Мгновения жизни

– Придумаем что-нибудь, - ответила Эйлин, стараясь поддержать его, - не останавливаться же теперь, правда?

– И то верно, - ответил он и вздохнув, игнорируя свою усталость, вытянул её из кресла, - раз уж Трейси согласилась остаться на ночь, то я просто обязан показать тебе океан. В конце концов, это преступление, быть впервые в Лос-Анджелесе и не устроить пикник на берегу океана.

– Поддерживаю, - слабо улыбнулась Эйлин и так и не отпуская руку мужа, с удовольствием пошла за ним следом, решив, что коробки в отличие от времени, уж точно никуда не денутся.

========== Глава 17. Ускоренный курс трансгрессии ==========

– Научи меня трансгрессировать, - сказал Тобиас, нарушая утреннюю тишину и заставляя Эйлин отложить очередной конверт со счетами, глядя на мужа со смесью интереса и удивления.

– Дозрел?

– Дозрел, - кивнул он.
– А еще это необходимость и, наверное, немного зависть, - чуть заметно улыбнулся Тобиас, - я признаю, что по прежнему отдаю предпочтение обычному транспорту, но у тебя это выходит настолько естественно и просто, что я сдаюсь. Я хочу этому научиться.

– Хорошо, - просто пожала Эйлин плечами, - но учти, я понятия не имею как следует учить людей трансгрессии, и сама научилась этому довольно быстро.
– Она поднялась из-за стола и предложила провести пробный урок прямо здесь и сейчас, рассудив, что такой порыв нельзя игнорировать и оставлять на потом.

– Есть правило трех «Н» - нацеленность, настойчивость, неспешность, - начала она, и легонько стукнула мужа по лбу, когда он, перебив, сказал, что всё это уже читал в книгах и прекрасно знает, - решил учиться, так будь добр помолчать, - парировала Эйлин, сузив черные глаза, - нацеленность, настойчивость, неспешность, и уж коли ты такой начитанный, нацель себя на придверный коврик, неспешно расслабься, представляя, как твое тело становится легким и настойчиво пожелай очутиться там, где я сказала. Вот так, - произнесла она и в ту же секунду с хлопком оказалась возле входной двери.
– Все ясно?

– Уж куда там, - пробубнил Тобиас заметно нервничая и стирая рукой выступившую на лбу испарину. Вздохнув, он закрыл глаза, мысленно представляя себе коврик и концентрируясь на желании перенестись туда за секунду и вдруг, ощутив знакомое покалывание во всем теле, открыл глаза и поспешно сел на диван.

– Что не так?
– приподняла бровь Эйлин, прислоняясь к книжным полкам, - снова боишься расщепиться? Тоб, я прекрасно знаю, что делать в этом случае, но расщеп такая редкость, что я уверена в том, что тебя это не коснется.

– Одно дело, когда ты нас куда-то переносишь, у тебя опыта больше, - сказал он нахмурившись, ругая себя за трусость, - мне нужен волшебный пинок, - проворчал Тобиас и добавил: - и вообще, это просто противоестественно. Я не могу понять физику того, как это происходит!

– Так позвони в Кардифф, - фыркнула Эйлин, думая, что ей уже порядком надоели эти разговоры, длящиеся достаточно долгое время и ровным счетом ничем не заканчивающиеся.
– В этот раз ты хотя бы захотел попытаться, - пробормотала она возвращаясь к почте, и, раскрыв очередной конверт ойкнула, читая его содержимое.

Услышав её возглас Тобиас в страхе повернулся, думая о худшем, но подойдя и заглянув за плечо жены, немного успокоился, увидев печать университета.

– У них нет оснований!
– злобно рявкнула она и опрокинув стул бросилась к телефону, с такой силой прокручивая диск набора номера, что Тобиас заранее попрощался с несчастным аппаратом.

Взяв со стола письмо он со вздохом прочитал извещение об отчислении Эйлин Снейп в связи с превышением всех допустимых правил, касающихся посещения семинаров и лекций, установленных учебным заведением, а также задолженностью по сдаче экзаменов.

– У меня льготное обучение по программе сотрудничества с работниками больницы!
– возмущалась Эйлин с невидимым собеседником.
– Но у меня грудная дочь, и я все равно не отстаю от программы, вы не имеете права меня отчислять, - горячилась она рассказывая о своих блестяще оцененных заданиях, по недоразумению не сданном экзамене и, по-видимому, так и не добившись справедливости, с досадой швырнула трубку.
– Идиоты!
– рявкнула она злобно посмотрев на Тобиаса, будто бы он целиком и полностью был виновником этой ситуации, и, порвав в клочки конверт, что держала в руке, ушла наверх, громко хлопнув дверью.

– Ага, - обратилась она к расплакавшейся от громкого звука дочери, - мне вот тоже сейчас также раскричаться хочется, и между прочим, твоя заслуга тут тоже присутствует, - проворчала она качая край детской кроватки и наблюдая как Шарлотта, держа маму в поле зрения, постепенно успокаивается.

– Может оно и к лучшему?
– осторожно спросил Тобиас, на удачу касаясь её плеча и выдыхая, от того, что Эйлин не начинает выяснять отношения, а только сердито поджимает губы.
– Было бы сложно постоянно перемещаться сюда из Америки.

– Знаю, - проворчала Эйлин скрестив руки на груди, - но сам факт моего отчисления очень сильно бьет по гордости, каким бы своевременным он ни был. И потом, - снова разозлилась она, - я училась не просто так, я собиралась работать по этой специальности, тратила время и нервы, и в итоге вновь осталась ни с чем!

– Я думаю, что в Лос-Анджелесе тоже есть университеты и у тебя еще будет возможность восстановить свое обучение, - старался успокоить жену Тобиас, но глядя как она все больше злится со вздохом спустился обратно в кухню, рассудив, что ей просто нужно время.

– Я собираюсь к станции, встретить Северуса, не хочешь со мной?
– спросил он несколько позже, снова заглядывая в спальню, решив, что двух часов вполне достаточно, для того чтобы прийти в чувства и улыбнулся, видя, как Эйлин все еще хмурясь откладывает книгу, и уже с менее обиженным видом начинает собирать дочь на прогулку.

– Как думаешь?
– спросила она, пытаясь засунуть руку ребенка в кофточку, - может организуем переезд уже к концу месяца? Думаю, что Шарлотта уже может перенести путешествие через портал, я успею уволиться и займусь домом…

– Можно, - помолчав, ответил он нехотя и с досадой осмотрел спальню, - хоть кому-то там нравится.

– Тебе тоже понравится, - припечатала Эйлин не терпящим возражения голосом и передав ему ребенка вышла из комнаты.

– Везет тебе, - обратился Тобиас к дочери, - тебе-то все равно где жить, ты еще нигде не привыкла.

Словно в подтверждение его слов Шарлотта счастливо улыбнулась, и глядя на Тобиаса такими же, как и него, чайного цвета глазами, засунула в рот погремушку.

Известие о скором переезде пришлось Северусу не по нраву. Вернувшись домой он первым делом, по привычке разложил свои вещи в комнате, проверил сестру, порадовавшись что большее внимание она уделяет купленным им лично погремушкам и собирался уже пойти навестить Лили, когда мама, остановив его буквально на пороге, рассказала о своих планах, мгновенно испортив настроение.