Мгла над миром

Последний, пятый маг, до сей поры молчал, оглядывая собратьев поверх края чаши. Зейдан, смотритель Зала Костра, был сыном прежнего советника Золотого двора. Он был щеголем и карьеристом, и не делал ничего, что могло бы повредить его положению. Сейчас, однако, даже он чувствовал, что положение шатается вместе с Кругом, и потому спросил:

– Ты полагаешь, вашу победу подстроили?

Газвану оставалось лишь пожать плечами.

– Как знать… Семеди не мог предугадать, что я там окажусь. По правде, я сам этого не знал.

– Псу выгоден любой исход, – заметил старший наставник. – Он мог дать указание отступать, если орешек окажется не по зубам.

– И в любом случае обвинить нас в бойне. Я сам так и подумал, – заключил Верховный.

– Как? – вопросила Лайла. – Кто-то выгнал всех из Львиной бухты. Это же целая толпа: матросы, рыбаки, торговцы, шлюхи… Они все знают, что там были люди князя, а не простые горожане.

– Там были люди в одеждах магов, – терпеливо пояснил Газван. – Не забывай, завтра начнется треклятый праздник. В заливе вырастут дворцы и миражи во славу Великого Судьи Усира. Именем Семеди колдуны освободили пристань, якобы чтобы подготовиться.

– Но мы больше не участвуем в празднествах!

– Конечно нет. Только в порту о том знать не знают.

Кадар вполголоса выругался.

– Но Первый, если колдуны выгнали всех из гаваней, кто те горожане, угодившие в бойню? – спросил Зейдан. – Кто узнал хотя бы одного из убитых?

– Мой человек в городе задавал те же вопросы, только осторожней. Отвечают кто как. Я так скажу… Люди не доверяют Семеди, ни сейчас, ни вообще. Спесивец и боров – самое мягкое, что я слышал. Но магам веры еще меньше.

Газван поправил съехавший ниже живота кушак. Сегодня он был в парадной ковве, на черном шелке которой проступали вышитые символы стихий. Половина собравшихся не одобряла его пристрастие к просторным балахонам, какие носят от столичных рынков до забытых богами деревенек на границе степей.

– Ну, теперь-то даже ты не увильнешь от заседания Совета, – прокашлялся Наджад. – При всем почтении, мудрый.

– Я не думал увиливать. Мы собрались, потому что оно нужно. Как верно заметил Сафар, погибли пятеро магов. Многие ранены. Но будь я проклят, если знаю, к чему мы придем! И что донесем до Залов перед собранием.

– Чего хочет князь? – отрывисто спросила Лайла.

– Мои друзья при дворе… – осторожно начал Верховный.

– Этот бегемот из Золотого двора, – поправила чародейка. Зейдан сделал вид, что поперхнулся вином.

– Хорошо, бегемот из Золотого двора говорит: многие против притязаний Семеди. Дворяне чуют, с этим голосованием зарыто изрядно дерьма. И оно смердит за схен! А простые горожане никогда его не любили. И это только в столице, еще вопрос, как князя примут в провинции.

– Это правда, – подтвердил сохранивший связь с семьей Зейдан. Он обвел всех взглядом. – У Азаса есть брат. Без сомнения, Улам ас-Абъязид не обрадуется, но он получит известие только через луну. Дядюшка говорит, его друзья выжидают, чтобы не поддержать проигравшего. А Семеди торопится, ему важно быстро подчинить столицу. Если дядюшке верить, князь все так представил, словно это мы угрожаем Царству, а он единственный встал на защиту царевича.

– Но это бессмыслица! – воскликнул господин камня. – Кто ему поверит?

– Наджад, хотя бы сейчас не спорь, – Первый глубоко вздохнул. – Все он задумал верно. Что делать, когда престол шатается? Нужен враг, чтобы вокруг тебя сплотились. Нужно стать единственным защитником от наползающей на мир мглы. И потом, Семеди еще нужно расплатиться с колдунами из Нагады…

– Тогда объясни вот что, Первый, – вежливо перебил его господин пламени. – Зачем им наниматься, если они так могущественны?

– Наниматься? – Верховный фыркнул. – Еще вопрос, кто кого нанял… Когда Азас жег магов, закатные колдуны рукоплескали! В их интересах ослабить Круг как можно больше. Но узурпатор хотя бы делал это сам… Теперь он пошел на попятный, и Нагада поддержит того, кто за ним продолжит. Они помогут получить маску, а Семеди дожмет Круг. Я не заверял их договор, но подозреваю, что так все и обстоит…

В кабинете вновь повисла тишина.

– Значит, это война, – решительно сказал Наджад.

– Война шла все эти годы, – поморщился Первый. – Но, как видишь, я не размахиваю мечом. Я единственный, кто своими глазами видел, что такое партизанская борьба. Наверное, поэтому я не бряцаю оружием.

– И что мы все эти годы делаем? – Маг камня так плотно сцепил руки, что костяшки пальцев побелели. – Рассуждаем? Выжидаем? Чего?..

– Никто не скажет, что я мало сделал для Круга! – чувствуя, что закипает, выговорил Верховный. – Семь лет назад мы все сидели взаперти. Я вас освободил! Два года назад открылась новая обитель. Если бы не Семеди, маги воспитывали бы царевича.

– Мы все слышали про партизанскую войну, – встрял Зейдан. – Что ты предлагаешь, мудрый?

– Заговорить это… затруднение. Начать переговоры, сделать вид, что мы согласны на новые эдикты. Начать торговаться… о чем угодно! А между тем ударить там, где Семеди не признает нападения в открытую. По колдунам с заката.

– Заговорить? – Казалось, Наджада хватит удар, так он покраснел. – Пять человек погибло. Моих людей! Это затруднение, которое можно заговорить?

Тонкие губы Лайлы скривились.

– Не начинай истерику, – резко бросила она, однако Наджад ее не слышал.

– Затруднение, мудрый? Я не назову так пять трупов. Это люди, которых я поклялся защищать. Видят боги, я не впечатлительный человек, но даже мне они будут сниться по ночам! Ты хочешь заговорить это затруднение?

Не сдержавшись, Газван встал и прошелся сперва к одной стене, а затем к другой.

– А ты хочешь, чтобы погибли другие? Так они погибнут, будь спокоен! Только дай тебе волю. Те люди, которых я поклялся защищать! И ты смеешь обвинять меня? Ты, который двадцать лет плясал вприсядку перед узурпатором?

– Я выторговывал Кругу будущее! – запальчиво выкрикнул смотритель. – Потому что…

Договорить ему не дали. Дар старшего наставника был ближе к воздуху, поэтому он наполнил комнату высоким звоном, словно кто-то ударил ножом по тонкой хрустальной чаше. Кадар подождал, пока звук сойдет на нет, и подался вперед.

– Наши ссоры на руку врагу.

Газван перевел дыхание. Что ж, это не самое шумное заседание и, он надеялся, у них еще будет повод покричать и громче. Сидевшая рядом с Наджадом госпожа волн хотела коснуться его запястья, чтобы успокоить, но смотритель отдернул руку, кипя негодованием.

– Каждый из вас прав по-своему, – продолжал Кадар. – Наджад в том, что смерть магов нельзя оставить безнаказанной, мудрый в том, что могут погибнуть сотни. Что скажут остальные?

– В городе три тысячи Черных Братьев, – скривился Зейдан. – Это в дополнение к городской дружине, и если их действительно три… Семеди мог сказать, что привел один отряд, а привести в два раза больший. Только безумец станет их задирать. Я против. И потом, мудрый предлагает ту же войну, но скрытную. Я расскажу своему Залу этот замысел.