Мгла над миром

Все закончилось слишком быстро и неожиданно. То есть действительно все – не просто давление на щиты, чужая сила просто исчезла. Когда его, обессилевшего, с подкатывающей к горлу тошнотой бросило наземь, повсюду была смерть. Обожженные останки Кийяза. Горсть праха в обугленных одеждах – все, что осталось от Искалеченного. Ссохшееся, как старая мумия, тело у его ног.

Его окружала пустота. На много, слишком много локтей вокруг…

Ханнан в ужасе обернулся. И вздрогнул.

Потому что голова девочки бессильно откинулась назад, маленький алый рот открылся, а остекленевшие глаза, уже ничего не видя, уставились в полуденное небо.

В глотке мага застрял тугой неподатливый комок, что-то настолько острое, что нельзя было даже разобрать, что это, зашевелилось в груди. Запрокинув голову, будто воющий на луну волк, он зажмурился, не в силах совладать с собой.

С губ его сорвался хриплый прерывистый звериный вопль.

* * *

Когда подъем, вильнув в последний раз, прижался боком к обрыву, Ханнан остановился. Внизу, в двух десятках локтей под откосом кипело море. Пронизанное закатными лучами, мутное, серовато-карее, цветом оно напоминало глаза жреца. Море злилось, ему было мало крови – оно бросалось на скалу, брызгало с камней клочьями пены. Ханнан отступил от обрыва, пробормотал ругательство – и скорым шагом поспешил прочь.

Он добрался до ворот в сумерках: башни обернулись бесформенной черной грудой, а внутрь его пропустили размытые тени. Подступавшая ночь скрыла разрушения, и чародей был ей за это благодарен. Впрочем, двор он пересек почти бегом – разумеется, оправдывая это спешкой.

После тишины разрушенного сада главный зал казался едва ли не столичным салоном.

Здесь пахло ароматной водой и тлеющими в жаровнях травами. В зале было пустовато – после резни не всю мебель успели заменить, но пустоту с лихвой искупало обилие людей. Битва пощадила парочку местных богачей, по случаю завивших и умасливших свои бороды. Здесь были их женщины, в шелках и золоте, простые горожане и капитаны солдат. И, конечно же, маги.

Хорошо, что он не озаботился носилками и пришел позже. Ханнана никто не замечал. Кому интересен еще один простолюдин? Досадно лишь, что прятаться весь вечер не удастся. Чародей с удовольствием сбежал бы и от встречи с магами, что уж говорить о местных?

– Мир вашему дому…

Темноволосая девушка с поклоном поднесла ему чашу, и Ханнан отступил в тень, наблюдая за гостями.

В противоположном конце зала, на возвышении, где раньше принимал гостей владыка, мелькал Наиб. Такие, как он, никогда не погибают, в самых черных передрягах – всегда уступая эту честь другому. Ханнан знал, что старик выжил, но видеть его теперь было особенно неприятно. Паук приберет к рукам еще больше власти, и гости чувствовали это – суетились вокруг, как мухи над навозной кучей.

Однако главной изюминкой вечера были маги. После событий последних лет было необычно видеть их в центре внимания. Ханнан разглядел в толпе троих, и подле каждого не было недостатка в собеседниках.

– Это временно, – произнес негромкий голос. – Мы герои на день, но через луну все обиды вспомнятся.

Вот и четвертый… Долговязый чародей был одет в черное, в знак служения Первому. Он был совсем молод, и резкие нервные жесты выдавали порывистый характер. Официальная прическа не шла его строгому вытянутому лицу.

– Боги воплотились в вас! – Маг коснулся пальцами лба. – Меня зовут Исиат Рахад, я доверенный слуга Верховного.

– Я заметил, – без особой приязни проговорил Ханнан.

– Вам тоже не по душе это пиршество? Если хотите, можно поговорить наверху.

– Я бы хотел вовсе ни о чем не говорить. Но вы ведь не оставите меня в покое? Идемте.

Сохраняя молчание, они поднялись по узкой лесенке – в комнату, выходившую окнами на город. За минувшие дни здесь успели прибрать, но тяжелый дух смерти никуда не делся.

– Представляю, каково здесь было!

Исиат сразу распахнул ставни, но ночная прохлада приносила мнимое утешение – смерть царила повсюду, и дело было вовсе не в запахах.

– Вы не видели той бойни.

– О, я просто целитель, – застыв у окна, молодой маг передернул плечами. – Я остро чувствую такие вещи.

«И правда, он-то в чем виноват?» Вымещать горе на нем было… глупо и бессмысленно. Ханнан поискал взглядом стул, но нашел лишь шкафы и остался на ногах.

– И вашу неприязнь я тоже чувствую, – продолжил посланец. – И понимаю, уж поверьте. Я сам был горяч и думал: как же Первый далек от подопечных!

Ханнан скривился, но смолчал.

– Ему… очень жаль. Это то, что он велел передать. И еще – он непременно попробует исправить свои ошибки.

– Я рад, что Первый наконец умеет ошибаться. Но вы привели меня сюда не за этим.

Исиат вздохнул. Запустив руку в волосы, он с раздражением стянул скреплявшую их заколку.

– Точно. Хорошо, к делу… Обитель откроется еще до сезона дождей. Сами понимаете, она разместится в храме.

– Что? – Чародей сперва решил, что ослышался. – Царь Царей впал в слабоумие?

– Он по-прежнему не выносит магов, – ухмыльнулся его непочтительности Исиат. Улыбка получилась дерзкой и почти мальчишеской. – Именно поэтому он согласен. Ему хватает одного Круга – его хотя бы можно держать в узде.

– Лучше бы он решил так после восстания.

– После восстаний и, дорвавшись до власти, люди думают о многом… но больше о себе самих. Вы это отлично знаете.

Волей-неволей чародей хмыкнул. Почему он решил, что этот Исиат молод? Худощавая фигура и невысокий рост делали его похожим на юношу, но ведь он едва ли… на пяток лет младше его, Ханнана.

– Вам придется испытать это на себе, – наконец подступил к основному маг. – Мои собратья останутся здесь. Ну а вы… лучезарный уже подписал эдикт. Теперь – глава обители!

– Нет… – только и смог выдохнуть чародей. – Я ведь даже не состою в Круге.

– А теперь вступите. Все эти годы Ханнан скрывался под чужим именем в южных пределах.

– Но я… не могу!

– Почему же? Вы добились огромной победы. Куда больше, чем мы могли мечтать.

– Да идите вы в Бездну со своей победой! Все вы. Больше всего на свете я хочу уехать и никогда не возвращаться.

Это было по-прежнему так, хоть и без Яваны. Особенно без нее. В Сакаре все, совершенно все напоминало о ней… Он вдруг с ужасом осознал, что потерял всех. Все, кого он ценил за долгую, полную метаний жизнь, погибли. Опали… как листья в сезон дождей. Оставив его потрясать костлявыми ветвями над пепелищем погребальных костров. Старый Амир и Арсила, Хенна, приведшая его в Круг, и бывший покровитель, Явана и Такани… Он остался совершенно один, больше, чем когда-либо прежде.

– Дело ведь… дело в этой девочке. Так? – спросил молодой маг.