Межкультурные коммуникации: теория и практика

– Да… нет, – протянула Анна медленно. – Привыкла гулять по вечерам.

Сяомин, устроившаяся на диване, повернулась, поджимая ноги под себя, подалась вперёд и уточнила:

– Одна?

– Не совсем…

– Та-ак.

– Прозвучит странно.

– Допустим.

– Максимально странно.

– Я вся – одно внемлющее ухо. Выкладывай.

И Анна выложила – про прогулки, посла и фонтан. Сяомин задумчиво посвистела, сложив губы трубочкой. Выдохнула:

– Вау. Вот это романтика недоступного мне уровня.

– Ром… – переспросила Анна и возмущённо вскинула: – Да ты чего? Какая романтика!

– А что, очень даже. Ночь, фонтан, мужик. Я в такие игры не играю, но на вкус и цвет.

Анна раздражённо швырнула в неё диванной подушкой и велела:

– Сама подумай, что говоришь, а?! Ну, какая тут может быть романтика? Он ксеноид, понимаешь? – отдышалась. – Мы толком не знаем, о чём они думают, как у них головы работают. Влюбиться в него… как влюбиться в гигантский разумный, не знаю, кактус. В Основу, вон. В грибы. Разницы, если честно, никакой.

– Ну, знаешь ли, – улыбнулась Сяомин, – всё же красненькие ребята приятнее, чем грибы. И уж точно мягче, чем кактусы. Но посыл я поняла. Если не романтика, то что? Раз их нельзя любить, выходит, дружить с ними нельзя тоже. Да?

Анна промолчала и пошла раскладывать пасту с морепродуктами по тарелкам. И постаралась перевести разговор в менее опасное русло – например, на Фрэнка Антонова, который продолжал наматывать круги вокруг Сяомин.

***

А между тем, жизнь по-прежнему была невероятно насыщенной. В классе разгорелась настоящая драма.

Шчшисс решила объявить Амиру, что, несмотря на отсутствие хвоста, он весьма достойный представитель своего рода и может ходить рядом с ней.

Амир не понял, но на всякий случай за «отсутствие хвоста» обиделся.

Шчшисс, в свою очередь, почувствовала себя глубоко оскорблённой тем, что ей отказали, и эмоционально обшипела Амира на родном языке. Тот снова ничего не понял, но теперь уже обиделся всерьёз и заявил, что не желает с ней разговаривать.

К конфликту подключились другие шукхакх – двое парней, которым Шчшисс нравилась. Поднялся шум, крики, но до драки не дошло – Анна и Шахесс увидели издалека и вмешались, растаскивая в стороны зачинщиков.

– Чего она про бесхвостого?! – выкрикнул Амир.

– А чего он нос воротит?! – подражая его интонации, прошипела Шчшисс.

Анна и Шахесс переглянулись и очень похоже вздохнули. Только Шахесс ещё и шеей покачал как-то замысловато. А Анна закатила глаза (но это неточно).

***

Долго думали, как делить нарушителей – по половому признаку или по расовому. В конце концов, загнали всех в один класс, рассадили и разложили за партами, переглянулись.

– Упомянуть наличие или отсутствие… сами-знаете-чего вслух при всём классе! – начал Шахесс. – Как не стыдно!

Шчшисс начала медленно втягивать голову в плечи, всё сильнее изгибая шею.

– Угрожать кулаками, Амир! Ты в каком веке живёшь, что так конфликты решаешь? – подключилась Анна.

Амир покраснел.

– Влезать в чужие споры, которые вас не касаются! Это где вас так научили? – прошипел Шахесс, обращаясь к остальным участникам потасовки.

Они слегка попятились, елозя животами по лежанкам.

– «Не разговариваю!» Это аргумент из детского сада?

В общем, честные два-два. Убедившись, что детям достаточно стыдно, Анна заговорила спокойно:

– Мы все здесь учимся взаимодействовать в новой культурной среде. Мы разные и воспитаны в разных правилах поведения. Поэтому конфликты неизбежны. Но мы именно для того и разбираемся в тонкостях коммуникаций, чтобы решать их мирно и цивилизованно. Мирно, —повторила она, глядя на Шчшисс, – и цивилизованно, – перевела взгляд на Амира.

Дети вздохнули, все разом. Хотелось бы верить, что им действительно стыдно.

– Я предлагаю вам решить этот конфликт самостоятельно. Мирно.

– И цивилизованно, – пробормотал Амир. – Простите. Да, решим. Шчшисс, извини, а?

– Мне не следовало… – начала девочка и вдруг подскочила с лежанки. Повернулась к Амиру. Быстро, нервно облизнула левый глаз. – Я придумала!

– Что?!

– Про мяч твой! Не кидать, а толкать и катить! Это все могут! Или кидать снизу.

– Вау! – протянул Амир и тоже встал из-за парты. – Зейдман-сан, господин Шахесс, можно мы пойдём? Мы мирно решим, честное-пречестное!

– Честное! – подтвердила Шчшисс.

Остальные тоже поднялись и синхронно покивали.

Анна развела руками и объявила:

– Свободны.

Детей как ветром сдуло. И, едва за ними закрылась дверь, как Анна расхохоталась. Шахесс издал полный солидарности свистящий звук.

***

После долгого изучения корявых голографических презентаций Анна вынесла вердикт:

– Поздравляю, дети, вы изобрели боулинг. Почти. Вперемешку с дженгой.

И как следует повеселилась, глядя на ошарашенные лица человеческих детей. Тем не менее, работу они проделали невероятную – действительно, изобрели спорт, в который могли бы играть и люди, и шукхакх, причём соревноваться на равных.

Вместо кеглей ребята напечатали из лёгкого разлагаемого пластика брусочки, которые складывались в многоярусные абстрактные конструкции. При сильном напряжении фантазии можно было бы сказать, что они напоминают замки или башни. Шаров было несколько, разного размера. Игроки занимали определённые роли в команде и пользовались определёнными шарами.

Цель состояла в разрушении конструкций минимальным числом бросков. При том, что большой шар катить можно было только дважды за игру, средний – четыре раза, а маленькие – сколько угодно.

– Отличная работа, – добавила Анна, разобравшись. – Когда тренировочный матч?

И совсем не удивилась, услышав, что «вот прямо сейчас, можно, пожалуйста? Мы успеем за перемену!»

– Мы даже можем захватить часть моего урока, – решила Анна, – но с условием, что айнна’й присоединятся к игре. Вперёд, Аа’мман к первой команде, Мааа’н-т – ко второй.

Конец ознакомительного фрагмента.