Мгновения жизни

– Конечно, - ответил Тобиас, - правда мы надеялись, что ты будешь тут, с нами, но, - он усмехнулся, вспомнив как его мать с криками заставляла Тобиаса сидеть с племянниками вместо вожделенных прогулок с друзьями, - знаешь, ты не обязан быть нянькой своей сестре. Помощь – дело добровольное, семья никуда не денется, а вот дружба требует усилий. Конечно, поезжай. Хотя, - добавил Тобиас прищурившись глядя на сына, - надеюсь что это просто дружба, а не что-то неправильное.

Северус округлил глаза сперва не понимая о чем говорит отец а затем возмущенно взмахнул вилкой, горячо доказывая что все его друзья просто обычные друзья.

– Ну знаешь, - поднимая руки ответил Тобиас, - я рад, но просто ты всегда говоришь о друзьях и никогда о девушках. Могу я поволноваться?

– Не можешь, - сердито ответил Северус, - я и о еде школьной не рассказываю, но это не значит, что я ничего не ем, верно? У меня были девушки, - сказал он быстро, но смутившись, что ложь слишком явная, добавил : - девушка. Одна. Пока что.

– Очень рад, - ответил Тобиас и неловко замолчал искренне не понимая, зачем он вообще завел эту тему и что хотел от бедного, смущенного сына, - так что ты думаешь про Америку? – сказал он с облегчением, вспомнив так и не законченный разговор.

– Я думаю, что я не хочу в Америку, - ответил Северус, - мне нравится здесь, в школе с друзьями и подругами, - сказал он, специально сделав акцент на последнем слове.- Здесь у меня есть шанс стать зельеваром и сделать карьеру, - мечтал он, разглядывая паутину в углу стены, - может даже, добиться признания, прославиться…

– И как ты собираешься этого добиваться? – удивился Тобиас, беря на руки начавшую капризничать дочь и хотел было развести смесь, но понял, что давно забыл, как держать ребёнка и готовить одновременно. Глядя на замешательство отца, Северус переборов чувство страха, вновь взял ребенка себе и у довольствием отметил благодарный взгляд Тобиаса, - так, как?

– Ну, - пространно начал Северус, покачиваясь из стороны в сторону, вспоминая детали недавней переписки с Говардом Принцем, - школа предоставляет множество возможностей и контактов. Если ты хорош в своем деле, тебя заметят и помогут. Ты же не сомневаешься, что я хорош в зельях? – спросил он приподняв бровь и возвращаясь взглядом к ребенку, теперь спокойно лежащему у него на руках.

– Для меня любой первокурсник уже достаточно хорош в зельях, потому что я в них совершенно не разбираюсь, - честно ответил Тобиас, - хотя, наверное, я просто никогда не уделял им должного внимания, - добавил он видя как недоволен Северус его ответом, - но раз ты для себя все решил, то, наверное, тебе придется учесть что мы с мамой планируем жить в Лос-Анджелесе и вряд-ли она захочет оставлять тебя тут. Карьеру и там можно сделать, я уверен. Тебе только четырнадцать, ты можешь сделать её в любом конце света, было бы желание.

– А у меня желание делать её здесь, - настойчиво ответил Северус, - я могу приходить к вам в гости. Порталом. И кстати, сам ты что там делать будешь? А мама с её учебой?

– Мы еще об этом думаем, - честно ответил Тобиас, который и сам неоднократно задавался тем же вопросами, - в марте я предоставлю документы по моей, - он усмехнулся от того, как уверенно это прозвучало, - новой клинике и все задумки о том, чем она должна быть. Хочешь посмотреть?

Северус кивнул, и получив от отца увесистую папку, передал сестру обратно и с интересом слушая объяснения о идее слияния двух наук, рассматривал листки с графиками и пояснениями.

– Да, - наконец сказал Северус, аккуратно закрепляя выпавшие листки в папку, - наверное, такие вещи лучше делать не в Англии. Даже мои однокурсники были бы против и ни за что не стали бы лечиться маггловскими методами.

– А ты? – спросил Тобиас, увидев на лице сына странное, незнакомое выражение, - ты бы стал?

– В общем-то да, - ответил Северус постучав по папке рукой, хотя и не был уверен что полостью искренен. Да, он бы стал лечиться такими методами, и даже признавал их эффективными, но будь здесь его однокурсники, то однозначно ответил бы отказом. – Но я все равно не хочу уходить из школы, даже если вы переведете меня в Ильверморни, я не хочу! – с вызовом ответил Севеурс нахмурившись, будто отец бескомпромиссно заставляет его собирать чемоданы.

– Нет, значит нет, - ответил Тобиас и улыбнулся, смотря как Шарлотта с жадностью принялась есть смесь из бутылочки, - ты взрослый человек, и я уверен, что глупости делать не станешь. Я тебе доверяю, - сказал он,с грустью думая, что однажды, и эта малышка на его руке выпорхнет из-под его опеки во взрослый мир.

Северус, услышав слова отца о доверии почувствовал себя не слишком комфортно, все еще подсознательно сомневаясь, в правильности выбранного пути. Глядя на сестру он задумался, что изначальная игра на публику в чистокровного и не любящего маглорожденных, слишком затянулась и, как ни печально, перестала быть игрой. Обретя статусного родственника, а затем и возвысив себя в собственных глазах благодаря умеющему колдовать отцу, Северус все больше склонялся к мысли что маглорожденные, окружающие его в школе - глупцы, не знающие куда попали. В отличие от прежних лет, сейчас он вполне искренне, с презрением, именовал маглорожденных грязнокровками, не испытывая былого чувства вины и радуясь обретенному уважению среди однокурсников.

Говард Принц, то в письмах, то лично встречаясь с Севеурсом в Хогсмиде, лишь охотно поддерживал эти мысли и в последнюю их встречу обещал познакомить с самим лордом Волдемортом.

Вспоминая пылкую речь родственника, Северус испытывал трепет и восторг, представляя, как, возможно, именно он заслужит внимание Лорда и станет одним из тех успешных счастливчиков, купающихся в деньгах и славе. Он мечтал, как однажды, благодаря службе в стане Лорда он, великий зельевар придет домой, где все сразу, включая маму и Лили, его, конечно, поймут и извинятся за свои ошибочные слова в адрес такого, по словам Говарда, талантливого политика и будущего лидера Англии.

«Да что там извинятся! – мечтал Северус, - они и сами вступят в ряды его приспешников и еще мне спасибо скажут, что я так вовремя протоптал им всем дорогу к признанию и богатству!»

– Понимаешь ли Северус, - часто говорил мистер Принц, в их беседах за неизменной чашкой крепкого кофе, - многие просто не в состоянии понять, что магическая Британия катится под откос. Нас заселяют идиоты, не знающие магии, использующие её как одну из своих штуковин, облегчающих жизнь. Грязнокровки никогда не поймут нас, никогда не преклоняться перед древними знаниями, а, скорее, подчинят их своей воле, изрежут на лоскуты и умоются, как аборигены, не понимая её ценности. Магия древних кровей вымрет, понимаешь?

– Понимаю, - отвечал ему Северус с тоской думая, что отец то ведь и ведет себя точно так, как описывает Говард. Он использует магию только когда нужно и даже мама, чистокровная, переняла эту дурную привычку, - но что с ними станет? Что будет с теми грязнокровками, что уже живут рядом с нами? – спросил он, внезапно подумав, что отцу или матери может угрожать опасность.

– Ничего, - пожал плечами Говард, - пусть живут как хотят, не волнуйся, никто никого и пальцем не трогает. Лорд просто введет новые законы, где у чистокровных будет больше преимуществ, против грязнокровок и последним не останется другого выбора, кроме как уехать куда-то в поисках лучшей жизни.

– А если они – часть семьи, если, допустим, я женюсь на грязнокровке или кто-то чистокровный захочет того-же, что тогда? – произнес Северус теперь уже думая о Лили и о том, что в принципе, не хочет терять её ни коим образом.

– Ничего страшного, - потирая переносицу ответил Говард, не глядя внуку в глаза, - это, конечно, не желательно, но каждый чистокровный хозяин своей жизни. Твоя мама тому пример, как видишь. Никто её и пальцем не тронул, не тронет, да и твоего маггловского папашу тоже, - добавил Говард с заметной печалью. Северус даже не догадывался, что только любовь к дочери и умение убеждать, коим Говард Принц овладел в совершенстве, удерживает Пожирателей от желания разобраться с таким вопиющим фактом осквернения крови.