МИ (Цикл)

Ричард нахмурился. Зедд показал ему на темное пятно.

— Попробуй-ка сам.

— Зачем?

Зедд слегка постучал костяшками пальцев по лбу Ричарда.

— Чтобы кое-чему научиться.

Поморщившись, Ричард соскреб со стены черную копоть и лизнул ее.

— Сладкая!

Зедд удовлетворенно улыбнулся.

— Да, это не простой волшебный огонь. Джиллер вложил в него свою жизненную силу. Это — Огонь Жизни волшебника.

— Он умер, создав этот огонь?

— Да. И вкус сладкий. Это значит, что он отдал жизнь, чтобы кого-то спасти. Если бы он сделал это только ради себя, например — чтобы избежать пытки, — вкус был бы горьким. Джиллер пожертвовал собой ради кого-то другого.

Зедд подошел к телу Джиллера, отогнал мух и наклонился, чтобы рассмотреть лицо. Потом он выпрямился.

— Он оставил знак.

— Какой знак? — спросила Кэлен.

— На лице в момент смерти застыла улыбка, а это означает для тех, кто может понять, что он не выдал то, чего от него требовали.

Ричард подошел поближе, когда Зедд показал на отверстие в животе мертвеца.

— Посмотри-ка, — сказал Волшебник, — на этот разрез. Он выполнен тем, кто занимается антропомантией — чтением по внутренностям живых людей. Даркен Рал делает все, как его отец.

Ричард вспомнил своего отца, с которым Рал сотворил то же самое.

— Ты уверен, что это Даркен Рал? — спросила Кэлен.

Зедд пожал плечами.

— А кто же еще? Даркен Рал — единственный, кому не страшен Огонь Жизни волшебника. Кроме того, это видно и по разрезу. Видите, вот здесь он начал загибаться.

Кэлен отвернулась.

— И что из этого?

— Это крючок, то есть должен был быть крючок. Произносятся заклинания, и вырезается такой крючок, который связывает допрашиваемого с допрашивающим. И тогда те, кого допрашивают, волей-неволей отвечают на вопросы. Но поглядите: крючок остался неоконченным. — Зедд грустно улыбнулся. — В этот момент Джиллер претворил свою жизнь в огонь. Он дождался, пока Рал почти уже закончил свое дело, и в последнее мгновение лишил его возможности получить желаемое. Возможно, Рал хотел узнать имя человека, у которого сейчас шкатулка. А по внутренностям мертвеца Рал не может узнать ничего.

— Я и не думала, — прошептала Кэлен, — что Джиллер способен на такой самоотверженный поступок.

— Зедд, — робко спросил Ричард, — как это Джиллер мог терпеть такую дикую боль — и сохранить улыбку?

Зедд глянул на Ричарда так, что у него мурашки побежали по коже.

— Волшебники должны хорошо знать, что такое боль. Они слишком хорошо знают это. Ради того, чтобы избавить тебя от подобного урока, я даже готов с радостью принять твой выбор — отказ от магии. Через это испытание могут пройти лишь немногие.

Ричард почувствовал горечь, увидев застывший взгляд Зедда, вспомнившего о чем-то тяжком.

Зедд ласково погладил щеку Джиллера.

— Ты был молодцом, ученик. Достойный конец.

— Представляю себе ярость Даркена Рала, — сказал Ричард. — Зедд, не лучше ли нам отсюда уйти? Уж слишком это похоже на наживку на крючке.

Зедд кивнул.

— Где бы ни была шкатулка, ясно, что она не здесь. Давай мальчика, Кэлен. Нам следует уйти отсюда так же, как и пришли. Они не должны догадаться, зачем мы приходили на самом деле.

Зедд прошептал что-то на ухо Сиддину, и мальчик засмеялся, обняв его за шею.

Королева Милена была все так же бледна и теребила край мантии, когда перед ней появилась Кэлен, решительная, но хладнокровная.

— Спасибо за гостеприимство, — сказала она королеве. — Мы вас покидаем.

Королева поклонилась.

— Всегда рада вас видеть, Мать-Исповедница. — Любопытство пересилило страх. — А как... с Джиллером?

Кэлен холодно успокоила:

— Я сожалею, что вы не так меня поняли. Я хотела бы только проделать это сама или хотя бы при этом присутствовать. Но важен результат. Это за неповиновение?

Краски вернулись на лицо королевы.

— Он украл у меня одну вещь.

— А, понимаю. Надеюсь, вы вновь обретете потерянное. Всего хорошего.

Она шагнула было к выходу, но обернулась.

— Да, королева Милена, я вернусь и проверю, призвали ли вы к порядку своевольных военачальников, чтобы те не казнили невиновных.

Кэлен гордо удалилась. За ней последовали Ричард и Зедд с Сиддином.

Всю дорогу, пока они шли среди кланявшихся людей к выходу из города, Ричард чувствовал, что у него в голове полная сумятица. Куда же идти теперь? Шота предупреждала, что шкатулка будет у королевы недолго, и она оказалась права. И где же теперь шкатулка? Ясно, что у Шоты об этом уже не спросишь. Кому ее мог передать Джиллер? Как ее теперь отыскать? Ричард почувствовал, что бессилен найти ответ, и его охватило отчаяние. По понурому виду Кэлен он понял, что она сейчас думает о том же. Все трое молчали, говорил только Сиддин, но Ричард не понимал его.

— Что он говорит? — спросил Ричард у Зедда.

— Говорит, что был храбрым, как наказывала Кэлен, но он рад, что пришел Ричард-С-Характером, который отведет его домой.

— Я его понимаю. Но что теперь будем делать, Зедд?

Зедд удивленно воззрился на Ричарда.

— Откуда мне знать? Ведь ты — Искатель Истины.

Великолепно! Он сделал все, что мог, и все же они не получили шкатулку. Но от него по-прежнему ожидают, что он, Ричард, найдет ее.

Ричард почувствовал себя так, словно на бегу ударился о стену, о которой не знал заранее. Они шли вперед, но Ричард уже не знал, куда направиться дальше.

Заходящее солнце позолотило облака. В этот момент Ричард что-то заметил вдали. Он подошел поближе к Кэлен. Та смотрела в ту же сторону.

Дорога к ночи стала пустынной.

Вскоре, однако, он понял, что это такое. Четыре лошади неслись по дороге прямо к ним. Только на одной сидел всадник.

Глава 40

Глядя на четырех лошадей, скакавших навстречу в облаке пыли, Ричард на всякий случай взялся за рукоять меча. Скоро он услышал громкий стук копыт. Единственный всадник погонял свою лошадь. Ричард для верности немного вытянул клинок из ножен и снова опустил его. Когда всадник в черной одежде приблизился, Ричард узнал его.

— Чейз?

Страж границы остановил коня, почти поравнявшись с ними.

— Ну, с вами, кажется, все в порядке.

— Чейз, я, как всегда, рад видеть тебя, — улыбнулся Ричард. — Как ты нас отыскал?

Тот даже слегка обиделся.

— Я — страж границы. — По его мнению, ответ был исчерпывающим. — Нашли то, что искали?

— Нет, — со вздохом признался Ричард.

И тут он заметил маленькие ручонки, державшие Чейза за пояс. Из-за черного плаща высунулась детская головка.

— Рэчел? Ты?

Глядя на него, девочка заулыбалась.

— Ричард! Я так рада видеть тебя! Правда, этот Чейз — прелесть? Он дрался с гаром, и спас меня от его зубов.

— Не дрался я с ним, — проворчал Чейз, — пробил башку железякой, и все.

— Тебе пришлось это сделать. Ты самый храбрый человек на свете.

Чейз поморщился и округлил глаза:

— Ну разве это не самый противный ребенок, которого вам случалось видеть? Не понимаю, как эта тварь решилась полакомиться ею?