Мгновение истины. В августе четырнадцатого

Предложение начальника Генштаба было встречено напряженным молчанием, все смотрели на императора, который, подперев подбородок здоровой рукой, отрешенно глядел в окно.

– А что скажет на это наш военный министр? – перевел он свой взгляд на фон Фалькенгайна.

– Ваше величество, господа, сейчас в Европе нет противной нам силы, готовой к войне. Поэтому я придерживаюсь программы, которая состоит из трех элементов: массированного наступления на Западном фронте, подводной войны с целью подрыва английской торговли и сепаратного мира на Востоке…

– Да, я знаком с вашей программой и в основном поддерживаю ее как глава Великой германской империи, – удовлетворенно промолвил кайзер, – но как солдат я придерживаюсь того взгляда, который находит подтверждение во всех поступающих ко мне донесениях и который сводится к тому, что не может быть ни малейшего сомнения в том, что распутные французы с их богопротивной республиканской системой, при которой у них никогда не будет обученной армии и хорошего флота, долго не продержатся, а русский медведь, если он полезет на защиту своих склочных братьев-славян, будет очень долго запрягать, и мы сможем повернуть против него наши железные корпуса, освободившиеся после разгрома Франции…

Николаи ужаснулся. Он прекрасно понимал, что за шесть недель, которые, согласно плану Шлиффена, отводились для полного уничтожения французской армии, никакая, даже самая сильная армия в мире, просто не сможет поставить французов на колени и заставить капитулировать. А раз так, то Россия будет иметь достаточно времени, чтобы отмобилизовать свою армию, и, верная союзническому долгу, двинет свои войска на Запад. И тогда Германия будет вынуждена воевать на два фронта.

Он уловил искреннее недоумение на лице генерала Фалькенгайна и думал, что тот возразит, объяснит императору опасность войны на два фронта. Но военный министр промолчал. Остальные радостно приветствовали мудрое решение императора, мнившего себя вторым Наполеоном.

Здесь же канцлер и ближайшие советники рекомендовали кайзеру не отменять свою обычную «северную экспедицию» на яхте «Гогенцоллерн» по норвежским шхерам, иначе в Европе могут подумать, что война на пороге.

После окончания совещания Вильгельм II пригласил всех на обед.

Кроме участников совещания, на обеде присутствовал и австрийский посол Сегени.

Перед тем как провозгласить тост за императора Австро-Венгрии, кайзер, заверив дипломата в том, что Германия поддержит австрийского императора в самых решительных действиях по отношению к Сербии, отметив при этом:

– Судя по нынешнему состоянию дел, русские никоим образом не готовы к войне и поддержать оружием своих братьев-славян просто не смогут. Вы можете передать мои слова императору Францу-Иосифу о том, что Германия не покинет ее в эти тяжелые времена. Европе нужна сильная Австрия, а Германии нужен сильный союзник.

– За нашего союзника, австрийского императора Франца-Иосифа! Прозит!

Зазвенел богемский хрусталь, и польщенный вниманием кайзера посол, подождав, пока лакеи вновь наполнят бокалы шампанским, восторженно произнес:

– Позвольте мне от имени народа Австро-Венгрии и императора Франца-Иосифа выразить вам, ваше величество, искреннюю благодарность за заботу о нашей многострадальной стране и поднять бокал за истинного последователя нибелунгов, который никогда не оставит своих друзей и союзников в беде. За вас, ваше величество!

Перед отъездом в Киль, где стояла яхта «Гогенцоллерн», Вильгельм провел совещание с военными, чтобы выяснить степень готовности вооруженных сил. Услышав бодрые отзывы своих генералов, кайзер с легкой душой выехал на побережье. Наступил сезон отпусков, и вслед за кайзером по курортам и своим летним поместьям разъехались его приближенные. Тирпиц отправился на швейцарский курорт Тарасп, получив указание не возвращаться досрочно, чтобы не возбуждать нежелательных слухов. Мольтке был на водах в Карлсбаде, Бетман-Гольвег в своем Гогенфинове. Ягов проводил медовый месяц в Люцерне, генерал-квартирмейстер Генштаба отправился хоронить тетушку. Только Вальтер Николаи, верный своему долгу, остался в Берлине, для того чтобы успеть до начала неминуемой войны спешно насадить свою тайную агентуру не только на Востоке, но и на Западе.

3

– Во что бы то ни стало необходимо всеми имеющимися информационными средствами создавать стойкое общественное мнение, не только оправдывающее будущую войну, но и призывающее с оружием в руках ополчиться против извечных германских врагов, – расставлял все точки над «i» Николаи на совещании офицеров идеологического отдела германской разведки, – при этом можно вопреки исторической истине замалчивать времена сотрудничества с этими странами и постоянно выпячивать любые их агрессивные намерения, направленные против Германии…

Накануне семейного совета в Потсдаме кайзер вполне благосклонно выслушал идею фикс подполковника Николаи по информационно-идеологическому обеспечению внешней политики Германии, категорически при этом заметив:

– Несмотря ни на что, в этом важном для нас деле германская пресса должна выглядеть в глазах мировой общественности предельно миролюбивой.

– Но, ваше величество, ваши соратники по пангерманскому движению уже анонсировали в ряде периодических изданий свои публикации в великогерманском духе…

– Впредь без одобрения ваших цензоров ни одна статья политического и военного содержания не должна просочиться в германскую прессу! – еще более категорично объявил император. – Наши газеты должны избрать направление не объективно мыслящих информаторов, а незаметных для глаза подстрекателей. – Сказав это, Вильгельм хитро усмехнулся: – Газеты посредством управления общественным вниманием должны определять приоритет международных тем, а также то, над какими темами население и политики должны размышлять в первую очередь.

– Я прекрасно вас понял, ваше величество, – ухватил на лету мысль кайзера подполковник Николаи, – я уже рекомендовал газетчикам почаще подавать материалы по странам-союзникам. Чтобы немцы видели реальные военные успехи Тройственного союза и понимали, что рано или поздно, но нам придется от них защищаться. В частности, в «Военном еженедельнике» значительно увеличилась публикация статей, посвященных вооруженным силам Англии, России и Франции, а также их реорганизации. В издании по нашей рекомендации создана новая рубрика под названием «Армейское обозрение», которая будет знакомить офицеров германской армии и других интересующихся военной тематикой читателей с нововведениями в армиях европейских государств и в России. В наборе находятся статьи: «Французская армия; ее численность и организация», «Русская авиация», о преобразованиях английского пехотного батальона. В процессе подготовки очередные материалы о России: «Военная опасность, исходящая от России» и статья «Русская пресса о германской военной миссии», в которой наши военные эксперты будут обсуждать публикацию русского «Голоса Москвы» под названием «Враждебная позиция Турции по отношению к России»…

– Я ознакомился с этой статьей, – нетерпеливо прервал Николаи кайзер, листая лежащий перед ним перевод русского издания, представленный ему накануне руководителем департамента иностранной печати подполковником Гервартом, – и думаю, что при ее обсуждении основной акцент необходимо сделать на утверждении «Голоса Москвы» о том, что с момента вступления германской военной миссии в Константинополь началась новая эпоха, «эпоха вражды против России». Я, конечно, нисколько не одобряю слова представителя турецкой армии, заявившего в беседе с русским корреспондентом о том, что «…в случае беспорядков в стране генерал фон Сандерс лишь в ситуации крайней необходимости поддержит жандармерию, однако не упустит возможности взяться за Босфор и Дарданеллы». Вы же прекрасно знаете, что черноморские проливы для русских словно красная тряпка для разъяренного быка. Поэтому в этих словах турецкого офицера русский корреспондент видит причину «вызывающего тона в адрес России» во «влиянии сияющих доспехов и бряцании германского оружия».