Межполушарные асимметрии и индивидуальные различия человека

Как уже отмечалось, обращение психологов к изучению мотивов поведения, механизмов регуляции действий и особенностям целеобразования у психопатических личностей обусловлено методическими трудностями и малой эффективностью традиционного патопсихологического подхода при изучении данной нозологии. При апробации предложенного нами показателя устойчивости выбора (УВ) цветовых стимулов были получены данные, свидетельствующие о значительном снижении устойчивости выбора и о слабости регуляторных процессов у возбудимых психопатических личностей по сравнению с нормой (Москвин, 1987, 1990).

Таким образом, эмоционально-волевые нарушения при психопатиях, описываемые в психологической литературе в терминах «нарушение подконтрольности поведения» и «нарушения опосредования», «неумение разводить разноуровневые цели» и «неадекватность прогнозирующих функций» и ряд других, вероятнее всего обусловлены выявленным у психопатических личностей дефицитом левополушарных функций (Москвин, 1990). Можно также отметить, что достоверных различий по моторным функциям ноги между возбудимыми психопатическими личностями и здоровыми испытуемыми мы не обнаружили, хотя некоторые зарубежные авторы указывают на наличие таких особенностей (Porac, Coren, 1981).

Особенности в представленности латеральных признаков были выявлены также и у подростков, страдающих энурезом, что может быть связано с явлениями минимальной мозговой дисфункции и измененными межполушарными отношениями (Лебединский, Марковская, Лебединская и др., 1982).

Приведенные данные свидетельствуют о перспективности дифференциально-психофизиологического подхода (с учетом особенностей функциональных асимметрий) к таким традиционным объектам изучения патопсихологии, как олигофрения и возбудимая форма психопатии, а также при исследовании подростков с проявлениями энуреза, где часто наблюдаются проявления ММД.

Полученные результаты указывают на преимущество здоровых лиц с левым ведущим глазом в процессах решения ЗПЗ, что совпадает с представлениями о преимуществах правого полушария в обработке зрительно-пространственной информации. Вместе с тем, для «левоглазых» мужчин с интеллектуальной недостаточностью этот фактор оказался малозначимым, напротив, они обнаружили более низкие показатели при сравнении их с результатами латеральной подгруппы ППП. Неравнозначность выполнения «левоглазыми» ЗПЗ (по показателям продуктивности) в норме и при интеллектуальной недостаточности, на наш взгляд, может быть объяснена только неравнозначностью природы самой «левоглазости» в обеих выборках: в первой группе она, скорее всего, обусловлена генетическими факторами и отражает парциальное доминирование зрительных отделов правого полушария в рамках индивидуальной вариабельности; во второй группе («интеллектуальный дефицит») «левоглазость» также связана, видимо, с относительным доминированием правых зрительных отделов мозга, однако, вероятно, не вследствие генетических факторов, а из-за пренатальных поражений и недостаточного развития соответствующих отделов левого полушария. Если признать правомерность таких рассуждений, то эти факты могут свидетельствовать в пользу теории о гетерогенности факторов латерального предпочтения и подтверждать наличие генетической и патологической «левоглазости». Эти данные дают основание с осторожностью относиться к результатам тех исследований, которые рассматривают феномен ведущего левого глаза только как фактор предрасположенности к психическим заболеваниям (Берус, Журавлев, Мямлин, 1998).

При рассмотрении роли правополушарных функций в процессе переработки зрительно-пространственной информации, представляют также интерес половые и онтогенетические аспекты этой проблемы. Работы Л.И. Леушиной, А.А. Невской, М.Б. Павловской (1985) позволили выявить роль правого и левого полушарий при обработке зрительной информации. У здоровых испытуемых (правшей) изучалась точность опознания криволинейных и простых фигур, предъявляемых тахископически в левые и правые поля зрения. Было установлено, что опознание формы стимула в левом полушарии происходит на основе признаков, инвариантных к местоположению и величине, то есть путем классификации. В правом же полушарии опознание изображения происходит на основе структурного подхода. На основе проведенных исследований авторы пришли к выводу, что в обработке зрительной информации принимают участие две сходные, но не идентичные системы, связанные с разными полушариями, при этом левое полушарие использует дискриминантный метод (классификационный), а правое – структурный (Леушина, Невская, Павловская, 1985). Дискриминантный метод обнаруживает преимущество при оперировании знакомыми зрительными образами. Структурный же метод, реализуемый правым полушарием, сложнее и преобладает при переработке характеристик, имеющих нестандартные и сложные формы вариабельности, чаще используется при описании новых и незнакомых объектов.

Исследование онтогенетического аспекта этой проблемы также показывает преимущественную роль правого полушария в решении ЗПЗ, которая обнаруживается у мальчиков уже в 6 лет, хотя у девочек отсутствует даже в 13 (Witelson, 1976). Дальнейшее исследование в этом направлении Д.А. Фарбер и Т.Г. Бетелевой (1985) позволило установить, что присущее правому полушарию неинвариантное описание изображения отчетливо выражено уже в дошкольном возрасте. Классификационный, инвариантный тип опознания, характерный для левого полушария взрослых, формируется более длительно и не является зрелым даже в подростковом возрасте. Согласно модели М. Аннет (Annett, 1964), правое полушарие созревает раньше, чем левое, и в первые годы жизни является более активным по сравнению с левой гемисферой. Данные Д.А. Фарбер и Т.Г. Бетелевой (1985) дают основания говорить о том, что структурный метод опознания, реализуемый правым полушарием и проявляющийся уже в раннем возрасте, филогенетически является более древним, что может подтверждать выдвинутое предположение о преимущественной специализации левого полушария для функционального обеспечения филогенетически более поздних образований ВПФ (Москвин, 1990). В последующем эту точку зрения стали поддерживать и другие авторы. Это отражено, например, в эволюционном правиле В.А. Геодакяна о первоначальной локализации новых функций в левом полушарии в процессе филогенеза (Геодакян, 1993).

Представляет интерес также вопрос о вкладе лобных долей в осуществление перцептивной деятельности. Д.А. Фарбер и Т.Г. Бетелева (1985) полагают, что предпосылки для функциональной асимметрии первичных сенсорных процессов имеются с момента рождения ребенка и что в течение первых лет жизни происходит усложнение морфофункциональной организации проекционных корковых зон, приводящих к совершенствованию механизмов анализа отображения. Авторы считают, что «свойственный правому полушарию механизм полного структурного опознания изображений формируется в период от момента рождения до 5–6-летнего возраста» (Фарбер, Бетелева, 1985, с. 134). Вместе с тем, сформированность инвариантного (левополушарного) типа опознания была выявлена лишь у отдельных 13-летних подростков и коррелировала с данными о морфофункциональном созревании лобных отделов коры к 14–16 годам. По мнению авторов, «переход на классификационный инвариантный тип опознания, по-видимому, определяется созреванием у этих подростков переднеассоциативных отделов коры левого полушария, проявляющимся в возникновении реактивности поздних фаз ВП этих областей» (там же, с. 135). Из этих данных может быть сделан вывод о большей значимости функций левой доли (у мужчин) в реализации классификационного типа опознания. Как уже отмечалось, по нашим данным также была выявлена значимость фактора правого показателя пробы «перекрест рук» в процессе решения ЗПЗ у мужчин независимо от варианта латерального фенотипа. Двухлетнее исследование Н. Сакано (Sakano, 1982) 500 испытуемых 12–13 лет показало, что неустойчивость латентной рукости тесно связана с плохими интеллектуальными показателями (по данным интеллектуальных тестов и в связи с показателями школьной успеваемости). Во время шестилетнего лонгитюда 60-ти испытуемых 9–15 лет наиболее низкие показатели также наблюдались у детей с неустойчивостью латентной рукости. Наши данные позволяют считать, что правый показатель пробы «перекрест рук» (как внешний индикатор парциального доминирования левых лобных отделов) является фактором, способствующим более продуктивному решению перцептивных задач у взрослых мужчин независимо от их латерального фенотипа, как в норме, так и при интеллектуальной недостаточности (Москвин, 1990, 2002).

Как уже было отмечено, неравнозначность выполнения испытуемыми с ведущим левым глазом ЗПЗ в норме и при интеллектуальной недостаточности, скорее всего, обусловлена неравнозначностью природы самой «левоглазости» в этих группах и может быть в норме обусловлена генетическими факторами, а при интеллектуальной недостаточности – патологическими. По нашему мнению, эти данные свидетельствуют в пользу теории о гетерогенности природы леволатеральных признаков и позволяют выделить генетическую (наследственную «левоглазость») и патологическую. Логично допустить, что это относится и к моторной асимметрии, и к асимметрии слухового анализатора (поскольку имеется накопление леволатеральных признаков и по этим модальностям у страдающих олигофренией и у психопатических личностей).

С. Спрингер и Г. Дейч считают, что «модель, связывающая леворукость с патологией, предсказывает существование также и патологической праворукости» (Спрингер, Дейч, 1985, с. 126), которая, по мнению авторов, в большей степени может относиться к леворуким. Такое предположение представляется справедливым, поскольку пренатальные поражения диффузны и могут затрагивать как левое, так и правое полушария. Исходя из этого, видимо, будет более корректным говорить о гетерогенной природе латеральных признаков вообще: как леволатеральных, так и праволатеральных. Д. Бишоп считает, что крайние типы латерализации являются скорее патологией (Bishop, 1990). Другие работы также свидетельствуют о наличии корреляций между крайними вариантами функциональной асимметрии (как леворукости, так и праворукости) с асимметрией процессов онтогенеза и нестабильностью генетического развития (Turkheimer, Wilkniss, Yeo, 1997).

Данные проведенного исследования, на наш взгляд, позволяют выделить крайние варианты генетической и патологической «левоглазости». При этом остаются неучтенными возможные промежуточные формы (между генетической и патологической латеральностью), дифференцировать генез которых гораздо сложнее. Леволатеральные признаки, коррелирующие с умственной недостаточностью, скорее всего, могут свидетельствовать о наличии признаков пренатальных поражений мозга (хотя, очевидно, тоже не во всех случаях). Несомненно, что данный вопрос нуждается в дальнейшем изучении, а также в разработке более четких способов дифференцировки генеза латеральных признаков. Актуальной при этом остается проблема измерения степени выраженности ФАМ с учетом вероятной степени снижения выраженности латерализации при олигофрении (вследствие недоразвития более сложных ассоциативных зон коры).

Полученные результаты дали возможность экспериментально выделить латеральные признаки наследственного и патологического генеза. Следует также отметить, что латеральность может иметь и вынужденный характер, вследствие утраты или дефекта ведущей конечности или периферического отдела анализаторной системы (Москвин, 1990, 2002).

Как уже говорилось, теории происхождения латеральных признаков касаются, в основном, рукости и оставляют в стороне сенсорную асимметрию, латерализация которой менее зависит от социокультурных причин.