Межмировая няня, или Алмазный король и я

— Эй, это я здесь командую, — напомнила Кристин, а потом поднялась, огляделась по сторонам и с самым серьезным видом заявила: — Полетели!

И мы полетели.

Кристин прогуливалась по беседке с важным видом, сцепив руки за спиной и поглядывая по сторонам, а мы с Аделин обсуждали цель экспедиции: изучение зеленоглазых пятнорылов и крапчатых пушистиков, которых можно и даже нужно приручить. По дороге у нас случилась небольшая проблема: пояс астероидов, но мы его благополучно миновали и вышли в гиперпространство.

Фонтан рассыпал солнечные брызги, шум воды умиротворял, а мраморная красавица, устроившаяся в самом его сердце на скамейке, кокетливо прикрывалась зонтиком. После угрозы и нам захотелось расслабиться, и мы немного почитали книжки. Которые, кстати, тоже оказались с секретом: стоило повернуть небольшой камушек в обложке, как зверушки на картинках ожили и начали бродить со страницы на страницу. Девочка с микрофоном тоже ожила и запела — удивительно красивый детский голос затрагивал самые потаенные струны души.

Я даже не сразу поняла, что поет Кристин: стоило мне повернуться к ней, как она замолчала, и льющаяся со страниц мелодия и тоненький голосок стали гораздо тише.

— Ты потрясающе поешь, — выдохнула я. — Кристин, твой отец об этом знает?

— Это тоже не ваше дело, — огрызнулась Капитан Вредина и привычно сложила руки на груди.

Понимая, что настаивать не стоит, улыбнулась.

Судя по тому, как урчал мой желудок, девочки тоже должны были проголодаться. Сейчас отведу их в дом и выясню, когда у них обед.

— Как считаете, нам пора покормить команду?

— Пора, — буркнула Кристин.

После чего мы оставили рубку и вернулись домой. Вышагивая по коридорам, гордо задрав голову, Кристин что-то шепотом рассказывала сестре, а я снова шла чуть позади. Шла и улыбалась до той минуты, пока мы не оказались в холле. В этот миг я вдруг отчетливо поняла, что даже думать забыла про дом, искренне наслаждаясь обществом близняшек и игрой с ними.

Осознать эту мысль мне не позволили: по холлу прокатилась мелодия звонка, и, чудом не влетев в меня, откуда-то выскочил уже вполне себе здоровый Жужжен. О том, что здравоохранение в нашем мире за такие технологии отдало бы все доходы медицины и фармации вместе взятые, я тоже особо подумать не успела.

Потому что дворецкий распахнул дверь, что-то там недовольно пробормотал, а потом повернулся ко мне с самым зловещим видом. В руках у него были какая-то коробочка и огромный букет.

— Луреозы!

— Какие красивые! — в унисон восхитились близняшки, глядя на ярко-красные цветы, которые венчала голова мажордома.

Ну то есть она, конечно, их не венчала, а просто торчала из букета. Тьфу ты! Луреозы в хрустящей обертке закрывали Этиля от пояса по самый подбородок, отчего казалось, что у него отсутствует половина туловища, а голова растет из цветов. Но, кажется, меня куда-то не туда понесло. А все из-за Жужжена, по милости которого я растерялась, когда он вдруг ни с того ни с сего протянул мне букет с кислой миной и со словами:

— Это вам, мирэль Тонэ.

Кислая мина, к счастью, к цветам не прилагалась, осталась при дворецком. Зато в комплекте с луреозами, очень похожими на земные розы, если не считать роя блестящих песчинок, безмятежно паривших над бархатными лепестками, шла элегантная черная коробочка. Тоже бархатная и, к слову, весьма тяжелая.

— О-о-о, у мирэль Тонэ есть ухажер! Ухажер! Как принц у Русалочки! — восторженно воскликнула одна из близняшек.

Я не успела понять, которая, потому что в тот момент позади раздалось сухое и требовательное:

— Что здесь происходит? Этиль?

От неожиданности я чуть не выронила презент. Обернулась к его бриллиантовости, прежде краем глаза успев заметить, как недовольно скривилась физиономия дворецкого.

— А я этого и боялся. Теперь поклонники мирэль Тонэ будут осаждать ваш дом, мируар Демаре. Как будто нам мало журналистов, — закончил он ворчливо.

— От кого? — все в той же невозмутимо-властной манере потребовал объяснений Демаре, и я почувствовала себя преступницей на допросе в полицейском участке.

Прежде чем успела хоть что-то ответить, Алмазный король в два шага преодолел короткое, разделявшее нас расстояние и бесцеремонно выхватил торчащий из «миллиона алых роз» сложенный вдвое белоснежный листок.

Стоило Демаре оказаться рядом, как меня окутало ароматом дорогого одеколона с сигарной горчинкой. За то время, что мы не виделись, его величество успел не только побриться и покурить, но и переодеться в элегантный твидовый костюм-тройку, а также вооружиться кожаным портфелем с массивной застежкой, инкрустированной, понятное дело, магическим камнем. Голову короля украшала шляпа с узкими полями, гангстерская такая, а лицо (совершенно не украшала) мрачная гримаса.

Я вытянула шею и прочла вместе с похитителем личных записок:

Той, что лишила меня покоя и пленила мое сердце. Достойной всех луреоз и драгоценностей этого мира. Самой прекрасной драгоценности Эоны!

Подписи не было или, на крайний случай, какого-нибудь там вензелька, который бы намекнул, кто же этот таинственный воздыхатель. Пальцы Демаре дрогнули, и мне показалось, что вот сейчас он скомкает листок и брезгливо швырнет его под подошвы своих до блеска начищенных туфель. Но вместо этого он протянул мне бумажку и, переключившись на коробочку, распорядился:

— Откройте.

А вот это уже перебор, мируар, вы так не считаете?

— Мне кажется, или подарок предназначался не вам?

— Мне, вам — неважно. Я должен знать обо всем, что появляется в моем доме. Как и о том, кто и как сумел выяснить, что теперь вы живете со мной. Откройте, мирэль Тонэ, — в голос добавили стали.

Близняшки, затаив дыхание, следили за развитием событий.

Я нехотя повиновалась, раскрыла бархатный футляр и чуть не подавилась воздухом, когда попыталась проглотить уже готовое сорваться с губ восторженное «ах!». На подушечке из светлого атласа искрилось, мерцало, переливалось колье, достойное самой королевы. Крупные пронзительно-зеленые камни, изумруды — не иначе, в обрамлении россыпей прозрачных кристаллов. Голову даю на отсечение (Жужжена), это были бриллианты. Они сверкали так ярко, что я не без оснований начала опасаться: как бы глядя на них не ослепнуть.

— Папочка, а их ведь купили в твоем магазине, — сказала наблюдательная Кристин, указывая маленьким пальчиком на вышивку на атласе: алмаз в обрамлении золотых завихрюшек.

— Есть предположения, кто из вашего окружения настолько щедр, что вот так просто с утра пораньше расстается с целым состоянием ради… — Демаре осекся.

Наверное, хотел выдать нечто пренебрежительное в стиле: «ради какой-то там актриски», но потом вспомнил о том, что он мужчина как бы воспитанный. Вспомнил и замолк.