши сограждане будут защищать его до последней капли крови.
Наступило напряженное молчание.
— Во время полета, — подал голос Викс, — у нас будет много времени, чтобы обсудить план действий. Как ни крути, а мы, Тиорин, до сих пор находимся под психопринуждением. Я уже не в состоянии выносить эту муку — нам необходимо срочно вылететь в Найлок и там наконец избавиться от этой напасти. Вот в пути и поговорим.
— Девушка! — неожиданно воскликнул Спартак. — Ты уже дал ей противоядие?
— Знаешь, — почесал голову Тиорин, — мы решили с этим повременить. Понимаешь, нам ничего не известно об этом кататоне, а совать свой нос в подобные дела без твердой уверенности, что поступаешь правильно… — Он теперь почесал ногтем висок. — Кто ее знает, дашь ей эту дрянь, потом сам рад не будешь. Подождем до Найлока.
— С вашей стороны это, конечно, очень мудрое решение, однако человек страдает. Это тоже надо учесть.
Он с трудом поднялся. Тут же пришлось покрепче сжать челюсти — в желудке сразу началась буря. Некоторое время он стоял, пытаясь справиться с подступившей тошнотой. Наконец осилив приступ, спросил:
— Где она?
— Я сказал Винете, чтобы она приготовила соседнюю койку, — откликнулся Викс.
— Послушайте, братишки, — обратился к ним Спартак, — я понимаю, насколько невыносима для вас — и для меня тоже — мысль, что рядом с нами будет находиться существо, для которого чужие мысли как открытая книга. Понятно, почему вы не стали давать ей противоядие. Но ведь она — человек, точно такое же существо из плоти и крови. Не важно, умеет она читать в наших мозгах или нет. Она страдает!.. И между прочим, из того, что мне известно насчет мутантов, — если ей удастся выжить, она скоро научится не совать нос в каждую постороннюю башку. Она никогда не посмеет нарушить тайну твоих мыслей.
— Надеюсь, что не посмеет, — буркнул Викс, потом, видимо застыдившись, отвернулся.
Тиорин, в свою очередь, достал из сумочки, прикрепленной к его поясу, пузырек и протянул Спартаку.
— Бери, — сказал он. — Надеюсь, это не какая-нибудь фальшивка, которую мне всучили, чтобы только побыстрее вытолкнуть нас с планеты.
— Скоро узнаем, — ответил Спартак.
Винета испуганно глянула на Спартака, когда тот вошел в ее кабину. Потом виновато улыбнулась. Он кивнул в ответ, опустился на колени возле неподвижно лежащей девушки, придвинул поближе свой медицинский кейс.
— Она совсем не может двигаться? — раздался сзади голос Винеты. — Даже шевелиться? Как же она дышит?
Вопрос был интересный. Спартак невольно отметил про себя, что эта молчаливая девушка соображает куда лучше Викса. Братец, в сущности, много говорит и мало делает. Винета поступает наоборот — много думает и мало говорит.
— По-видимому, тебе никогда не приходилось бывать под подобной «балдежкой»? — не оборачиваясь, спросил он. — И в подобное покрывало тебя никогда не заворачивали?
— Нет, — с дрожью в голосе ответила девушка. — Этого я тоже понять не могу — как оно способно намертво обездвижить ее?
Спартак молча откинул лежавшую сверху накидку. Оказалось, что девушка была одета в подобие поблескивающего трико из металлизированной ткани. На месте груди был большой бугор, такая же выпуклость на животе. Создавалось впечатление, что девушка беременна.
— М-да, мне уже доводилось встречаться с подобными аппаратами, — произнес Спартак, обращаясь скорее к себе, чем к Винете. — Иди сюда, — не оборачиваясь, позвал ученый и, когда девушка встала рядом на колени, сказал: — Ну-ка, отведи ей голову в сторону, мне надо сделать инъекцию в сонную артерию. Если я промахнусь, ее песенка будет спета.