Межполушарное взаимодействие

Как мы знаем уже сегодня, при поражениях правого полушария одним из наиболее характерных признаков является анозогнозия, т. е. недооценка или неосознание своего заболевания. В связи с этим больные с поражением правого полушария мозга, как правило, попадали в поле зрения неврологов значительно позже, чем с поражением левого. Соответственно они находились уже в достаточно тяжелом состоянии и были менее доступны исследованию. Это повлекло за собой недооценку функций правого полушария, которому, как известно, приписывались самые нелестные эпитеты: «немое», «глупое», «ведомое», «младшее» в противовес левому – «говорящему», «разумному», «ведущему», «старшему». В лучшем случае за ним признавалась роль «запасной части», вступающей в действие при поражении левого полушария.

Характерно, что сам Дж. X. Джексон никогда не разделял господствующего в то время взгляда, что только одно полушарие участвует в речи. Он считал, что речевые процессы представлены в обоих полушариях, но на разных уровнях функциональной иерархии. На нижнем уровне – эмоциональные выражения и примитивные непроизвольные речевые реакции. Они, по Джексону, представлены билатерально и поэтому не нарушаются при афазии. На среднем уровне – понимание, которое более автоматизировано и поэтому менее подлежит унилатералыюй специализации. На высшем уровне – произвольная фразовая речь, единственная, связанная с эволюцией ведущего полушария, и она полностью зависит от его целостности. Он считал, что доминантность (хотя он и не пользовался этим термином) скорее всего представляет собой некоторый континуум, на одном из полюсов которого наиболее сложные аспекты языка, а на другом – автоматические, простые. Развитие доминантности не влечет за собой появления новых функций, а скорее служит для более полного развития уже имеющихся. Кроме того, он всегда оговаривал «ведущее для чего».

Таким образом, в работах Дж. X. Джексона наряду с концепцией доминантности содержались также идеи функциональной специфичности полушарий и уровневого подхода к анализу мозговой организации сложных психических процессов. Так, он отмечал, что при грубой афазии эмоциональные компоненты речи и поведения в целом не нарушаются, и предположил, что эти компоненты могут быть функцией правого полушария, тогда как пропозиционные компоненты, такие, как словарь и синтаксис, являются функцией левого полушария. Его идеи настолько опережали свое время, что почти 100 лет оставались без внимания. Особенно идея уровневого подхода.

В начале нашего века неврологи начали задумываться над вопросом, почему правшество, доминантность левого полушария и латерализация в нем речи связаны между собой? Само по себе моторное превосходство правой руки не объясняет роли левого полушария в речи. Различие в функциях двух полушарий оказалось значительно большим, чем различие в практическом использовании обеих рук. Постепенно укреплялась идея о том, что именно развитие искусства письма, культурной и абсолютно асимметричной, выполняемой одной рукой деятельности в сфере языка обусловило то, что противоположное полушарие приобрело особую важность в знаковой деятельности. Стало ясно, что для объяснении роли левого полушария в речи недостаточно указания на правшество.

У детей-правшей, как правило, не развивается афазия после поражения левого полушария, пока они не умеют писать. Аналогично у неграмотных нет такого доминирования левого полушария, и, следовательно, у них реже возникает афазия при поражении левого полушария, таким образом, выше вероятность билатерального представительства речевых функций. Хотя это значительное упрощение, но эту идею нельзя полностью отбросить и забыть (Critchley, 1962). Когда интерес сместился к проблеме мозговой доминантности, то вскоре проявились внутренние сложности внешне простой проблемы. Оказалось, что левшество не является зеркальным вариантом правшества. Стали обсуждаться такие проблемы, как степень мозговой доминантности, перекрестная доминантность, связь неадекватной доминантности с незрелостью мозга, амбидекстрия как двойное левшество. Особое внимание уделялось афазии у левшей.

И все-таки концепция доминантности полушарий долгие годы являлась ведущей в представлениях о мозговой организации психических процессов. Соответствующие практические приложения также имели место.

В 1930-х годах С. Ортон разработал теорию развития речи в связи с развитием доминантности полушарий. Он заметил, что у детей, испытывающих трудности при чтении и письме, часто наблюдается зеркальность в письме и в рисунках. У них же часто отмечается нечеткая мануальная асимметрия, а в семье есть случаи левшества и смешанной доминантности. Исходя из представления, что в субдоминантном полушарии образы имеют зеркальную ориентацию по отношению к внешнему миру, он предположил, что явления зеркальности у таких детей есть результат неполной односторонней доминантности в зрительной речевой зоне. Показателем этого может быть неполная моторная доминантность. Другое предположение состоит в том, что латерализация с возрастом усиливается, начиная с отсутствия или минимума при рождении и достигая максимума у взрослого (Orton, 1937).

Влияние этой теории на практику обучения и специального образования было огромным, поскольку педагоги приняли установку на то, что разнообразные трудности чтения и письма можно исправить благодаря упражнениям, направленным на усиление доминантности.

В дни С. Ортона большинство из того, что было известно о латеральной специализации, имело отношение к доминантному полушарию по речи – левому для большинства правшей. С тех пор исследования в этой области значительно расширились, стимулируемые развитием новых методов исследования.

Модели односторонней специализации

В современной нейропсихологической литературе влияние концепции доминантности прослеживается вполне отчетливо в моделях односторонней специализации. Вообще в чистом виде идея односторонней специализации предполагает распределение функций по типу «все или ничего»: то есть только одно полушарие полностью выполняет определенный психический процесс.

Часто в литературе неопределенно употребляется: «Правое полушарие специализируется… левое полушарие специализируется…», но на самом деле обычно имеют в виду, что каждое полушарие может выполнить определенную задачу, но по каким-то причинам это делает одно из них, то есть задача функционально латерализована. Истинные модели односторонней специализации чаще всего относятся к речевым процессам, но и эта традиция в последнее время существенно подорвана в связи с накоплением данных о роли правого полушария в речевых процессах. Сейчас наиболее популярен слабый вариант модели односторонней специализации, относящейся к отдельным аспектам, субкомпонентам языка и речи, а не ко всему языку в целом. А. Сирлеман (Searleman, 1977) считает, что об односторонней специализации чаще говорят по отношению к продуктивным аспектам речи, чем к пониманию. Почему так, пока не совсем ясно, но многие ищут ответ на этот вопрос (Corballis, 1980; Marin et al., 1979; Ardila, Ostrosky-Solis, 1984).

Обычно, говоря о левополушарной специализации в речи, учитывают специализацию правого полушария в зрительно-пространственных функциях, которая, однако, выражена в гораздо меньшей степени. Вполне типично такое утверждение: «Поляризация функций между правым и левым полушариями в течение детства ведет к смещению языка полностью в левое полушарие, а некоторых других функций – преимущественно в правое полушарие» (Lenneberg, 1967, p. 153). Е. де Рензи (с соавторами) утверждает, что одни аспекты пространственных функций локализованы односторонне, а другие – билатерально (De Renzi et al., 1968).

Попытки одностороннего соотнесения с полушарием имели место не только в отношении определенных функций, но и в отношении определенных стилей переработки. Так, Г. Кохен (Cohen, 1973) выдвинул гипотезу о том, что левое полушарие обрабатывает поступающую информацию последовательно (увеличение единиц информации удлиняет время переработки), а правое – целостно, параллельно (время, затрачиваемое на переработку, не зависит от количества единиц).

Таким образом, несмотря на осторожный подход, диктуемый несовершенством методик, большинство теоретиков стремятся придерживаться взгляда, что психические функции или типы переработки локализованы в одном полушарии. Эта мысль чаще имплицитно содержится в обсуждении экспериментальных и клинических фактов, чем формулируется в явном виде. Об односторонней специализации чаще говорят по отношению к функциям левого полушария и особенно речи.

Все остальные модели, фигурирующие в нейропсихологической литературе, предполагают различные варианты билатерализации.

Концепция функциональной специфичности полушарий. Идея о материальной специфичности. Внимание к асимметрии функций

Если идея уровневой организации функций входила в неврологическое мышление с большим трудом, то идея функциональной специфичности, гласящая, что каждое полушарие выполняет определенные функции и что правое полушарие может играть ведущую роль в каких-то психических процессах, достаточно упорно и успешно пробивала себе дорогу в анализе клинических наблюдений. Росло внимание к правому полушарию, направленное на выделение специфических для него функций.