Мезозой. Дилогия

Именно таким образом Николай и скопировал часть своей личности и внедрил ее в сознание Расима, Вита и Марьи. В конце концов, это не была пересадка в привычном смысле слова, это было именно копирование — нейронных цепей, реакций и всего прочего. Добавив к этому немного простого гипноза, Николай хорошо запрятал самого себя в умах подчиненных.

Это и стало причиной резких перемен в настроении Вита и Марьи. Они становились все более грубыми, жесткими и нетерпеливыми, временами сменяясь самими собой. Ребята сами не понимали, что с ними происходит неладное, а Милан не решался даже намекнуть им, ибо тогда те могли просто перестрелять всех, ненароком зацепив и Кирилла.

Перед смертью Вит, по словам Милана, окончательно утратил над собой контроль. Личность Николая подмяла под себя личность ученого, вытеснив ее. Нечто подобное проделал с Кириллом отец, однако Георгий действовал тонко и гуманно, не нанеся сыну ни малейшего вреда. Он снабдил Кирилла необходимыми знаниями и реакциями, и только, но не пытался контролировать ситуацию. Он не создавал виртуальной копии своей личности, предоставив свободу выбора своему сыну. В том и заключается суть гойдов — грубая сила, основанная на оголтелом материализме.

Николай, даром что внедрил «копии» себя в других людей, доступа к ним не имел и получил бы конечный результат лишь после того, как Вит и Марья добрались бы до бункера и связались с ним. Их дальнейшая судьба в любом случае была бы незавидна.

Добравшись до бункера, Милан, наконец, подтвердил догадки Вита и Марьи (а, точнее, Николая) о том, что же за чудо там сокрыто.

Таинственно понизив голос, серб сообщил, что в таких вот бункерах находятся некие порталы, с помощью которых Первые легко перемещались из бункера на одной планете в бункер на другой. Никто не знал, почему же они тогда маялись с капсулами и не расставили по десятку таких порталов на каждой планете, чтобы в мгновение ока переносить себя в нужное место. Возможно, принцип действия портала годится только для межпланетных путешествий. Этого ласвитяне не знали, а гойды так и ни разу не добрались ни до одного такого подземного портала. Бункеры и промежуточные станции были прекрасно спрятаны, оставаясь недосягаемыми для продвинутой техники. Обнаружить их можно было исключительно интуитивно, а уж интуиции ласвитянам было не занимать.

В душе Кирилла всколыхнулось что-то доброе, светлое. Будто бы отец кивнул, соглашаясь с Миланом. Его ведь как-то осенило и, ведомый озарением, он начал копать в нужном направлении и добился своего. Он побывал в мире Первых.

63

После услышанного ребята долго молчали. Милан не торопил их. Вместо этого он совершил дежурный обход вокруг холмика и возвратился, коротким кивком обозначив, что все в порядке.

Наконец, Кирилл предложил идти дальше. Сеня жаловался на гудящие ноги, с трудом сгибающиеся при ходьбе, на что Кирилл ничего не ответил. Он-то уже прошел этот этап буквально только что, когда оббегал пол-Лорданы с Марьей, которая и не Марья вовсе оказалась.

Сеня тоже допетрил, в чем дело. С круглыми глазами и сомнением в голосе он повернулся к Кириллу.

— Так я что, выходит, с Николаем этим шашни крутил?

— Не-е, — успокоил друга Кирилл, для пущего эффекта несильно ткнув его кулаком в тощий живот. — С Марьей, конечно. Когда проснулся Николай, она уже не была с тобой. А вот Виту не завидую, хе-хе.

— М-да, — изрек Сеня. — Николай сам с собой целовался.

Он нервно хохотнул.

Кирилл встал, осторожно размял горящие жаром колени и посмотрел назад.

Динозавр по-прежнему спал. На миг закрался соблазн метнуться туда, заранее подключившись к разуму зверя, и умыкнуть расчудесный комбинезон, но что-то останавливало Кирилла. И не только сам факт мародерства, нет. Просто он испытывал странное отторжение к самой этой затее, несмотря на всю ее рациональность.

— Милан, ты только об одном не рассказал, — прищурился Сеня. — Ты-то как попал… Ну…

— На Землю? — помог Арсентию Милан. Такой вопрос и впрямь было сложно задать всерьез. — Я — последний из ласвитян. Из чистокровных.

Милан усмехнулся.

— Я родился в космосе. Мои родители остались последними выжившими в этой войне. Вслед за Георгием мы оказались на Земле, хотели его найти. Но во время приземления случилась внештатная ситуация, и отец погиб. Мы с матерью оказались в Сербии — наш аппарат остался на дне Адриатического моря, да и он до сих пор там, никем не обнаруженный. Мне тогда было десять лет, по вашим меркам, конечно. Не помню уже, почему, но мы решили осесть в Сербии. С легендой проблем не возникло, сами понимаете… Вот, как-то так. Мама плохо перенесла потерю отца и скончалась, едва мне стукнуло шестнадцать. Печальная история. Но мы ведь точно такие же люди, с точно такими же слабостями. А другой разумной формы жизни во Вселенной никто пока не встретил. Как минимум, мне это неизвестно.

Что ж, объяснение оказалось исчерпывающим. Кирилл догадывался, что Милан освоил сербский с помощью прихваченного дешифратора, а остальные языки легли на благодатную почву, коей являлся его живой ум и въедливость.

— Кстати, я понял, что Вит для нас потерян, когда заглянул в его компьютер, — добавил серб. — Там была карта с обозначениями на языке гойдов. У службы безопасности Гроско такой не было, только спутниковые снимки да пара названий горных хребтов.

Мне этот язык показывали родители, я никогда не забуду их алфавита. Ну, и помогли продажные кретины из Возрождения — из представителей балканской ячейки я вытянул почти всю информацию. В том числе и о тебе. Главные знали, Кирилл. Вообще, информация о тебе разбежалась слишком уж широко. В определенных кругах, конечно…

Солнце нехотя сдавало позиции, стекая вниз по небосводу, но при этом не прекращая неистово жарить. Полный влаги воздух вокруг мелко подрагивал. До заката оставалось еще несколько часов.

Путь ребят проходил меж пологих невысоких холмов. Растительность на склонах становилась все гуще, что, по мнению Милана, могло означать приближение к источнику воды. Это не могло не радовать, ведь пить хотелось нещадно. Кирилл не сомневался, что выдержит хоть неделю без еды, но вот без воды, казалось, умрет через час, из последних сил проклиная мезозойский зной.

Всюду здесь цвела жизнь. Приземистые кусты сверкали янтарными ягодами, которые так и просились на язык. Яркие цветы источали разнообразные ароматы, смешивающиеся в один общий — пряный, насыщенный, кружащий голову запах. Жужжали пчелы, стремительно мелькали и пропадали из виду стройные ящерицы. Полоса камня и пыли окончательно осталась за спиной.

— Ребята, — Арсентий вдруг встал, смахнул со лба пот. — А Яшка-то где?

И правда. Все позабыли о питомце Вита. Милан как-то рассеянно улыбнулся, Кирилл нахмурился. Не теряя времени, он начал искать рогатого динозавренка, и почти сразу нашел. Яшка убежал недалеко.

— Там, — показал он рукой и посмотрел на Милана. — Ты не чувствуешь?

— Нет, — покачал головой тот. — Я, так скажем, имею другую специализацию. Можно назвать меня психологом, я вижу людей, их эмоции.

Кирилл усмехнулся, и Милан мгновенно доказал свои слова.

— Да-да, я знаю, что сильно докучал тебе. Но такова была моя роль, — широко улыбаясь, произнес он и поправил очки. — Поспешим, Яшке может потребоваться помощь.

Они ускорили шаг, не взирая на охи и ахи уставшего Арсентия. Тот вообще отличался неприятием любой формы физической активности, кроме спринтерских забегов за бутылкой пива да милований с дамами.