МИ (Цикл)

— Милостивая Мать моря! — Бэннон поначалу удивленно улыбался, но выражение изумления на его лице сменилось беспокойством. — Не слишком ли быстро, вам не кажется?

В воздухе гудели и жужжали пчелы с жуками. Волнами поднимались темные тучи комаров.

Саймон крикнул в сторону леса, как будто взывая к кому-то в нем присутствующему:

— Спасибо! Мы благодарны за возвращение жизни!

Между деревьями и ветвями возникло движение, в зеленых наклонных тенях промелькнули большие очертания человеческих фигур — обнаженные, стройные женщины, чья пестрая кожа обеспечивала превосходную маскировку среди листьев. Ветки и лозы расступились, чтобы показать трех девушек, вставших неподалеку от собравшихся учеников.

Девушки были такими же цветущими, как и сам лес, их груди и бедра наполняла жизненная сила, волосы являли собой переплетение листьев и мха. Они выглядели чуждыми, их измененные тела больше походили на деревья, чем на людей, хотя некоторые черты все еще оставались различимы и узнаваемы.

Бэннон ахнул. Губы юноши изогнулись в непонятной улыбке.

— Лорел? Одри? Сейдж?

Когда эти три фигуры подвинулись ближе, за ними следом поползла и лесная подстилка. Глаза созданий сверкали радужным зеленым светом. Помощницы Виктории трепетали силой плодородия, сущностью леса и самой жизни. Они источали витающую в воздухе непреодолимую тягу манящего запаха, как животные в период течки. Даже Натана, казалось, взволновало их присутствие, вместе с Саймоном и остальными мужчинами в группе. Воздух насквозь пропитался половым влечением.

Бэннон тяжело дышал, кожу покрыла испарина, он покраснел от страстного желания. Взгляд на лице юноши выдавал тоску от разлуки. — Вы ушли, — сказал он. — Я не знал, куда. Я искал вас.

— Мы ждали тебя, Бэннон, — сказала Лорел, хихикая. Две другие девушки поддержали ее.

— Мы хотели видеть тебя здесь.

— С нами.

Саймон оказался более настойчив. Его рот вытянулся, потакая мужской потребности, глаза сияли глянцем. Он выскочил впереди группы, преграждая путь остальным.

— Столько жизни, столько надежд, — сказал он. — Мы хотим вас. Я хочу вас!

— Да, подойти поближе, — поманила Сейдж, пристально глядя на него. — Мы тоже тебя хотим. Мы хотим вас всех.

Бэннон попытался присоединиться к Саймону, но ученый-архивариус оттолкнул соперника в сторону, раскинув руки. Он даже не представлял, что делает.

— Вы вернули лес, — воскликнул Саймон. — Вы противодействовали проклятию Пьющего жизнь. Это чудесно!

Три зеленых лесных создания потянулись к нему в приветствии. — Этого хватит, хватит всем, — сказала Одри. Их мягкие и манящие пальцы внезапно превратились в заостренные деревянные шипы. Ногти изогнулись, став предельно острыми колючками.

Саймон ничего не заметил, опьянев от густого, соблазнительного аромата в воздухе. Глаза мужчины заволокло, рот раскрылся в довольной улыбке. Когда лесные девы разорвали его на части, он даже не успел вскрикнуть. Они пронзили его пальцами-шипами, вспарывая колючими когтями. Девушки рассекли и вывернули его плоть, срывая ее, будто кору с поваленного дерева.

Несколько учеников закричали и кинулись прочь. Некоторые застонали, словно не веря увиденному.

— Саймон! — завопила Мия.

Выпустив всплеск оборонительной магии, Никки отбила своих спутников за пределы досягаемости смертоносных созданий.

— Лорел, нет! Одри, Сейдж! — прокричал в ужасе Бэннон.

Как ни странно, когда девицы бросили истерзанный труп Саймона на бесплодную землю за пределы леса, его кровь уподобилась магическому эликсиру, мощному животворящему заклинанию. Едва красные капли просочились в мертвую почву, тут же скорчились, как земляные черви, новые корни. Поросль зеленой травы и разворачивающиеся листья полезли ввысь, формируя ковер в исчезающих очертаниях мужчины.

Когда девушки смеялись, их смех прозвучал шквалом ветра среди густых деревьев.

Натан и Бэннон извлекли свои мечи. Никки стояла, готовая высвободить свою магию, если злобные создания бросятся на них.

— Остерегайтесь, они могут атаковать откуда угодно. — Но помощницы Виктории не выходили за пределы леса.

Даже Никки не ожидала, что они увидят следующим. Сорняки, лозы и колючие заросли ежевики продолжали исторгаться из пролитой крови останков тела Саймона, но в зарослях джунглей зашуршали деревья, молодая поросль расступилась, словно кланяясь могущественному повелителю. Три смертоносные лесные девы почтительно расступились, когда из леса вышло более крупное создание: пульсирующая женщина-титан, покрытая корой, листьями и мхом. На ее обнаженном теле раскачивались громадные груди, под необъятной талией располагались бедра из гигантского дуба, волосами были лозы и папоротники. На лице ее уже не отражалось и намека на материнскую заботу.

Виктория… или то, что когда-то являлось Викторией.

Устрашающего вида лесная баба возвышалась над собравшимися людьми из Клифуолла.

— Это мой лес, — прогремел ее голос, — и вам больше здесь не рады — ни здесь, ни в этом мире. — Она сосредоточила пугающий взгляд горящих глаз на Никки. Колдунья, даже не думая отступать, вызывающе смотрела. Виктория добавила насмешливым тоном:

— Потому что я — Госпожа Жизнь!

Трещали сучья. Набухали листья и ветви, и растительность взрывным потоком продолжало свое шествие.

Глава 62

Никки не нравилось отступать ни при каких обстоятельствах, но сумасшедшие джунгли были слишком непредсказуемы и легко могли разорвать учеников Клифуолла на куски. Как и Тистл.

Она оттащила девочку в безопасное место, подальше от бешеного леса. Ученики пребывали в замешательстве после убийства Саймона, и чудовищного облика Виктории с ее помощницами.

— Все назад! — Колдунья кричала, пытаясь их растормошить.

Натан и Бэннон помогли отогнать людей Клифуолла от границы смертоносных джунглей, многих уговаривать не пришлось.

Никки свирепо посмотрела на массивные, преображенные формы Виктории. Зеленое нечто женского пола обладало голодной, бесконтрольной магией, похожую на магию Роланда, — и, как и Роланда, Викторию следовало остановить. Для этого, подозревала Никки, им может понадобиться оружие более могущественное, чем желудь Старейшего Древа.

А колдунье суждено спасти мир. Вероятно, она еще здесь не закончила.

Пока ученики в панике бежали обратно, к взгорьям плато, Бэннон приходил в чувство, после того как увидел, что девушки сделали с Саймоном.

— Милостивая Мать моря, они были такими красивыми, такими нежными и добрыми. Я любил их, и они меня любили.

— Они так тебя любили, что захотели твоей крови, — поддразнила Никки. — Эти твари разорвали бы тебя на части, не заплати Саймон эту цену.

Бэннон покачал головой.

— Мы должны их спасти! Они опутаны злыми чарами, но, я знаю, у них добрые сердца. Мы можем вернуть их, я уверен.

Никки хмуро взглянула на молодого человека.

— Ты тешишь себя нереальными надеждами, Бэннон Фармер. Эти твари уже не те девушки, которых ты знал. И мы, конечно же, должны их уничтожить.